люди.
Костюмы и маски наполняли зал. Роскошные. Столь не похожие на обычные молодежные наряды для маскарада, что я видела в кино. Люди смеялись, разбившись на небольшие группки, приветствовали друг друга, что-то шумно обсуждали.
В этот миг я почувствовала себя ужасно одинокой без Леси, которая ускакала на встречу со своим кавалером. И только туго затянутый корсет напоминал о ее участии. Как будто она стояла рядом, подбадривая: «Не дрейфь».
А потом я увидела его.
В длинном сюртуке, очень похожем на старинный военный мундир, глубокого черного цвета, словно самые темные ночи подарили ему свои нити, Север стоял поодаль от остальных. Опираясь спиной на стену, будто пытаясь с ней слиться.
Неизвестно откуда, но я знала, он всегда так делает, когда устал. Когда хочет отодвинуться ото всех, будто взять хоть на пару минут передышку от всеобщего внимания. И это тревожный признак. Нет, не то, что даже королям Ледового Царства иногда хочется покоя. Плохо то, что я замечала это. Что смотрела.
Подмечать чужие слабости, интересные детали — профессиональное. Вот только я не на поле боя. А Север не мой соперник. И все это настолько нездорово… Но додумать я не успела. Он поднял голову, безошибочно выхватывая меня из толпы, и взгляд прошелся по моей фигуре. Обжигая.
Теперь он был иным. Не тем, которым он награждал меня в первые недели. Тогда его губы изгибались, изображая пренебрежение, теперь же они напоминали ласковую усмешку. Столь же скупую, сколь всегда была проявляемая им на людях нежность. Которая моментально перерождалась в его глазах в ледяной огонь. Сжигающий все внутри меня своим пламенем.
А потом он вдруг оттолкнулся от стены и сделал шаг навстречу. Казалось, даже музыка умолкла. Смех и гомон стих. И я не слышала и не видела ничего. Пока не поняла, что шел он к Адель.
Горло сдавил спазм.
В белом струящемся платье в пол, которое выглядело так, словно сотни бриллиантов разбили и пыльцу нанесли на ткань, она выглядела безупречно. На фоне черного военного сюртука Севера сияла как луна. Локон к локону, босоножки на тонком каблуке, которые держались на ноге лишь тонкими ремешками, полное отсутствие аксессуаров и легкий макияж делали ее самим воплощением слова «элегантность». Остальные девушки не смогли бы даже приблизится к этому идеалу.
— Вот дерьмо! — озвучил кто-то очень четко мои мысли в данный момент. А потом добавил: — Когда ты целовался с каждой десятой в этом зале, какова вероятность уйти живым и не растерзанным стаей бешеных баб?
— Лесниченко, я тебя умоляю. — Я обернулась и тут же оказалась в кольце его рук. Окинула взглядом с головы до ног.
Белый смокинг с черной бабочкой ему ужасно шел. Добавьте к этому вечно заигрывающую ухмылку и этот его непослушный чуб, что никак не хотел лежать как положено, и получите оружие массового поражения для женщин от шестнадцати до шестидесяти пяти.
— Ну, как я выгляжу, Лапуля?
— Отвратительно!
— Так и знал, что ты на меня с первого дня запала. Идем, — и он потащил меня вниз по лестнице. — Я намерен сегодня повеселиться. Да, и сделай лицо попроще, а то позеленеешь.
— Эй, — но толкнуть его я не успела, потому что свет в зале зажегся ярче, приглашая в центр тех, кому выпала торжественная честь открывать вечер. Десять пар, в основном выпускники, образовали круг.
На другом конце зала, держа за руку темноволосого парня, Леся помахала мне. А потом кивнула в сторону сцены.
Да, он тоже был там. В самом центре. Вместе с Адель.
Я задержала дыхание, слегка повернула к Максу голову.
— Он будет танцевать? Вальс? Без трости?
Макс наклонился к моему уху, чтобы никто не услышал.
— Я видел, как перед выходом он вколол себе блокаду.
— Но зачем? Разве оно того стоит?
— Видимо, дела совсем плохи, — кивнул он на Адель.
Я отвернулась как можно сильней, чтоб не смотреть. Но все равно, как ни старалась, то и дело выхватывала взглядом серебристый подол платья, взмывающий где-то сбоку словно крыло бабочки.
У них замечательно получалось.
Красиво и уверенно.
Все и всегда у них замечательно, черт их побери.
Танец закончился, и все зааплодировали. Музыка изменилась. Теперь в центр пригласили всех желающих.
Сделав слишком театральный поклон, Макс протянул руку.
— Чтобы ты знал, я отвратительно вальсирую, — предупредила я, изгибая бровь.
— Я тоже, Лап, так что сегодня мы — идеальная пара.
Я рассмеялась. Мы встали, пытаясь изображать приличных танцоров, но уже на первом круге поняли — бесполезно. Макс дважды наступил мне на подол. Я едва не порвала его белый фрак, чуть не упав. В конце концов мы оба расхохотались, и чтобы случайно не убить никого рядом, бросили попытки. Я положила руки ему на плечи, он на мою талию, и мы принялись медленно топтаться на месте.
Свет приглушили, но мой взгляд все равно то и дело цеплялся за черно-серебристые переливы. Я видела из-за мужского плеча, как Адель потянулась к Северу, желая поцеловать, и вдруг он отвернулся. Ее губы мазнули по впалой щеке.
Он что-то сказал ей. А уже в следующее мгновение девушка скрылась у дверей. Север же прислонился к стене. Касаясь ее затылком, откинул голову и закрыл глаза.
Неужели поссорились. Снова?
Чувство вины стянуло внутри тугую пружину. Я должна с ней поговорить. Объяснить все.
— Макс, я на минуту оставлю тебя, — попросила я и выбежала следом.
В коридорах было пусто. Лишь одиночные парочки, зависающие у окон, периодически попадались на пути.
Куда она могла пойти? Заглянув в пустое крыло, я вдохнула влажный холодный воздух. После наполненного студентами зала, он казался по-зимнему бодрящим. А потом услышала голоса.
— Это точно была Адель, я ее платье ни с чьим не спутаю. Она выбежала из зала. Страж вышел следом за ней. А потом они закрылись в аудитории, где по выходным читают финансовую грамотность.
Я спряталась за угол, осторожно
