Образно, конечно.
А может, и не образно вовсе.
Придется, значит, этой голове думать быстрее! Мои все еще неясные приготовления никак не могут сложиться в четкий план.
«Сумасшедшая дура!» — кричал Тимур Кате как раз перед тем, как я разъединил их.
И тут меня осеняет.
Что, если мне и вправду выставить ее сумасшедшей? Ну, или, во всяком случае, такой, кому верить нельзя.
Во-первых, это обезопасит меня от Тимура на какое-то время. Во-вторых и в главных, позволит собрать их где-нибудь в одном месте, при соблюдении определенной комбинации действий, конечно.
Не в Москве.
Там мне их нипочем не одолеть. Там Урусовы у себя дома, с охраной, связями и с отработанным арсенальчиком из самых грязных приёмов на любой вкус.
Нет. Надо, чтобы они оказались, скажем, на Фиджи, доведённые до пика своей неудовлетворённости друг другом!
В конце концов, все гениальное просто.
Если в ближайшее время мне не придет в голову ничего толкового, я могу просто записать на видео то, как эти двое собачатся между собой. А они не стесняются в выражениях, так что видосик обещает быть скандальным.
И всё, никакого криминала. Как я и обещал парням.
Тогда можно будет отпустить мамашу, и вернуться по-тихому домой. До тех пор, пока она не укатит обратно в свои Европы, Павлуша просто заляжет «на дно».
Тимур, само собой, очень скоро наберет меня с очередной своей тупой предъявой. Только на этот раз я смогу пообщаться с ним на его языке. Послать, то есть.
Разъясню ему доступно, что именно обнародуется мной, или другими надежными людьми в случае малейшей угрозы для меня, если он, наконец, не отвалит.
В случае, если Тимур решится на эту войну, выжидать я не стану. Пусть вся страна узнает, какие они с Катей убогие приматы.
Многие ли потом захотят работать с такими, или слушать их песенки?!
Урусовы не смогут даже подать на журналистов в суд, потому что это видео будет не монтаж и не подделка.
Эх, только бы не сорвалось!
Сильно сомневаюсь, что им захочется рисковать своей репутацией в обществе. Одним словом, план мне нравится.
Скукожившись от холода в своем полуголом платье, Катя крепко спит. Убедившись в этом, я набрасываю на нее нечто вроде толстой скатерти, которую нахожу здесь же, в кубрике. За одеялко вполне сойдет.
Закрываю дверь в кубрик поплотнее и перемещаюсь в соседнюю каюту, чтобы позвонить оттуда нашему альфонсу Паше.
— Привет, это Данил. Как мадам?
— Привет, норм, но с каждым днём мне всё невыносимее, — жалуется он с тяжким вздохом, — первые сутки мы только и делали, что жрали, спали да трахались! Но когда она начала дергаться на выход, я сделал вид, что приревновал ее к тому типу, который остался в отеле. Сказал, не отпущу, пока он не свалит.
— Все верно. Как отреагировала, и где она сейчас?
— Ей было приятно! Сейчас спит. Мы не выходим из дома, телефоны я попрятал. Закрылись так, что без ключа отсюда выбраться нереально.
— Как мадам ведет себя?
— По-разному. То радуется, то бесится. Больная, короче, на всю голову!
— Потерпи, Паш! Ты молодец. Есть у меня для тебя еще одна задачка на пять косарей сверху зелёными.
— Эм… а что нужно сделать?
— Выйди щас из дома по-тихому. Сделай один звоночек, но не с мобильного, а из любого местного телефона-автомата. Есть у вас такие?
— Не уверен. Но да, вроде.
— Придумай что-нибудь. Из забегаловки какой-то набери, неважно! Номер я тебе скину. И звони, пока не снимут трубку.
— Понял. Что сказать?
— Шпрэхай по-английски. Запоминай! Скажешь: хэлло, звонят из морга. Нашли в океане труп женщины, похожей по описанию на вашу мисс Малену Урусову. Приезжайте на опознание. Девушка, которая снимет трубку, разговорный английский знает. Но ты все равно говори медленно и разборчиво! Отвечай на уточняющие вопросы, только без фанатизма. Ну, типа, ваш номер нам дали в полиции. Всё. Быстренько сворачиваешь разговор, и гуднайт. Плюс пять тыщ придут на карту.
— Я понял, Данил! Все сделаю в лучшем виде!
— Давай, Паш, в течение часа! Пока.
Полоса везения
Антонина
Утром, едва проснувшись и выпив чашку своего любимого, натурального несладкого кофе с обезжиренным молоком, я с нетерпением дожидаюсь «часа икс», после которого прилично позвонить человеку.
Набираю Ёлку. Страшно волнуюсь, пока слушаю гудки, ведь она — мой единственный шанс.
Но удобно ли, нормально, вот так, надолго исчезнув, вдруг объявляться с просьбами?! Ой, не уверена.
Впрочем, к счастью, мои страхи совершенно не оправдываются.
Татьяна почти по-родственному ругает меня за то, что я пропала, а после сама заговаривает о той самой вакансии в столичной газете.
Умнейшая женщина! Я искренне каюсь, и рассказываю ей немножко о своих делах. Без интимных подробностей, разумеется.
Поколебавшись, спрашиваю и об Алексее. Слава Богу, у него всё хорошо.
— Танюш, поверь, сейчас я как никогда готова посвятить всю себя работе! Тебе не придется за меня краснеть. Просто сориентируй, куда бежать и что делать.
Она объясняет. Скидывает контакты главреда, у которой мне вскоре предстоит пройти собеседование.
Конечно, это больше формальность, подчеркивает Таня. Потому что мне уже обещана всяческая поддержка редакции данной газеты под названием «Вечерняя столица» в лице заместителя главреда Ирины Лавровой.
Ирина Владимировна Лаврова и есть та самая влиятельная Танина подруга, к которой я смогу обращаться впоследствии. Радуюсь.
Всё-таки судьба благоволит ко мне! И пусть не везёт в любви, но на хороших людей мне везёт точно.
— Тань, я даже не знаю, как благодарить тебя! — признаюсь, чувствуя, как горло сдавливает спазмом.
Сейчас возьму и расплачусь еще, чего доброго, от счастья и умиления. В то время как мне, напротив, необходимо оставаться спокойной и сосредоточенной!
Все-таки очередное расставание с Зиминым не прошло для меня даром. Похоже, я становлюсь неврастеничкой.
А ведь впереди новая интересная работа, которая потребует от меня полной отдачи. Очень хорошо оплачиваемая, кстати говоря.
Поэтому я беру себя в руки и успокаиваюсь.
— Перестань! — отвечает Таня вполне в своём духе. Как будто речь идет о чем-то незначительном, — не говори гоп, пока не перепрыгнешь. Просто произведи хорошее впечатление на Кобру Валерьевну, и дело на мази.
— На кого?! Звучит обнадеживающе, — смеюсь.
Вообще-то главреда «Вечерней столицы» зовут Кора Валерьевна. Но такое чудное греческое имя едва ли было переименовано моими будущими коллегами без причин.
— Да не боись ты, Ирэн заверила, что тётка она серьезная, но добрячка в глубине души!
— Типа, где-то очень глубоко?
— Ну, типа да, работа у неё такая! Нужно выглядеть сурово
