Арининого отеля, забег в загс, чтоб уладить последнюю формальность, и только потом долгожданный покой в мягком кресле белоснежного салона самолета.
— Невеста, успокойся! — улыбалась Марина, разглядывая Лику. — Никто с лупой твою зацепку разглядывать не будет!
— Легко тебе говорить, а у меня все через… Ну вот откуда она взялась?
— Лик, правда, успокойся, а?
Лика крутилась возле зеркала, выискивая неприятности. И зацепка не такая уж невидная — ну и что, что в складках и волосы прикроют? И вообще, свет как-то неправильно ложится на ткань, создавая иллюзию пятен! И бантик этот… Вот почему он все время норовит перекоситься, а? А жемчуг? На черта она связалась с жемчугом, да еще и в прическе! Одно неосторожное движение — и все! Тю-тю жемчужной нити!
— Девчонки, вы готовы? — в суматоху последних приготовлений вклинилась Ликина мама.
Красный шелк ее платья струится, будто бы стекает по плечам на грудь, чуть собирается, удерживаемый золотым кружевом пояса, и льется на пол, чуть шелестя, когда Арина подходит к дочери, чтобы проверить ее готовность к знаменательному событию. Женщина нарядная, красивая и немножко взволнованная, будто сегодня действительно праздник, а не плач по сгинувшим в мутных водах первой любви дочкиным надеждам. Она так и не смогла отговорить дочь от опрометчивого шага. А теперь Лика нервничает, злится… Но Арине сейчас не до Ликиных терзаний — ей нужно спешить в отель; выездная церемония пройдет именно там, нужно все проконтролировать, подготовить — обязательно ж что-нибудь да забудут.
— Мам, я в нем толстая, да? — заканючила Лика, разглядывая платье.
— Мы готовы! — тут же довольно ответила Марина, перебивая стенания подруги. — Фату осталось прицепить. Арина Сергеевна, может, напоить ее, а? Ну совсем спасу нет, все ей не так!
— Я тебе дам «напоить»! — улыбнулась Арина, задумчиво разглядывая дочь. — Так, без меня тут справитесь, ждите Руслана, а я в отель.
Арина ушла, а девушки опять остались одни в спальне. Настроение невесты стремительно портилось — казалось, еще немного, и она расплачется, сядет на кровать и заявит, что никуда не поедет.
— Лик, ты что, сомневаешься в своем решении? — тихо спросила Марина, с опаской глядя на подругу. — Ты уже не хочешь замуж за Руслана?
— Что за глупости? Фату давай.
Тончайшая белоснежная ткань в ту же минуту коснулась Ликиных плеч.
— Марин, перекос!
— Сама ты «перекос»! Стой спокойненько и не дергайся! Лик, да что с тобой сегодня?
— Ничего.
Ничего. И обе понимали в эту минуту, что дело не в Руслане и не в грядущем торжестве. И обе промолчали, не желая говорить о посторонних и трогать ставшую запретной тему. Лика послушно замерла, позволяя подруге расправить фату… Не надо ничего вспоминать, не надо ни о чем думать. Надо всего несколько часов продержаться, а потом самолет унесет ее с Русланом в Испанию, где их уже ждет роскошный люкс для новобрачных. Руслан показывал фотографии, и Лика видела, как светились его глаза в ту минуту… Влюбленные, восторженные, предвкушающие. У них обязательно будет сегодня самая лучшая ночь! Назло всем, вопреки всему! А потом они полетят в Италию, Грецию, Францию, Португалию… Новые места, новые впечатления; карнавалы, плантации, вино и бесконечное звездное небо вдали от родного города — вернутся они домой настоящей семейной парой.
— Руслан приехал, — отвлек от радужных планов Маринин голос.
***
В сквере отеля уже давно все готово. На площадке у пруда установили арку, вынесли столы, понатыкали цветы и шарики… Неплохо получилось. И не было б решение Лики столь спонтанным, Арина б радовалась за дочь и не смотрела бы сейчас с тоской на эти шарики, рвущиеся в бесконечное небо, не стояла бы в сторонке, наблюдая, как сквер наполняется прибывающими гостями, и куда с более искренней улыбкой принимала б поздравления.
Задумавшись, Арина не заметила, как подошел к ней Горский с двумя бокалами шампанского.
— Опять себя накручиваешь? — вздохнул он и протянул один бокал. — Выпей. Не хандри.
Арина молча взяла бокал и посмотрела на мужа. Похоже, недавняя ссора совсем изгладилась из его памяти — как ни в чем ни бывало, он улыбается ей, чуть щурясь. Ах да, у него ж сегодня праздник… Есть прекрасный повод породниться с другом и компаньоном — авось, и дела его теперь пойдут куда лучше! Действительно, зачем же вспоминать тот неприятный разговор? Какое ему дело до Ликиных слез? Только Арина ничего не забыла — молча смотрела она на мужа и горько про себя усмехалась.
— Ариш, ну ты что, все еще обижаешься за тот разговор? Ну прости, не сдержался, был груб…
— Все нормально, Саш, — отрезала Арина, не желая больше ничего обсуждать с ним. Это теперь только их с Ликой проблемы — не его. И со своими проблемами они с дочерью справятся сами.
— Правда?
— Правда.
В серых глазах напротив всколыхнулось недоверчивое беспокойство, но всего лишь на мгновенье — верить, что все по-прежнему хорошо, гораздо удобней. И Горский успокоился. Как примерный отец и даже муж, он стоял рядом с бывшей супругой и ждал появления молодоженов. Но Лики с Русланом еще нет, а регистратор стоит в пробке…
В ожидании Горский разглядывал красивую женщину рядом с собой, в который раз про себя отмечая, что Арина расцвела за эти годы вдали от него, помолодела, похорошела. В какой-то мере это злило. Злило, потому что не ожидал такой ее увидеть: женщина, уходившая из его дома, была старухой; молодой, двадцатипятилетней, но старухой — с потухшим взглядом, измотанной и вечно уставшей. Как курица-наседка каждую свободную минуту она рвалась к детям — на него же времени не хватало. Да и на себя тоже. Сколько раз он предлагал ей завести няню, домработницу — финансы уже позволяли! Сколько раз гнал ее в салоны, покупал абонементы на фитнес, бассейны, всевозможные процедуры! Отдыхай, жена, занимайся собой, радуй мужа! Но нет же, предпочла быть кухаркой, уборщицей и нянькой — чужих в доме она, видите ли, не любит. А на мужа ей плевать было. Плевать, что с ней на люди выйти стыдно стало. Она сама виновата, что у него появились другие женщины — она выбора ему не оставила.
