отомстить хотели, но некого там уже забирать. По частям разве что, в пакетах.
Несколько раз со всей силы луплю по стене. Рука немеет, но ничего не помогает.
– Блядь, твою ж мать, Дэн!
Я сам должен был убить эту суку. Сам вспороть ему глотку! За жену, за сына, за покушение на Илану и моего ребенка!
Жадно хватаю ртом воздух. Как же мне хотелось самому вырезать сердце Быкову, и скормить его псам. Черт, проклятье!
– Роман Викторович, что делаем с ним?
Пытаюсь собраться с мыслями. Не я, так поезд его наказал, тварь.
– Валим отсюда. Не трогайте эту падаль. Не пачкайте об него руки. Давай в больницу, а то с меня скоро вся кровь нахрен вытечет.
На часах двенадцать ночи. Я уже давно уложила Анютку спать, вот только сама не могу сомкнуть глаз, не зная, что с Волком. Мужчина так и не вернулся. Я практически все время была у окна, и кажется, ждала его.
Я не знаю, что произошло после, но почему-то не хочу, чтобы с Романом что-то случилось. Одна только мысль об этом вызывает у меня слезы.
Жутко хочется пить. Анютка просит много молока, и я часто пью травяные чаи. Бреду на кухню по темному коридору, даже не включая свет. Я тут уже все выучила, вот только не дойдя до кухни улавливаю шум, а после вижу открывающуюся дверь.
Замираю посреди коридора, когда замечаю, как в дом заходит Роман. Кажется, убегать поздно. Он уже заметил меня.
– Почему не спишь?
– Не могла уснуть.
Волк подходит ближе, и в этой полутьме я не знаю, куда скрыться от него. Он близко. Настигает меня в считанные секунды.
– Ваша рука. Вам очень больно?
Осторожно прикасаюсь к его раненной руке, превозмогая страх.
Слышу низкий хриплый голос, который почему-то завораживает меня.
– Нет. Царапина. Пуля навылет прошла. Заживет, как на собаке.
Смотрю на его рубашку. Она вся залита кровью.
– Ваш рубашка…
– Я сам не смогу расстегнуть. Порву только. Помоги снять.
Сглатываю. Мужчина совсем рядом, и я как-то не планировала его раздевать, но верю, что он и правда раненный сам не сможет этого сделать. Мне надо помочь ему, вот только как унять бешено бьющееся в груди сердце?
Мои пальцы дрожат, но я подхожу ближе, и одну за другой расстегиваю рубашку Волка, видя в полутьме его голый торс. Закусываю губу и стараюсь не смотреть на него. Почему-то эта близость выбивает меня из колеи.
Помогаю снять рубашку Роману, стараясь не задеть перебинтованную сверху руку и кажется, начинаю дышать через раз, когда после этого мужчина оказывается передо мной голым до пояса.
Волк моё лицо поднимает, заставляя посмотреть прямо на себя.
– Что с глазами, почему снова плакала?
Быстро опускаю взгляд. Тут же довольно темно. Как он заметил?
– Переживала.
– За меня что ли?
Сглатываю. Он что, мои мысли читает?
Чувствую прикосновение к щеке, которое пробирает до мурашек. Кажется, я должна оттолкнуть его от себя, но почему-то сейчас мне не хочется этого делать.
– Да, за вас. Тот мужчина. Что напал на нас. Он…
– Мертв. Он больше не вернется. Никогда, птичка. Вам с Анютой больше ничего не угрожает. Все замели. Никто ничего не видел. На трассе тоже.
Сглатываю, ощущая одновременно внутреннюю тревогу, дрожь и какое-то спокойствие. Наконец-то я могу выдохнуть и не бояться, что кто-то снова нападет на нас.
Кажется, все страшное позади, вот только почему-то в этот момент я начинаю плакать. Не могу себя больше сдерживать. Просто не могу.
Чувствую, как мужчина привлекает меня к себе, и зарывается сильной рукой в мои волосы, шепча на ухо:
– Все прошло, птичка.
Мы стоим вдвоем в полутьме посреди темного коридора. Роман обнимает меня и гладит по волосам, а я…утыкаюсь ему в грудь, бессовестно обнимая и вдыхая его запах, сводящий меня с ума.
Замираю, когда мужчина наклоняется, убирает мои волосы, и целует в шею. Очень легко и невесомо, но кажется, мне нравиться. Меня влечет к нему. Невероятно сильно.
Я слышу, как тяжело Волк дышит. Словно у него булыжник на груди.
В один момент Роман обхватывает меня рукой за талию, привлекая к стене и одновременно с этим зажимает собой. Я отчетливо чувствую животом его каменный эрегированный член.
– Я скучал, девочка. Безумно просто.
Если бы я могла закричать, то сделала бы это. Дыхание враз перехватывает. Роман зажал меня у стены, опершись руками по обе стороны от меня. Я точно, как птичка перед ним. Совершенно беззащитная.
Поднимаю глаза и встречаюсь с блестящим взглядом Волка. Ловлю какой-то заряд тока между нами, который пронизывает меня насквозь.
Опираюсь ладонями о холодную стену. Мне некуда бежать. Зверь стоит напротив. Он загнал меня в капкан своих рук.
Слышу его низкий хриплый голос.
– Чш…не бойся. Я ничего не сделаю тебе, пока сама не попросишь. Иди спать, девочка. Я буду твоим мужем только по бумагам.
Мужчина отпускает меня, и просто уходит дальше по коридору к лестнице. Молча. Без слов.
Я же роняю слезы от понимания, что если сейчас он уйдет, я так и не получу его. Никогда. Волк сделал мне невероятно больно, и я не могу его простить. Не имею права. Это неправильно. Он жестокий зверь, дикий страшный монстр, которого я…так боюсь потерять. Я ненавижу его каждой своей клеткой. Ненавижу. Хочу ненавидеть.
Я не думаю в этот миг. Я чувствую. Я должна уйти к себе, это будет правильно, но почему-то я делаю иначе. Разворачиваюсь, и бегу, что есть сил. К нему. Догоняю мужчину в этом темном коридоре. Обхватываю его сзади руками. Прижимаюсь к его оголенной спине. Чувствую, как по щекам текут слезы, но рук разжать не могу. Это сильнее меня. Я не могу этого контролировать. Я так чувствую.
Я прикладываюсь к тату скалящегося страшного волка на спине Романа, но мне все равно. Я очень хочу, но все еще не могу сказать словами, что просто не хочу, чтобы Волк снова ушел к себе в кабинет. Я хочу, чтобы он это понял. Даже без слов, без жестов.
Мужчина останавливается. Весь замирает. Кладет руки поверх моих. Я чувствую, как сильно он напрягся. Как хрипло дышит.
– Ты не обязана этого делать. Ты моя жена, но ты ничего мне не должна.
Он продолжает идти, но я лишь крепче обхватываю руками его спину, останавливая. У меня нет жестов. Я не могу этого произнести вслух. Могу только показать, как чувствую.
В
