почувствовала, знаешь ли.
― Ты все время говоришь о сексе, и нам, наверное, придется из-за этого прямо сейчас отправиться в отель.
― Трахаемся как кролики, трахаемся как кролики, трахаемся как кролики, ― скандировала она.
Я засмеялся, шлепнул ее по заднице и развернул.
― Давай, вперед.
― Блин… ― игриво проворчала она, потом взяла меня за руку, и мы вместе пошли под дождем.
Массимо
Первым делом мы вернулись в магазин и купили для Лучии совершенно новую одежду.
Вы бы видели, какой восторг был на ее лице, когда она вышла из примерочной во всем новом, чистом и сухом.
Такое выражение лица я наблюдал только тогда, когда она испытывала оргазм.
― О БОЖЕ, КАК ЭТО ХОРОШО, ― драматично стонала она.
У них не было джинсов и фланелевых рубашек моего размера, но я смог купить новую футболку XXL, нижнее белье и непромокаемую куртку. После нескольких недель в одной и той же одежде это было просто роскошно.
Мало того, я купил всего по две штуки, чтобы мы могли переодеться во что-то сухое, когда доберемся до места ночевки.
― И зонтики… пожалуйста, давай купим зонтики, ― умоляла Лучия.
Я рассмеялся и взял пару складных зонтов.
Мы вышли из магазина, подняв их над головой, но все еще держась за руки.
― Может, пообедаем в ресторане? ― спросила она.
― Нет, я все равно хочу поскорее уехать из города. Но мы можем купить все, что ты хочешь, в продуктовом магазине.
― Хорошо…
В продуктовом магазине мы купили бутылку шампанского за 70 евро ― самую дорогую из тех, что у них были, ― банки копченых устриц и клешней омара, и даже тирамису местного производства в пластиковом контейнере на вынос.
Когда мы нашли тирамису в холодильной камере, Лучия увидела там же джелато ― итальянское мороженое.
― Можно? ― взволнованно спросила она.
― Оно же растает, пока мы вернемся.
― Давай съедим его сейчас!
― А не холодновато ли для джелато?
― Мне все равно!
Я заплатил продавцу за две упаковки. Потом мы купили пластиковые ложки и устроили оргию с итальянским мороженым. Она взяла амаретто, а я ― банановое.
― Так вкусно, ― простонала Лучия, отправляя ложку в рот.
После недель тунца и консервированной фасоли это мороженое показалось лучшим из всех, что я когда-либо пробовал.
Мы ели и разговаривали.
― Так что мы планируем на завтра? ― спросила она.
― Ларс приедет сюда с несколькими нашими ребятами и заберет нас. Его все еще нет в городе, иначе он приехал бы сегодня.
После всех историй, которые я рассказывал ей в течение последних трех недель, Лучия точно знала, о ком я говорю, ― и ее глаза расширились.
― Если они ждут, чтобы послать Ларса… это звучит пугающе.
― Никколо не хочет рисковать.
― А что будет, когда…
― Когда тебе придет время возвращаться домой в Венецию? ― мягко сказал я.
Она кивнула, ее лицо выглядело встревоженным.
Я взял ее за подбородок и нежно приподнял голову.
― Я поговорю с твоей бабушкой и моими братьями. Но, несмотря ни на что, я никогда не отпущу тебя.
Она засияла радостью, и мы поцеловались.
― Не волнуйся, ― сказала она коварно. ― Если Нона будет ругаться, я просто скажу ей, что ты меня обрюхатил.
Я засмеялся.
― Давай скажем ей об этом более дипломатично.
― О, не волнуйся ― она не будет убивать отца своего правнука.
― Так ты думаешь, что беременна? ― поддразнил я ее.
― А что, я выгляжу толстой? ― спросила она, выпячивая живот под новой одеждой. Одной рукой она придерживала живот, как это делала бы очень беременная женщина. ― Это просто ребенок от переедания.
― Что?
― Мороженое и даниш. Ну, знаешь ― ребенок от переедания.
― Очень жаль.
Она усмехнулась.
― Помнишь, ты сказал, что если я забеременею, то ты женишься на мне?
― Я не отказываюсь от своих слов.
Она отставила стаканчик с джелато, развернула салфетку и накинула ее на голову, как фату.
― Я была бы прекрасной невестой, не так ли? ― спросила она, трепеща ресницами, как диснеевская принцесса.
Я рассмеялся.
― Да, была бы.
Затем я посмотрел поверх головы Лучии и кое-что увидел.
― Подожди, ― сказал я, проходя мимо нее.
― Ты же не бросишь меня у алтаря? ― сказала она с насмешливым возмущением.
― Нет. Отнюдь.
Я подошел к автомату, проверил, есть ли в нем то, что мне нужно, и стал опускать монеты и крутить ручку.
Мне потребовалось семь попыток, чтобы получить то, что я хотел.
Лучия знала, что я вожусь с автоматом. Когда я поворачивал ручку, скрип был слышен по всему магазину.
― Ты что, хочешь сделать мне свадебную татуировку? ― пошутила она. ― Может быть, раздобыть немного жевательной резинки для приема гостей?
― Нет… ― сказал я, подходя к ней…
Опустился на одно колено…
И протянул ей крошечное пластмассовое золотое кольцо с красным рубином.
Лучия выглядела совершенно потрясенной ― как будто увидела привидение ― и отступила от меня на шаг.
Я, конечно, не ожидал такой реакции.
Я поднял на нее обеспокоенный взгляд.
― Ты в порядке?
Ее глаза наполнились слезами.
― …Ты это серьезно?
Я не сразу ответил.
Только что мы шутили… а потом все стало очень серьезно, очень быстро.
Когда я не сразу ответил, она прошептала:
― Я пошутила, Массимо, и ничего страшного, если ты не хочешь по-настоящему… но… не делай этого, если ты не серьезно.
Стоя на коленях, я задумался.
О предыдущих трех неделях…
И обо всех испытаниях, через которые мы прошли вместе…
И о том, как каждую ночь, ложась спать, я был счастлив, держа ее в своих объятиях…
А когда просыпался, я был счастлив, потому что видел ее лицо.
Как она уже говорила, предыдущие три недели ― независимо от тяжелых обстоятельств ― были самыми счастливыми в моей жизни.
Я принял решение.
― Я знаю, что это не то кольцо, которого ты заслуживаешь, и я куплю тебе лучше… но, Лучия Фиоретти, ты выйдешь за меня замуж? ― Тихо спросил я.
Рыдание сотрясло ее тело. Она прижала одну руку ко рту…
Потом она рассмеялась сквозь слезы и быстро кивнула головой.
― Да.
Радостно улыбаясь, она протянула левую руку.
Я надел игрушечное кольцо на ее безымянный палец,
