— Люблюнькаю тебя, Совунчик. Фыр-р-р-р-р…
Откуда-то издалека раздается деликатное покашливание Вовчика. Сперва чуть слышимое, после уже вклинивающееся в мозг инородным звуком.
— Ден, вы бы свалили в подсобку что ли.
— Тебя спросить забыл, — огрызаюсь в ответ, но все же тяну Кошку к дверям, бросив злой взгляд на ржущего недобармена и огорченный на цветы.
Как я так умудрился с ними лопухнуться? С какого перепуга Кошка записала "кошачью мяту" в подарки от Таракана? Мысли царапают мозг, а резко остановившаяся Геля и ее "Стой!" взрывают его окончательно.
Она хмурится, подносит запястье с браслетом ближе, быстро перебирает бусины-шармы и застывает, коснувшись пальцами той самой, с которой меня понесло в "Flower'енцию".
— Совунчик! Это что? Это от тебя!?
Я слышу как удивление в ее голосе сменяется виноватыми и расстроенными нотками. Вижу опускающиеся в пол глаза и жму плечами:
— Ну кто ж знал, что этот Таракан тебе напишет?
— Я могла бы и догадаться, а ты даже не намекнул.
— А как ты себе это представляешь?
— Не знаю, но мог! — вспыхнув, Кошка тянется к букетикам, зарывается в них носом и огорченно вздыхает. — Блин, ну как так-то, Совунчик?
— Да забей, — отмахнувшись, забираю один и выкидываю его в мусорное ведро, чтобы осталось пять. Глушу протестующий возглас поцелуем и протягиваю конверты. — Проблема решена.
— Не вся! — косится взглядом на ведро и, вскрикнув будто вспомнила что-то, скачет к салфеткам.
"А", "С", "С", "К", "С" — пять салфеток ложатся рядом на стойку, а к ним выкладываются карточки, вложенные в оставшиеся и уцелевшие конверты.
“С”, ”У”, ”С”, ”С”, ”Ч” и “!”. Кошка тасует буквы, меняя их расположение местами, и шипит от того, что никак не может сложить их в что-то удобоваримое и понятное.
— Совунчик? — взгляд с мольбой помочь, только я отрицательно мотаю головой.
— Сама.
— Ну хоть чуточку.
— Если только совсем чуточку, — соглашаюсь и ставлю вперед две “С”, а в самый конец восклицательный знак. — Все. Дальше сама.
— Вот ты… Совунчик одним словом.
Меня смешит ее злость, но интересно посмотреть на реакцию.
Снова мельтешащие карточки и салфетки, хмурящиеся брови и постреливание глазами. Каждый такой намек помочь наталкивается на мое отрицательное движение головы.
— Да блин! Хоть подскажи какая последняя буква?
— Хм-м-м… Одна из тех, которая пришла первой.
- “К”? Нет? “А”? Совунчик! Я тебя затряхну! — вспыхивает и взвизгивает, когда показываю пальцем на салфетку с буквой “А”. — Люблюнькаю тебя, Совунчик!
И меня пришибает звучанием этого “люблюнькаю”.
Да, это практически тоже самое “люблю”, и в то же время нет. Потому что оно гораздо больше, легче и не так пугающе. А самое главное — Кошка не скажет люблю. Кошка может только люблюнькать. И захохотать в голос, сложив буквы в правильной очередности.
Звонкий хлопок ладони по бедру и после хихикающее:
— Вот ты все таки свинтус, Совунчик!
— С какой радости? — спрашиваю, улыбаясь тому, что ладонь после хлопка так и осталась лежать у меня на ноге.
— С той самой, что я чуть голову себе не сломала! — снова хихикнув, Геля посмотрела на меня и ойкнула, когда я свернул к парковке перед кофейней “Четыре”. — А мы сюда что ли?
— Ну да. А что?
— Блин… Блин-блин-блин!!! Да как так-то?
Ничего не объясняя, Кошка откинула солнцезащитный козырек и посмотрелась в зеркало. Быстро переплела хвост и после переключилась уже на меня, оттирая с губ оставшуюся после поцелуев помаду.
— Гель, — протянул я вопросительно. — Может объяснишь что происходит?
— У меня брат тут работает, Дюшка, и его друзья. Он такой… м-м-м… слишком опекательный. Очень-очень! А Владка так вообще пипец! — протараторила Кошка. Критично осмотрела меня, поправила воротник куртки и, скрестив глаза и зажмурившись, прошептала, — Божечки, пожалуйста!
— Гель, — улыбнулся я ее панике на ровном месте. — Все будет норм.
— Ага. Ты просто Дюшку не знаешь! Как начнет докапываться, не остановишь.
— Ну вот сейчас и узнаю, — распахнув дверь, я спрыгнул на асфальт и спросил, — А Влад тоже твой брат?
— Нет, — мотнула головой и через мгновение пожала плечами. — Но опекает не меньше, а то и больше.
— Ага… Что мне еще нужно знать, кроме того что, как минимум, два человека могут захотеть меня грохнуть?
— Чего!? — уставилась на меня не мигая, и вцепилась в ладонь, быстро выскочив из машины и обойдя ее спереди. — Я им убью! Как захотят, так и перехотят.
— Тогда идем? — спросил и рассмеялся решительному:
— Идем!
Несколько шагов до дверей все же поубавили решительности Гели, а мелодичный звон колокольчика, кажется, вогнал в состояние немого ступора. И ее, и меня.
Слишком непривычным показалось мне то, что в зале кофейни два стола оказались сдвинутыми и за ними сидела большая компания, синхронно повернувшая головы в нашу сторону.
— Привет, — пропищала Кошка, сжимая мою ладонь сильнее. — Дюшка, это Денис. Денис, это Дюша, Вовчик, Гриша… и Влад.
Последнее имя она буквально проглотила, когда четыре парня синхронно поднялись со своих стульев и встали плечо к плечу в метре от нас.
— Прикольное знакомство, — хмыкнул один, рассматривая меня с головы до ног.
— Не то слово, — кивнул второй.
— Андрюха, и как тебе? — спросил третий, тот самый Влад.
— Смазливенький какой-то, — ответил брат Кошки и захохотал, протягивая ладонь для рукопожатия, когда я заскрипел зубами, прицениваясь как лучше ему втащить, чтобы сразу догнал, что со "смазливеньким" стоит выбирать слова. — Не парься, Денис, мы просто прикалываемся. Андрей, — представился еще раз и крепко сжал мою ладонь. — Приятно познакомиться.
— Влад.
— Вовчик.
— Гриша.
Обменявшись со мной рукопожатиями, парни представили своих девушек и придвинули к столу два стула, приглашая посидеть с ними. И пока я помогал снять куртку нервно хихикающей Кошке, ее брат куда-то ушел с Владом, а по возвращении покашлял, привлекая внимание к себе и двум коробкам, одну из которых — с пышным бантом, — он протянул сестре, а вторую — звякнувшую при соприкосновении с полом, — опустил перед Кошкой Влад.
— Дамы и господа, попрошу минуточку внимания. — официально и пафосно начал свою речь Андрей. — Сегодня моя сестрёнка стала на целый год старше и, блин, это трагично! Мелкая, ты охренела так быстро расти? — спросил и сорвался в хохот, заражая им всю компанию. — Где, блин, моя младшая сестренка?
— Тута я, — заулыбалась Геля, поднимая ладонь вверх.
— Да ладно!? — изображая удивление, Андрей помотал головой, будто не веря в услышанное, и обнял Кошку. — С днём рождения, сестричка! Мы тебя очень любим и чуть не посрались, выбирая подарок. А так как ты у нас взрослая девочка и уже встречаешься с мальчиком, — не упустил возможности подколоть меня, — то и подарок взрослый. С намеком. Открывай.
И если мой подарок Кошка открывала аккуратно, то этот распатронила в секунду и завизжала от счастья, заглянув внутрь коробки.
— Да-да-да! — широко улыбнулся ее брат. — Все, что потребуется и персонально твое. С гравировкой, чтобы никто не спиздил. А тут, — стукнул в бок второй, звякнувшей стеклом, коробки, — тренировочный материал и расписка, где все мы добровольно согласились стать подопытными кроликами. С поправкой на положение некоторых, — хохотнул и скосил глаза на девушку Влада.
— Спасибки! Дюшка, вы все такие крутянские!
Я невольно заулыбался, наблюдая за тем как Кошка обнимает и чмокает в щеку каждого, и не удивился, когда ее брат встал рядом со мной и негромко, чтобы никто кроме меня не услышал его слов, произнес:
— Обидишь ее, убью, — хлопнул по плечу и как ни в чем ни бывало спросил у сестры. — Ну и чего стоим, Гелька? Отмечать будем или зажала?
45. Борозота. Компромиссы. Гадалка Ляля. POV. Геля
Корюшкиным не пришлось ничего объяснять или извиняться за смену места проведения девичника.
