Только я уже вошел в азарт и, найдя конверт, издал победоносный возглас.
- “Кто-то смотрит на весы, а ты ищи там, где трусы.” — прочитал новую строчку и понесся в комнату, чтобы перевернуть вверх дном полку и проорать: — Кошатина, здесь нихрена нет! Это подстава!
— Сам ты подстава!
— Трусы на полке? На полке! Что не так? У нас где-то еще есть трусы? — спросил, выглядывая из комнаты, и рванул в ванную, где на веревке за шторкой нашел те самые розовые с киской шортики, из-за которых, как дурак, носился по магазинам.
Новый конверт, лист и строчка:”У тебя есть Старичок, у него есть…”
— Гель? — я посмотрел на хохочущую до слез Кошку и помотал головой, прикидывая сколько в машине деталей, которые можно зарифмовать со “старичком”: — Ты издеваешься, да?
— Неа.
— Я вижу, — сунул ноги в кроссовки, взял ключи и поскакал к машине, проигнорировав совет умыться.
И ведь была у меня мысль заглянуть в бардачок, но уже наученный двумя загадками, я облазил всю машину, прежде чем решил проверить самое подходящее и очевидное место. В нем нашелся небольшой сундучок и прилепленный к нему скотчем новый конверт.
“Есть замочек? Где-то ключик… Его хранит зверь фыркучий.”
— Ну все Кошатина! — захохотал я и, перепрыгивая через три ступеньки, влетел обратно в квартиру. — Кис-кис-кис, фыркучий зверь, — позвал и пошел на доносящееся из комнаты хихиканье.
Вошел и застыл на пороге, не веря своим глазам.
Нет, я понимал, что у Гели было достаточно времени, чтобы переодеться и нарисовать на щеках усы кошки, но меня застопорило не это, а комплект белья, который она выбрала. Ажурные трусики, такой же лифчик — то, что никогда не видел на ней, но увидев, не мог понять почему не надевала подобное раньше.
— Тебе нравится? — спросила меня Геля, смущаясь и поправляя ленточку с бантиком на запястье.
Я кивнул, делая шаг вперед, чтобы рассмотреть и прикоснуться к кружеву.
— Тогда тебе осталось последнее задание.
— Какое.
— Если хочешь ключ забрать, зверя нужно приласкать, — прошептала Геля, заглядывая мне в глаза. Улыбнулась и прочертила ноготком по моей груди. — Фыр-р-р?
— Ты мой эпик-центр, Кошка, — выдохнул я.
— А ты мой, — ответила она. Подняла вверх ладонь с бантиком и показала на небольшой ключик. — Фыр-р-р-р, Совунчик.
Когда я все же добрался до сундучка, то обнаружил в нем два вкладыша. Первый — та самая “Starlet”, за которой гонялся черт знает сколько, а второй — из жевательной резинки “Love is…” с надписью:
“Любовь это… клуб для избранных”.
И лишь годы спустя я узнаю, что Геля выменяла их на диск Фила с его автографом.
P.P.S:
Три года спустя.
— Кошатина! Я клянусь, сейчас приеду и выпорю тебя, если не слезешь с этой верхотуры! — проорал я в телефон, сгребая куртку и надевая ее на ходу. — Ты совсем шибанулась?! Мало того, что за каким-то чёртом полезла на эту блядскую высотку, так ещё и решила там пофоткаться?!
— Упс. Я Люльке хотела показать какой тут вид и, кажется, перепутала кому отправить фотографию, — услышал в ответ и следом за ним довольное хихиканье.
— Упс?! Упс?! Прибью тебя!
— Нет. Ты меня люблюнькаешь.
— Прибью, Кошатина. Ещё как прибью, — пообещал, заводя двигатель и срывая машину в сторону небоскреба, в котором располагался офис "Holiday every day".
— Совунчик, на нас нельзя ругаться, — проканючила Геля и захихикала, услышав мое шипящее:
— Лучше слезай оттуда, Кошатина!
— Неа. Мы тебя тут подождем.
— Кто мы?!
— Узнаешь, — рассмеялась и сбросила звонок.
А я вдавил педаль газа в пол и уже через пятнадцать минут пролетел по холлу высотки к лифтам. Нажал кнопку последнего этажа и, поднявшись по лестнице на смотровую площадку, ошалело уставился на счастливую до нельзя Гелю с двумя парами пинеток на ладони.
— Как думаешь, Совунчик, у нас будет мальчик или девочка? — спросила и кивнула, когда мой взгляд опустился на ее живот.
