умножая все природные объекты на два.
Два неба, два моря, две линии гор… и вопреки тому, что в таких масштабах я чувствую себя еще более крошечной и одинокой, мне хорошо здесь. Я бы с радостью осталась в апартаментах одна и провела выходные наедине с собой, занимаясь по утрам йогой на этом балконе.
Когда-то я мечтала разделить жизнь с любимым человеком в огромном доме на холмах, рядом с бескрайним океаном… Наверное, поэтому я так здорово чувствую себя здесь. Проживаю частичку своей несбыточной мечты. Так резко разбитой, что ее осколки до сих пор ранят мне душу, стоит лишь сфокусироваться на грезах и желаниях той Анджелины.
— Согласен, — теперь уже Себастьян подходит сзади и притягивает меня к себе. — Ты невероятно сексуальна в этом платье, — опускает комплимент он, проводя носом по моей шее, вдыхая аромат новых духов.
— Да что ты? — пытаюсь отшутиться я. — Оно наглухо закрытое.
И это правда. Для свидания с ним я выбрала кремовое вязанное платье в пол с высоким горлом и длинными рукавами. Изюминкой в нем служит лишь небольшой разрез до колена и облегающий фасон.
— Будоражит фантазию. И возбуждает меня еще больше, — сдавленно выдыхает Себастьян мне в ухо. Его руки вдруг крепче обвивают мою талию, настойчиво сжимают ее. Я прикрываю глаза, пытаясь справиться с возможной волной отвращения и неприятия… но ее нет. Точнее будет сказать, что ничего нет. Мое тело немеет, словно в каждую пору на моей коже ввели дозу ледокоина.
— Я не могу больше ждать, сладкая, — срывающимся тоном признается Себастьян. Его зубы впиваются в мочку моего уха, ладонь касается груди, в то время как пахом он вжимается в мою задницу. — Меня трясет всего, настолько хочу тебя, детка, — почти умоляет он, явно проклиная меня за неприступность и бесчувственность.
— Себ, если ты продолжишь распускать руки, то у нас рыба сгорит. А я голодная, — поворачиваюсь к нему лицом, пытаясь перевести тему.
Я делаю это всегда, когда все ведет к близости. Атмосфера, разговоры, прикосновения… за год ему так и не удалось «распаковать» ни одно мое платье.
Мои отговорки неподражаемы. То головная боль, то цистит, то месячные. То «ты же знаешь, моя вера не позволяет делать это до свадьбы». Я оттягиваю интимный момент как могу, но сейчас отчетливо понимаю, что терпение Гримальди окончательно лопнуло, и мне придётся либо шагнуть с ним дальше, либо расстаться.
— Плевать я хотел на рыбу, черт подери! — с гортанным рыком возмущается принц, впиваясь в мои губы своими.
Не отвечаю на поцелуй, отстраняясь, при этом кидаю на него манящий взор, еще больше сводя с ума несчастного князя.
Собака бежит до тех пор, пока кошка не останавливается.
Я подставляю ему шею, ключицы, извиваюсь в его ладонях и даже издаю парочку стонов, оставаясь при этом совершенно безучастной к процессу. Я бы и хотела что-нибудь почувствовать, но не могу. Мое тело забыло о трепете, волнении, предвкушении, возбуждении… оргазм я не могу испытать даже наедине с собой. Чувственность и женственность просто покинули мое тело, и, если честно, я уверена, что в таком состоянии Гримальди ничего не перепадет.
Психолог и сексолог мне тоже не помогли. Щекотка вызывает у меня куда больше эмоций, чем поцелуи мужчины.
Ритм сердца ровный и медленный, как у полу-мертвеца.
Внутри — ничего, кроме автоматически работающих органов.
Я стала роботом, не способным почувствовать вкусы жизни. Я только знаю их названия…
И чем больше Себастьян целует меня, тем больше меня парализует с ног до головы.
Имитация чувств и эмоций — все, что я могу ему дать.
А он и на это согласен.
И что князь нашел во мне? Зачем привязался? Зачем добивался столько лет? Ведь знал, что все это — заранее проигранная игра. Я нехотя согласилась быть с ним, а он так и не успокоился. Должно быть, отчасти оттого, что цель до конца не завоевана.
— Стой, Себ, — шепчу я, когда Гримальди начинает с диким рыком собирать длинное платье на моей талии. — Ты же знаешь, я прохожу лечение. Гинеколог запретила заниматься сексом.
— Сколько можно, Энжи? — бесится он, взглядом пуская в меня разъяренные молнии. — Я нанял тебе лучших врачей в Европе!
Отталкиваю его, пытаясь вырваться из цепких объятий.
Он вновь тянется ко мне, но на этот раз не целует, лишь шепчет в губы:
— Ты невыносимо прекрасна. Конечно, я подожду столько, сколько потребуется. Анджелина Саадат, ты единственная девушка, которую я жду так долго, — в его глазах пляшут бесы, которых он снова оставил без ужина.
— Мердер. Я Анджелина Мердер, — тихо исправляю я.
Черты лица Себастьяна мгновенно искажаются. У него теперь такое лицо, словно я его ударила.
— Что?
— Ничего.
— Ты знаешь мои правила.
— Да, да. Только после свадьбы.
— К тому же мне сейчас правда нельзя, — одарив его милой улыбкой, уже тепло обнимаю за плечи, и он оттаивает. Но лишь на мгновение. Вдруг князя снова клинит, и все из-за того, что я исправила свою фамилию.
— А может, ты просто не можешь забыть бывшего мужа, Энжи? — выпаливает мне в лицо Себастьян. — Он умер. У-м-е-р. Человек мертв, понимаешь? От него давно ничего не осталось, и ты должна это принять, отпустить, жить дальше. Он. Умер! — По слогам чеканит последние два слова, что забивают ядовитые колья в мое сердце.
Я смотрю на него долгим взглядом, не дышу и не моргаю.
Наверное, я близка к тому, чтобы действительно его ударить.
— Человека нельзя забыть просто потому, что он умер, — отвожу взгляд и отпускаю Гримальди.
Особенно, когда он был лучше всех живых.
— Моя сестра, Ками… тоже потеряла своего возлюбленного. В военных действиях он пропал без вести. Его не было так долго, что все считали его мертвым. А потом… потом Нейтан вернулся. Судьба порой смеется над нами, ведь ее жизнь без него так изменилась.
И возвращение Нейтана Каттана обернулось для Камилы еще большей жизненной трагедией.
— Я не хочу, чтобы ты страдала, как твои сестры, — наконец, Себастьян вспоминает про рыбу и открывает грильницу, чтобы перевернуть мясо. — Ты заслуживаешь счастья и спокойствия, Энж. Я способен дать тебе все это. Все лучшее, что есть у меня и что есть во мне. Я обещаю, — Гримальди кидает на меня выразительный и долгий взор, и я киваю, прекрасно понимая, что он искренен со мной.
Ни один мужчина не станет тратить несколько лет жизни на женщину, если только не отчаянно влюблен в нее.
— Спасибо, Себ. Я очень ценю все, что ты для меня делаешь.
— Давай просто поужинаем
