Слова Леонида Вячеславовича оторвали ее от размышлений:
— Да она и сама симпатичная… Глядишь, и правда станет его невестой, а? — Форс радостно рассмеялся.
Тамара опять разозлилась — что он себе позволяет, захотелось сказать что-то злое, колючее. Но нельзя… нельзя… Нужно сдерживаться.
— Я думаю, Игорь не станет заводить романы с горничными…
— Время покажет… — загадочно улыбнулся Форс. — Тамара Александровна, в знак благодарности за оказанное мною содействие… В общем, можно ли задать вам один вопрос?
— Валяйте.
— Честно говоря, я в первый раз выполняю столь необычное и деликатное поручение… Скажите, зачем вам нужен этот спектакль с невестой?
— Хороший вопрос, тонкий. Я на него отвечу так же тонко: а давайте в знак благодарности я вам заплачу деньги, — Тамара положила перед Форсом конверт.
— Я все понял, Тамара Александровна, — церемонно ответил Леонид. — Больше вопросов не будет. Но… Деньги я у вас не возьму. Мне было приятно оказать вам бесплатную услугу.
— Я не девочка, Леонид Вячеславович. Я хорошо знаю, что бесплатным бывает только сыр в мышеловке…
— Возможно… Возможно… Так ведь, может быть, и вы мне когда-нибудь поможете… Кстати, я надеюсь, что ваш муж не узнает о том, что именно я нашел вам горничную?
— Не волнуйтесь… Это в моих личных интересах.
— Вот это главное! — подвел итог Форс. — Давайте на прощанье выпьем за то, чтоб ваши интересы всегда совпадали с моими!
* * *
Форс перезвонил Баро. Сказал, что Астахов приехал из Москвы.
Зарецкий замер, внутренне напрягся. Он так долго оттягивал решение вопроса, говоря: «Вот вернется Астахов…». Теперь Астахов вернулся. Нужно что-то делать. Надо как-то встретиться, обсудить все вопросы.
Баро привык, что все деловые вопросы у него решались легко, с ходу. А тут все как-то неправильно, все с ума посходили. То Кармелита бузит, то какой-то криминал неожиданно возникает. И Форс тоже… Раньше его предложения были четкие, логичные, обоснованные. Баро не мог найти в них ни малейшего изъяна. Похоже, что теперь и он поддался общему безумию. Все подталкивает Баро под руку. А может, он и вправду знает об Астахове что-то этакое, оттого и не дает покоя Зарецкому…
А потом Миро приехал. Сказал, что за Кармелитой. А ее опять нету. И Рубина снова не в курсе, где она. Сказала, вроде бы в табор поехала. А может, не в табор — как тут разобраться?
Нет, мир и вправду взбесился!
Войдя во двор, Кармелита первым делом увидела Торнадо. Красавец! Как они его с Сашкой баловали да лелеяли! Вот и разбаловали. Так, что никто, кроме Миро, усмирить его не смог. Стоп! Миро! Значит, он дома. Интересно, что бабушка сказала об ее отсутствии. Эх, сейчас опять придется отцовские выспрашивания сносить. Да ничего — надо идти!
Кармелита решительно вошла в дом.
Отец, конечно же, встретил традиционным:
— Где ты была?
— На набережной была. Думала, может, наших там увижу. И увидела — они там сцену собирают. Погуляла немного, надоело лежать. Смотрю, Миро нету. И вот домой вернулась. Как чувствовала, что он за мной заедет.
— Ты правду говоришь?
— Папа! А в чем я тебе сейчас могла солгать? Ты за мной уже следишь, как за шпионкой какой-то!
Миро постарался перевести разговор в мирное русло.
— Спасибо за гостеприимство. Баро, нам пора! Скоро выступление. Уверен, что сегодня оно пройдет успешней. Кстати, то, что Кармелита в прошлый раз упала, стало отличной рекламой!.. Весь город взбудоражен. Ждут, как наш номер сегодня пройдет.
— Хорошо, — хмуро сказал Баро. — Только пусть с вами охранник поедет, Рыч.
— Пап! Ну зачем он нам нужен? Со мной же Миро…
— А он и в прошлый раз с тобой ездил. Мне так спокойней будет.
* * *
Что-то напряглась Рубина. И сама не могла понять, что случилось. А только чувство было такое, словно сердце раздулось и заполнило всю грудь, как будто наружу просится. Раскинула карты. Странная дорога выпадает. Уж не ошиблась? Гадание на себя — самое неточное. Пошла, помогла Груше с уборкой. А потом и зазвала ее к себе в комнату.
— Слушай, Груша, — смешная рифма получилась. — Грушенька, погадай мне, пожалуйста…
— Да ты что, Рубина? Я уж и не помню, как это делается… Все позабывала.
— Ты не волнуйся. Раскинь только — карты сами все скажут.
— Так сама себе раскинь. Ты же у нас такая мастерица!
— Нет, себе самой — неточно бывает. Я хочу кое-что проверить. Помоги мне.
— Ну хорошо… Я попробую. Но у меня даже и карт нету.
— Вот тебе мои.
Груша взяла колоду. Эх, и как же это делается? Сто лет не гадала. Все дом, то свой, то чужой. Разложила Груша карты. Присмотрелась:
— Слушай, Рубина… Что-то тут не то… Подожди. Давай еще раз. Сними-ка мне.
Снова разбросала карты. Но выпало все то же.
— Рубина. Казенный дом тебе выпадает! С чего бы? Ты ж только оттуда вернулась! Что-то тут непонятно.
— Спасибо, Груша, помогла ты мне. Теперь мне все понятно. Просто проверить хотелось. Ждут меня… Очень ждут…
* * *
В своей неспокойной жизни Форс давно выработал нехитрое правило: не огорчаться мелким нестыковкам. Главное — выработать одну четкую, правильную линию. И всегда бить в одном избранном направлении. Рано или поздно все получится — вода камень точит. Все будет именно так, как он запланировал. То, что Астахов кочевряжится, и Баро — вслед за ним, не страшно. Они и так на взводе. В таком состоянии разумных решений не примешь. А его Форса, задача, — поддерживать в них это возбуждение. Кстати, работать надо будет чуть поаккуратнее. А то оба заподозрили его в излишней назойливости. Ладно, он не будет назойливым. Он отойдет в сторонку и будет молчать. Так ведь сами прибегут за советом…
В ближайших планах Форса значилась невеста Игоря по имени Олеся. По дороге Форс увидел, что в ментовском предбаннике Олесю ждет цыганка — Рубина. Ах да, они же в одной камере сидели… Надо будет запомнить, может, пригодится.
А сейчас цыганка подождет, потому что с Олесей хотят встретиться люди поважнее. Например, Леонид Вячеславович Форс. Вперед — в комнату свиданий!
— Здравствуй, Олесенька. Присаживайся. Ну что? Ты согласна принять мои условия?
— Я еще не решила…
— Вот те раз! Напоминаю: если «да», то уже завтра ты станешь свободным человеком.
— А если «нет»?
— А если «нет», то свободна прямо сейчас — и идешь в свою камеру.
— Но ведь вы до сих пор не сказали мне, что я должна сделать в благодарность.
— Господи, ну какие мелочи. Было бы о чем говорить! Изволь: ты должна будешь работать горничной в доме одного бизнесмена.
