то, что хотел! – Смеется Люси.
Она так забавно морщит носик, меня всегда это умиляет.
– А ты не могла прийти на пару часов пораньше, чтобы у нас было не полчаса, а больше времени на то, чтобы побыть наедине? – Спрашиваю я, стискивая ее в объятиях.
– Поэтому и не пришла! – Хихикает Люси, извиваясь, потому что мой нос щекочет ее лоб. – Ты – коварный соблазнитель, и я, как разумная девушка, должна держаться от тебя подальше!
– Поэтому ты так крепко обнимаешь меня сейчас за талию? – Усмехаюсь я.
– Проклятые руки, опять играют за чужую команду! – Театрально ворчит она.
Я толкаю дверь рукой и, когда она закрывается, целую Люси.
– За полчаса многое можно успеть, – шепчу я, с трудом отрываясь от ее губ.
– Ага, например, сделать салат, – тянет она меня на кухню.
– Зануда! – Стону я.
– Да-да! – Хохочет Люси.
– И душнила. – Хныкаю я.
– Не раскисай, малыш Динь-Динь!
– Ах, ты! – Я подхватываю ее, отрывая от земли.
И мы еще минут пять дурачимся, пока не добираемся до кухни.
Вернувшись из лаборатории, другой Дин взахлеб рассказывает нам о том, как они с Новиковым готовили машину к завтрашней отправке нас домой. Подробно объясняет, в чем будет состоять отличие перемещения между вселенными от обычной телепортации, рассказывает, какие параметры нужно будет задать, чтобы оказаться в том же помещении, только в другом мире, а еще схематически, на согнутом пополам куске пиццы, показывает, куда мы нырнем, и почему нам не понадобится там принимающий гейт.
Понимание этих процессов дается мне проще, чем Люси, ведь я годами слонялся по лаборатории Новикова, интересуясь, как и что работает, но «нырки» в «кротовые норы» для перемещения между вселенными – новая для меня стихия, пугающая технология, неизведанный мир. Люси очень воспитана, поэтому, когда не понимает до конца процесс, делает вид, что понимает, а вот другая Люси – более непосредственна, и ее возвращение с репетиции превращает монолог Дина в общую дискуссию.
Третья попытка объяснить нам все толком заставляет Дина носиться по комнате, собирая подручные предметы и выстраивая из них модель пространственно-временных тоннелей, где устьями становятся овсяные печенья, переходами (горлами) между ними вафельные трубочки, а роль загиба играет здоровенный лист сушеной смородиновой пастилы, скрепленный с печеньями зубочистками.
Другая Люси бесится, что продолжает ничегошеньки не понимать, и Дин с удвоенной энергией начинает носиться вокруг стола, показывая, как будет воздействовать на временной поток машина, чтобы создать эту хрупкую структуру излома пространства, и как у них получится поддержать его стабильность на то время, пока мы будем переноситься в свое измерение.
Когда другой Дин, рыча, бросается писать на листочке формулу черной дыры в статической метрике, мы с моей Люси падаем со смеху, а другая Люси, простонав от бессилия, вынимает зубочистки из макета и на зло своему парню вгрызается в вафельную трубочку. В ответ на что другой Дин рвет листок и обиженно заявляет, что больше не будет пытаться ничего нам объяснять.
– Вот это цирк! – Хохочу я, с трудом доползая до дивана и падая рядом со своей Люси.
– Это научная вечеринка! – Хихикает она.
– Я просто хотел сказать, что, если нам удастся образовать области с отрицательной плотностью… – Обессилено вздыхает другой Дин.
– Не нужно. – Примирительно обнимает его другая Люси. – Я верю, что у вас все получится. Просто эта физика… это слишком для моего понимания! Мы же не будем ссориться из-за нее?
– Но ведь это ты только что просила объяснить. – Устало опускает на нее взгляд Дин.
– Я же не знала, что ты войдешь в раж, – говорит она с улыбкой и подставляет губы.
Другой Дин целует ее, и мы с моей Люси привычно переглядываемся. Надо же, теперь их поцелуи воспринимаются совсем иначе.
– Предлагаю посмотреть «Интерстеллар»! – Вдруг осеняет другого Дина. – На его примере я смогу объяснить вам…
– Не-е-ет! – Одновременно воют обе Люси.
– Посмотрим старую комедию. – Предлагает та, что является его девушкой. – Что насчет «Дрянных девчонок»?
– Только не это! – Одновременно возражаем мы с Дином.
– Я включу. – Довольно улыбается она, отправляясь за пультом от телевизионной приставки.
– Эй, я голосую за другой фильм! – Пытаюсь возразить я. Но, сообразив, что две Люси сговорились, вздыхаю. – Черт, с Люси всегда так!
– Точно. – Поддерживает меня мой двойник.
И тут кто-то звонит в дверь.
– Я открою, – говорит он, удаляясь из гостиной в холл.
– Сделай телевизор тише, – просит Люси.
– А если это его родители вернулись? – Спохватываюсь я, переходя на шепот. – Тогда нам лучше спрятаться или подняться наверх!
– Я посмотрю. – Останавливает меня другая Люси.
Она прикладывает палец к губам, показывая нам, чтобы мы не шумели, а сама на цыпочках отправляется следом за Дином.
Из холла слышатся приглушенные голоса, и мы наблюдаем, как другая Люси замирает за одной из колонн, глядя в сторону двери. Она не оборачивается, чтобы дать нам понять, кто пришел, и нужно ли бежать. Ожидание затягивается, и я решаю двинуться к ней.
– Куда! – Дергает меня за рукав Люси.
– Оттуда нас не видно, – шепчу я.
Секунд пять у меня уходит на то, чтобы преодолеть разделяющее нас с другой Люси расстояние и оказаться у нее за спиной. И я тут же жалею, что подошел: отсюда отлично видно сцену, разыгрывающуюся у двери. На пороге стоит Саша, и она явно настроена решительно – смеется, кокетничает, и, навалившись плечом на дверной косяк, играет молнией своей кофточки: потянет вниз на сантиметр, затем вверх на два, облизнет губы, повторит фокус с молнией.
Даже не видя лица другой Люси, я ощущаю напряжение. Она потрясена поведением подруги. «Но я-то знаю, почему она так ведет себя, почему стала смелее и настойчивее, – хочется сказать мне, – мне нужно было держать ее на расстоянии, но я…»
Мои мысли так и остаются в моей голове. Потому что в следующий миг Саша, воспользовавшись замешательством другого Дина, льнет к нему и целует его прямо в губы!
