Но дозвониться не получается – Дин заблокировал меня.
Я бегу к его дому и звоню в дверь. Через мгновение открывает черный от горя и, кажется, не совсем трезвый Брэд Вильчек, его отец, и говорит, что не знает, где Дин.
Проходит невыносимо длинная и оглушающе тихая неделя, в течение которой я осмысляю все, что между нами произошло, и начинаю дико сожалеть о своем глупом и эгоистичном поведении.
Впервые в жизни я обращаюсь к высшим силам, чтобы позволили мне увидеть Дина и все ему объяснить. Я представляю, как брошусь ему на шею и буду умолять о прощении за свое поведение в тот дождливый вечер, но когда он появляется в школе, на меня будто обрушиваются небеса.
Дин идет за руку с… Катей.
Он смеется и что-то говорит ей на ухо, а она, хихикая, теребит чертовы ленты в волосах. Они проходят в двух метрах от меня, замершей в изумлении и позабывшей о том, как дышать. Дин не смотрит на меня, и я больше не существую для него. А на уроке девочки шепчутся о том, что эти двое встречаются уже неделю.
Неделю…
Дин
Вечерний воздух приносит с собой запах цветущей сакуры и ландышей. Я распахиваю окно шире и упираю ладони в подоконник, чтобы не слышать крики с первого этажа.
Даже месяц не прошел со дня смерти этого ребенка, а они, нарушив тихий траур, осыпают друг друга грязными ругательствами, выясняя, кто из них его любил, а для кого он ничего не значил.
– Я скорблю! – Орет мать. – А ты развлекаешься в ночном клубе с девицами!
– Хочешь сказать, я не скорблю?!
– Да ты даже не заметил, что произошло! Для тебя как будто все идет, как и шло! Ты даже не видишь, насколько мне плохо! Я так больше не могу! Я ухожу!
Я делаю вдох. Закрываю глаза.
Моя душа проделывает путь сквозь пространство – туда, где Люси. Чем она занимается? Как живет? Ей легче без меня? Вот бы можно было услышать ее голос.
Но обратного пути нет. Все предают. Нельзя распахивать свое сердце, как окно – потеряешь его часть, а то и сразу целиком.
Я зажмуриваюсь и выдыхаю.
Снова вижу, как маленький гробик опускают в землю. И как плачет мать. Чувствую, как мерзнут мои руки от ветра и кладбищенской земли. И ощущаю пустоту, пытаясь отыскать взглядом Люси в серой толпе пришедших проститься с маленьким человеком, которого больше нет.
Не реви. Не реви!
Таких, как она, миллион. В Люси нет ничего особенного. Она просто эгоистка – вот кто она такая.
Внизу что-то бьется – ваза или посуда. Крики сливаются в гул сирен.
Я больше не пущу в душу эту тоску.
Я стираю из памяти Люси, я запрещаю себе смотреть в ее окно.
Я спускаюсь вниз, но не обнаруживаю никого. У двери валяются мамины часы. Поднимаю их – стрелка замерла на половине восьмого.
– Где мама? – Спрашиваю у отца, который пьет в кресле бурбон в своем кабинете.
– Ушла. – Сухо отвечает он.
До меня в этот момент еще не доходит, что она ушла навсегда.
Люси
Мой голос хрипнет. Наверное, простыла.
– Держи леденец, – говорит преподаватель по вокалу, – должен помочь.
Я смотрю на часы. Выступление через десять минут. Мама вряд ли успеет, а вот отец обещал приехать на мое выступление.
Едва мне успевают поправить прическу, как организатор приглашает нас на сцену. Голос не подводит, и мое соло срывает овации. Сквозь слепящий свет софитов я пытаюсь разглядеть присутствующих в зрительном зале. Не найдя отца, решаю, что пропустила его в толпе.
Но даже после окончания концерта не нахожу его в холле. Неужели, он не успел? Звоню маме, она срывающимся голосом сообщает, что ей только что звонили из полиции. Авария. Я мчусь пешком в больницу и требую пустить меня в реанимацию. Через минуту приезжает и мама. Ровным голосом один из медиков сообщает нам, что отца не смогли спасти, его сердце остановилось еще в машине скорой помощи.
Мне приходится посмотреть себе под ноги, чтобы понять, стою ли я все еще на земле, или меня уже нет. Затем я двигаю этими ногами – сначала одной, потом другой, чтобы выйти на свежий воздух. Ни звезд, ни луны. Все исчезло, как и моя прежняя жизнь. Все, что осталось, превратилось в грязно-серую шапку неба над головой. Навсегда.
Оказавшись дома, я первым делом отрезаю себе волосы.
Это больно. Хорошо.
Я все поняла. Усвоила урок. Что дальше?
Лишь последствия.
53
Люси
Чудесный непринужденный смех.
– Саша… – Другой Дин испуганно касается своих губ. Так, будто их только что обожгло огнем. – Зачем?
– Чего? Разве не этого ты хотел, когда заигрывал со мной? – Ее руки скользят по груди другого Дина. – Когда трогал меня…
Тот сбрасывает их с себя и оборачивается, проверить, не стал ли кто-то свидетелем этой сцены. Мы с Дином машинально отступаем в глубину гостиной, а другая Люси остается стоять, где была.
– Люси… – Выдыхает другой Дин.
– Ой. – Бледнеет Саша, выпрямляясь. – Ха-х… неудобно вышло!
Судя по выражению ее лица, она мало расстроена тем, что лучшая подруга вдруг стала свидетелем бессовестного нападения на ее парня. Грядущая ссора влюбленных ей только на руку, а вот нервный срыв Люси перед конкурсом – вообще как подарок.
– Тебе лучше уйти. – Дрожащим голосом говорит другой Дин, обращаясь к Саше.
– Да, наверное. – Пожимает плечами она.
Ей трудно скрыть довольную улыбку, пробирающуюся на лицо.
– Подожди. – Другая Люси решительным шагом направляется к ним.
Я инстинктивно подаюсь вперед, но Дин хватает меня за руку. Я нервно выдергиваю ее из захвата и бросаю на него испепеляющий взгляд: мне сейчас так обидно, будто это мой парень поцеловался с другой. Опять.
– Я забыла тебя поблагодарить. – Слышится голос другой Люси.
– За что? – Недоумевает
