– Береги себя. Не позволяй Гордону брать над собой верх. Держи в кулаке свои козыри и, если он станет тебя мучить, пускай их в ход. Он стерпит – пока муж Луизы жив, он не станет разводиться. – Это было единственное, что сейчас беспокоило Билла. Он боялся оставлять ее на съедение Гордону, а ведь теперь о происходящем у них он и не узнает. И никак не сможет ее защитить.
– Как мило, что ты об этом беспокоишься, – дрожащим голосом ответила Изабель. – Но я не понимаю… ты не говорил мне, что твои отношения с Синтией улучшились. Как же это случилось?
– Сам не знаю. Возможно, когда дети решили пожениться, мы пришли к выводу, что и нам стоит попробовать наладить жизнь. – На самом деле они развелись еще в марте, как раз после того, как Джейн и Джо сообщили о своих серьезных намерениях. Синтия встречалась со своим новым партнером уже девять месяцев, и Билл был за нее очень рад.
– Я желаю тебе счастья, Билл, – великодушно сказала Изабель, – с кем бы то ни было. Я всем сердцем тебя люблю.
– Я это знаю. – По его щекам текли слезы, но голос звучал по-прежнему ровно. – Я тоже тебя люблю, Изабель. – Он чуть было не добавил, что всегда будет ее любить, но сдержался. – Береги себя. Если что-то понадобится, смело звони мне. Я всегда тебе помогу.
– Синтии это вряд ли понравится.
– Тридцать лет – очень большой срок. Трудно разорвать эти путы. – На самом деле его это не остановило. Его сердце принадлежало и всегда будет принадлежать только Изабель, что бы она теперь о нем ни думала.
– Я буду ужасно по тебе скучать, – послышалось сдавленное рыдание. – Но будь счастлив… Билл… Ты этого заслуживаешь. – За то, что он сейчас с ней делал, он заслуживал сгореть в аду, но это не поколебало его уверенности. Когда-нибудь она это поймет.
– До свидания. – Он осторожно опустил трубку на рычаг, а Изабель разразилась долгими рыданиями, словно оплакивала умершего. И это было правдой – ее жизнь только что кончилась.
– Что случилось, мамочка? – В комнату, задыхаясь, влетел встревоженный Тедди. Мамин плач он услышал из коридора – впервые в жизни.
Сначала она не могла говорить, но потом кое-как произнесла:
– Только что умер один мой старый друг. – Она не знала, как еще объяснить, тем более что в какой-то мере это так и было. Билл для нее умер. Навсегда потерян. Изабель не могла представить, как теперь будет жить, не могла представить свою жизнь без его звонков. У нее остались только дети. Она встала, подошла к Тедди и обняла его. Потом протянула руку за пальто. – Все хорошо, просто мне стало грустно. Пойду немного прогуляюсь. – Она отвела сына в его комнату, а сама вышла из дому. Вернулась она только через несколько часов, перед самым обедом, бледная как смерть, с глазами, полными тоски. Даже сиделка Тедди, увидев ее, испугалась.
– С вами все в порядке, мадам? – почтительно осведомилась она. За прошедшие годы она ни разу не видела Изабель в таком состоянии.
– Да, – вымученно улыбнувшись, машинально кивнула Изабель. Слов не было. Но после обеда, когда она читала вслух Тедди, по ее щекам снова потекли слезы. Не зная, чем утешить, сын молча погладил ее по руке. Вечером, когда Изабель обняла его, укладывая спать, у нее снова вырвались сдавленные рыдания.
– Мне очень жаль, мамочка, – мягко сказал Тедди и крепко ее обнял. Она печально улыбнулась.
– Мне тоже, милый.
В эту ночь она думала только о Билле. Никогда еще Изабель не чувствовала себя такой опустошенной. Ей больше не на что было надеяться, не к кому обратиться. Пусть она до конца жизни останется узницей Гордона Форрестье – ее это больше не волновало. Ее уже ничто больше не волновало. Ради Тедди и Софи она как-нибудь доживет остаток дней.
В эту ночь Билл так и не заснул. Положив трубку, он неподвижно лежал на своей койке и молча плакал. Он знал, что поступил правильно, и это сейчас служило ему единственным утешением.
После того как Билл ушел из ее жизни, для Изабель настали серые, беспросветные, бесконечные дни. Ничто не приносило ей облегчения. Она продолжала, как обычно, ухаживать за Тедди, но теперь трудно было разобрать, кто из них тяжелее болен. Изабель не спала, ничего не ела, почти не разговаривала и чувствовала себя так, словно ее сбросили в мрачную бездонную пропасть, куда не проникает солнечный свет. Она отчаянно тосковала по Биллу, она даже не знала, где он сейчас… Но где бы он ни находился, он больше ей не принадлежал, и теперь так будет всегда. Она благодарила судьбу за тот подарок, который та преподнесла ей, познакомив с Биллом, но боль ее все еще была столь нестерпимой, что временами Изабель удивлялась, почему до сих пор жива.
Даже Гордон за те короткие часы, которые проводил дома, заметил, как сильно побледнела и исхудала жена, а Софи, вернувшись на каникулы домой, просто пришла в ужас. Изабель походила на смертельно больную.
– Ты не заболела? – однажды спросил ее за завтраком Гордон – последнюю ночь он провел дома.
– Я плохо себя чувствую. Постоянно мучает мигрень, – пояснила Изабель.
Она и сама замечала, что ее лицо приобрело какой-то мертвенно-серый цвет, но не могла себя заставить больше есть и спать.
– Должно быть, это следствие аварии, – даже слегка обеспокоился Гордон. – Обязательно позвони доктору. – За последние месяцы он впервые проявил к ней какой-то интерес. – На следующей неделе я уезжаю, так что сделай это, пожалуйста, до моего отъезда.
«Наверное, он уезжает вместе с Луизой», – подумала Изабель. Она уже давно поняла, что прошлое лето, когда она лежала в больнице, Гордон провел с Луизой и его тогдашнее отсутствие не имело никакого отношения ни к ней, ни к желанию Гордона ее наказать. Но теперь это нисколько не волновало Изабель – она просто приняла это к сведению.
– И куда ты едешь? – спросила она, стараясь выказать интерес, хотя ее уже ничто не интересовало, кроме Тедди. К счастью, Софи на несколько дней приехала домой и могла ей немного помочь.
– На юг Франции. Надо повидаться с одним клиентом. – Этим «клиентом», разумеется, была Луиза. – Сегодня же позвони доктору, – напомнил ей перед уходом Гордон, но Изабель не послушалась. Она и без доктора знала свой диагноз. У нее разбито сердце, и к прошлогодней аварии это не имеет никакого отношения. А ведь прошел всего год! Как трудно поверить, что у нее теперь нет Билла! Часто Изабель ловила себя на мысли, что предпочла бы тогда умереть. Боль утраты не утихала, наоборот, день ото дня становилась все сильнее. Нечего больше ждать, не на что надеяться, Изабель ни во что не верила, особенно в то, что жизнь когда-нибудь станет к ней добрее. Все ее надежды и ожидания забрал с собой Билл, не оставив ей ничего, кроме воспоминаний и скорби. Но самое ужасное заключалось в том, что на него она даже не сердилась. Она продолжала его любить и знала, что так будет всегда. Сейчас она была похожа на смертельно раненное животное, ищущее тихое место, чтобы умереть.
