- Что это? - улыбается. Глаза у неё светятся от сдерживаемого смеха.
- Замуж тебя зову, - моргаю и стараюсь не смотреть на её губы. - Выходи за меня, а? Я хороший. Миллионер. Люблю тебя.
- С последнего нужно было начинать, Володь, - Настя близко-близко. Грудью меня касается. Хочется взвыть. Что-то мне душ не помогает. Надо было маме сказать, что нам и трёх дней - нет! - суток хватит. Зачем оттягивать? - Так что там у тебя ко мне? Чувства, говоришь?
- Люблю, Насть, тебя. Очень-очень. И надеюсь с тобой прожить долго и счастливо. Касаюсь её губ коротким поцелуем, отрываюсь со вздохом и делаю шаг в сторону.
- Вот, - веду рукой, как певец русских народных песен, указывая на кольца. - Размера твоего не знаю, - жалуюсь, - так что будем примерять. Как туфельку Золушке. Только туфелька одна была, а у нас тут много, но что -то да подойдёт.
Что я несу?.. Хорошо, что у меня Настя добрая и понятливая. Пальцем на нужную коробочку показывает, приглядевшись.
И я надеваю ей кольцо на палец.
- Это вроде как помолвочное, - спешу объясниться. - Обручальное вместе выберем.
- Какой ты у меня замечательный, - тянется с поцелуем ко мне Настя. - А главное - смелый.
Она опускает глаза вниз. Я слежу за её взглядом и начинаю смеяться. О, да! На мне синие носки в жёлтых пушистых цыплятах. И моя глазастая невеста их углядела.
- Вот за это я тебя и люблю, - произносит она просто. - И вообще люблю. Даже без носков.
Да, Насть, да! Люби меня без всего - я согласен! И без трусов тоже! Но после свадьбы. И зачем, зачем я такой принципиальный?..
53. Родных не выбирают, а любят
Приезд родителей - хуже пожара.
Куда там переездам...
Мысли вслух Настя Метёлкина
Владимир
В пятницу я прощался с Милой.
- Почему? - глупый, наверное, вопрос.
Она пожимает плечами. Глаза у неё пустые. Губы жёсткие.
- Я бы могла задать тот же вопрос. Почему она?
- Кажется, нас никогда и ничего не связывало, - пытаюсь найти хоть остатки логики. Но, наверное, у женщин она своя.
- Это вы так считали, Владимир Алексеевич. Но вы всегда были женаты на работе, ничего и никого вокруг не замечали. Я всё же надеялась, что однажды ты поймёшь. И оценишь. Но такие, как ты, никогда и ничего не ценят. Используют и выбрасывают. Вот, как сейчас.
- Не строй из себя жертву и не дави на жалость, - пытаюсь вернуть разговор в деловое русло.
Мила и чувства ко мне - это что-то из области фантастики. Но, может, она и права в чём-то. Просто Мила никогда меня не привлекала. Мы с ней как параллельные вселенные существовали, стыкуясь только по деловым вопросам. Ничего лишнего. Да и она, казалось, интереса ко мне не проявляла. Или я туп и слеп, что возможно.
-Ты бы никогда не лишилась работы, если бы продолжала работать, а не пыталась манипулировать и выкидывать коленца. Но ты мало того, что пыталась козни строить, так ещё и предала.
Морщусь: слишком пафосно звучит последнее слово. Но из песни слов не выбросишь. Поддалась порыву, захотела отомстить, решила насолить - роли не играет. Она перечеркнула всё хорошее, что было.
- Ладно, господин Орловский. Долгие проводы - лишние слёзы. Не провожайте меня, не надо, где выход я в курсе.
К счастью, заканчивалось и время практики юных архитекторов. Иначе я бы выгнал взашей юного гения Петю Каменева. И его удача, что оценивал практику не я. Впрочем, высокой оценки он не заслужил, на что ему было абсолютно наплевать.
Метёлкина целый день притихшая и бледная. Родители едут. Вот уж не думал, что она будет настолько переживать.
- Ну, что ты, - увещеваю я её, - перестань. Взрослая девочка, замуж выходишь. За меня, между прочим. Я умею вести переговоры, поэтому просто доверься и расслабься.
- Я посмотрю на твоё лицо, когда они приедут и начнётся, - в сердцах говорит она. Я ржу, мне весело, а Настька затаилась. Выжидает. Ну, хоть мучиться перестала, экзекуции надо мной ждёт - и это уже прекрасно!
Настя
Естественно, он меня уговорил остаться. Само собой, мы спали по разным комнатам, но глубоко ночью, измучившись, я прокралась к Вовке в комнату и просто легла рядом.
- Насть, я с ума с тобой сойду, - сказал он, зарываясь лицом в мои волосы и прижимая к себе. Не прогнал. И уж не знаю, с ума он сходил или ещё что - я заснула сном праведницы. И мне было хорошо и спокойно рядом с моим тёплым миллионером.
А сейчас я жду приезда родителей, и мысленно пытаюсь отбивать атаки беспокойной родни.
Кто бы сомневался: они припёрлись все вместе: мама, папа, бабуля, тётушка Ра и Артурчик. Весь спецнабор в одном флаконе. Один Метёлкин и женский клан семьи Михайловых. Артурчик не в счёт - он у нас так, для мебели.
Вован и глазом не моргнул.
- Не дрейфь, Насть, Маня спешит на помощь, - бормочет он успокаивающе, оглядывая наступающие войска противника.
- Ну? - начинает атаку папка. - И что всё это значит, дорогая дочь? Не звонишь, не пишешь, не рассказываешь. А сама тут прелюбодействуешь, получается? Позоришь честное имя Метёлкиных?
- Пап, прекрати, - сгораю я со стыда, - он меня и пальцем не тронул.
- Пальцем, может, и не тронул! А кое-чем другим - видать, успел!
Орловский хрюкнул. Самый настоящий свинский хрюк вышел. Видимо, пытается не ржать. Мой бессмертный миллионер.
- Пап, может, познакомитесь? - пытаюсь заехать с другой стороны.
- А зачем мне с ним знакомиться? Я его в суд потащу - вот там и узнаем и имя, и
