туристы.
Значит Джек здесь, в Коннектикуте? Но он же только что был в округе Колумбия, на сборе средств для кампании Вингейта, и я знаю, что он так же присутствовал на его выступлении. Как он попал сюда так быстро? Должно быть, воспользовался личным самолетом.
— Пирс! Встретимся в 225. Выезжай прямо сейчас.
— Я не могу! Я не могу оставить Гаррета здесь одного, и я не могу взять его с собой. Он спит, Джек, и я не могу его разбудить. Он плакал часами, и ему нужно поспать.
— Мне срочно нужно поговорить с тобой, и разговор не может ждать. Просто оставь Гаррета, и приезжай ко мне.
— В связи с чем такая срочность?
— Я все скажу тебе, когда приедешь.
— Прямо сейчас я не могу, Джек. Я даже думать прямо сейчас не могу. Мы должны встретиться позже.
— Пирс, послушай меня, черт подери! Ситуация чертовски чрезвычайная! Я не шучу, так что садись в свою долбанную машину прямо сейчас и встреться со мной в 225! — Я никогда прежде не слышал, чтобы Джек так срывался.
Я мешкаю, прежде чем ответить, но все же соглашаюсь:
— Хорошо, но не долго. — Телефон молчит. — Джек? — Он повесил трубку.
Лучше этому разговору быть вопросом жизни или смерти, иначе я убью Джека собственными руками. Моя жена погибла, и он хочет встретиться? Сейчас? Что с ним не так?
Я иду наверх убедиться, что Гаррет спит. Так и есть, поэтому я спускаюсь вниз и иду к своей машине. Несусь с сумасшедшей скоростью по дороге, сворачиваю туда, где меня ждет Джек. Очень темно и плохо видно, но в свете фар я замечаю большой знак, предупреждающий туристов о живописном виде вокруг.
Автомобиль Джека припаркован прямо за указателем, спрятан за кустами, поэтому я почти его не вижу. Паркуюсь и выключаю двигатель. Подхожу к машине Джека, разъяренный тем, что он заставляет меня встретиться с ним в такое время.
Его окно опущено, и он коротко бросает:
— Садись.
Поднимает стекло, пока я обхожу машину, и сев на переднее сиденье, захлопываю дверь.
— О чем, черт возьми, ты хотел так срочно поговорить? Моя жена только что умерла! И ты думаешь, сейчас самое удачное время встретиться?
Джек поворачивается лицом ко мне.
— Просто послушай меня, Пирс. — Его голос все еще звучит так, словно он задыхается в панике. — Я должен тебе кое-что сказать. Нечто, что все изменит. Сегодня раньше я был с…
Вдруг он падает вперед, ударяясь головой о руль.
— Джек? — Я толкаю его обратно на сиденье.
Так темно, что я толком ничего не вижу, поэтому приходится включить верхний свет в машине. Я тут же замечаю дыру в стекле.
Пулевое отверстие.
В боковом окне.
Прямо рядом с головой Джека.
Я поворачиваю его лицом к себе и вижу кровь, стекающую по его щеке.
— Дерьмо! — быстро выключаю свет и пригибаюсь, предполагая, что будут еще выстрелы. Стрелок должен был меня заметить, несколько минут назад я вышел из машины. Он должен был видеть, как я шел сюда и садился в машину Джека.
У меня с собой нет оружия. Я уверен, что у Джека в багажнике есть, но я не могу выйти и достать его. Не сейчас. Не тогда, когда кто-то скрывается в кусты, намереваясь убить и меня.
Это может быть кто угодно. Наемник, или кто-то из врагов Джека. Один из членов «Дюнамис», который узнал, что мы с Джеком тайно общались. Ведь кто-то же нашел его телефон, и, если этот человек сказал остальным, они бы знали, что Джек не следовал их правилам. Но они не убивают из-за этого, не так ли? И они нуждаются в нем. Джек чрезвычайно ценен благодаря своим знаниям об оборудовании для наблюдения и разработках своей компании. Они не убили бы его только за то, что он разговаривал со мной по телефону.
Возможно, Джек сделал что-то еще, что их разозлило. Он мог предать их другим способом. Но как? Что он мог сделать, что они захотели его убить? Прямо здесь и сейчас?
Может он ничего не сделал, может быть, это мое наказание. Возможно оно наконец меня настигло. Организация знала, как сильно я любил и уважал Джека, поэтому они и его у меня забрали. Единственный человек, которому я мог доверять. Единственный человек, который знал обе стороны меня и все еще верил, что я хороший. Единственный человек, который дал мне надежду, что я когда-нибудь смогу выбраться из «Дюнамис» и не позволить им забрать своего сына.
Тело Джека вялое, откинутое на спинку сиденья.
— Джек? — я трясу его, надеясь каким-то чудом, что он жив, но понимаю, что это не так.
Он умер. Джек мертв.
Отодвигаю его пиджак в сторону и нахожу то, что искал. Пистолет в кобуре, прикрепленный к его поясу. Беру его и проверяю, чтобы убедиться, он заряжен. Закрыв глаза, вслушиваюсь в окружающие звуки. Шуршание деревьев или кустов. Ночь ветреная, и трудно отличить шелест листьев благодаря ветру от шелеста, издаваемого движениями человека.
Мой разум внезапно переключается на Гаррета. Как я мог оставить его одного дома? Что если он проснется и увидит, что меня нет? Он начнет паниковать и решит, что я ушел, как и его мать.
Я должен отсюда выбраться. Должен вернуться домой. Медленно открываю дверь, крепко держа пистолет в руке, готовый стрелять при малейшей опасности. Прислушиваюсь к любым шумам, но слышу только воющий ветер. Нужно бежать, в движущуюся мишень труднее попасть.
Я бросаюсь к своей машине, засовываю ключи в замок зажигания и запускаю двигатель. Выезжаю на дорогу, и вдавив педаль газа, еду домой. Удостоверившись, что за мной никто не следит, перевожу дух. На дороге никого нет, ни одной машины.
Когда я добираюсь до дома, то паркуюсь в гараже и запираю за собой дверь. Обхожу весь дом и проверяю, чтобы каждая дверь и окно тоже были заперты. Затем бегу в комнату Гаррета, и облегченно выдыхаю при виде того, что он все еще спит. Не хочу оставлять его одного, поэтому осторожно поднимаю его на руки и несу к себе в спальню. Ложусь рядом с ним, обнимая его, и целуя в висок.
— Все будет в порядке, — тихо шепчу я. Он все еще спит, поэтому я говорю это больше себе, чем ему.
Но я лгу. Ничего не будет в порядке.
Рэйчел мертва.
Джек тоже.
Что, черт возьми, произошло? Почему Джека убили? И почему он хотел со мной встретиться? Что он собирался мне сказать?
