нарезать остатки пирога и разложить его по тарелкам.
Общаясь с подругами, мысленно я размышляла о возможном будущем. Если Арчибальд не солгал, то скоро в моих руках окажется лекарство, способное исцелить Генриха! Теперь в моем сердце ярко пылал неугасимый огонь желания добиться успеха.
Я должна постараться!
Ради любимого, который разделил со мной свой дар, теплый кров и занял место в моем сердце! А еще во имя благополучия всей нашей семьи…
Путь домой дался нелегко. Мысль о возможном исцелении жениха радовала и воодушевляла, но страх неудачи дремал где-то внутри, вихрем скручивал живот и комом вставал в горле. Еще и эта усталость… Находясь рядом с Генрихом, я старалась не думать о слабости и не подавать виду, чтобы лишний раз его не беспокоить. За время пребывания в новом доме я уже выучила, как это бывает: стоит только хоть немного намекнуть на нездоровье – и меня уже начинают едва ли не носить на руках. Разумеется, мне это нравилось, но нельзя же пользоваться подобной заботой вечно!
По возвращении я показала будущему мужу расписку о сделке и заветный пакетик.
– Ого, он что, из настоящего золота сделан? – удивлялся Генрих, глядя на цифры с обещанной оплатой.
– Не знаю, из чего он состоит, а вот то, что цветок редкий – это точно. В мои руки попали всего три семечка. Вырастив хотя бы один лотос, мы уже сможем выкупить магазин Лилиан и жить припеваючи!
– Если хочется, то я возражать не буду. Главное, чтобы не во вред тебе это все было. А так я с радостью помогу, только попроси.
Снова это объятие… Нежное, приятное, пробирающее до мурашек. Мне хотелось всегда быть с ним рядом, чувствовать его прикосновения, наслаждаться его теплом, а уж поцелуи и вовсе были подарком небес. Как же тут удержаться и лишний раз не провести с любимым время?
– Обязательно попрошу. Но для начала нужно придумать, где он будет расти. В магазине, думаю, его лучше не оставлять. Конечно, девочкам я доверяю, но ведь нужно тщательно следить за ним!
– А в тубусе что?
– Здесь целитель расписал имеющиеся знания о цветке: где он растет, как выглядит… – размышляла я, заглядывая в свиток. – Мы не живем в пустыне, и оазиса у нас под боком нет. Есть предложения?
Генрих вместе со мной прочел содержимое и бросил взгляд на горящий камин.
– Если нужен жаркий климат, то полка над камином подойдет идеально. Зажигаем поленья – и жара!
– Но ведь еще много света надо, а для этого понадобятся лампы, да и дома тогда жара будет нестерпимая, – добавила я. – Еще в оазисе водоем есть, влага.
– Тогда можно посадить его в бане. Вместо водоема возьмем большую наполненную водой кадку, наставим вокруг нее ламп керосиновых, вот и будет ярко и светло. Источником жара будут горячие камни – можно кадку хоть на них поставить, если понадобится. А яркий свет же только днем нужен, на ночь можно и приглушать перед мытьем. Как тебе такая задумка?
Мысль главы семьи мне понравилась. Ведь и правда, там вполне могло хватать влажности. А когда баня топится, жара там стоит крепкая. Идеально!
Долго раздумывать мы не стали и сразу приготовили подходящую кадку: не слишком маленькую, чтобы лотос целиком влез, когда вырастет, но и не слишком большую, чтобы не мешала никому из членов семьи и ее могла поднять даже я. Заместо почвы использовали песок и камни. Судя по описанию, что-то подобное оазису вроде получилось.
Дабы не рисковать, мы приняли решение пока что посадить всего одно семя. Если потратим все и сразу, то второго шанса уже не будет, а так в нашем распоряжении три попытки.
Подготовив все для посадки, я нырнула рукой в шершавый бумажный пакетик и вытащила оттуда одно семечко. Небольшое такое, размером с арахисовый орешек, и золотистое. Не будь оно достаточно легким, то запросто спутала бы его с кусочком руды. Медленно, едва не трясясь от волнения, я отломила кончик семечки, закопала ее в песок под водой и представила себе, как она растет, превращаясь в прелестный золотой лотос.
– Расти большой, на радость своему будущему хозяину! – прошептала я, мысленно обратившись к своему дару. Легкий страх возможной неудачи, разумеется, витал на душе, но при этом я надеялась, что мне удастся выполнить условия сделки. Пусть даже не ради несметных богатств, а во имя здоровья Генриха и счастья Грегора!
Укладываясь спать рядом со своим мужчиной, я уже представляла, как завтра увижу чудесный распустившийся лотос. Только вот, к сожалению, на следующий день в темном шкафчике меня встретила все та же кадка с водой. Ни единого росточка, не говоря уже о цветах!
– Как же так? Мы же всё по записям из свитка сделали. Неужели мой дар не работает?
– Я бы пока не торопился с выводами, – успокаивал меня Генрих. – Ты сама говорила, что лотос очень редкий. Что, если даже под влиянием дара жизни он будет расти очень медленно? Давай подождем пару дней, хуже же от этого не будет?
В чем-то он, конечно, был прав. Мы с Арчибальдом не договаривались о каком-либо сроке. Может, это действительно связано с особенностями роста цветка? Отогнав на время сомнения, я продолжила работать вместе с главой семьи и ухаживать за цветком, стараясь, как и раньше, не показывать слабость. Сейчас, когда до исцеления Генриха и беззаботной жизни осталось ждать лишь чуть-чуть, просто никак нельзя останавливаться и давать слабину!
Следующие три дня я, придерживаясь советов Генриха, продолжала иногда наблюдать за семенем, и на четвертый день наши старания наконец-то дали свои плоды. Заскочив утром черед открытием магазинчика в уже затопленную до жары баню, я увидела зелено-золотистый стебелек, мирно выглядывающий из края кадки.
На мои крики радости сбежались и Генрих с Грегором.
– Какой маленький и чудесный стебелек! – восклицал мальчишка, с интересом разглядывая со стороны будущий лотос.
– Уже представляю, каким прекрасным он будет! – поддакнул Генрих, по-семейному нас приобняв.
Их счастливые улыбки задали настроение и мне. Похоже, жених оказался прав – лотос и вправду даже под его влиянием дара худо растет. Но впереди нам предстояло самое трудное: Арчибальд заказывал именно цветок лотоса, а он не из первого стебля даже распускается…
Еще три дня мы всей семьей с неким трепетом наблюдали, как растет золотистый стебелек, но спустя неделю после посадки случилась беда. Утром того дня я, прибежав спозаранку проверять цветок, обнаружила лишь безжизненное растение. Когда-то пышущий жизнью росток сморщился
