— А дама мне подсовывает идею: в качестве рекламного хода объявить войну наркомафии.
Он злобно рассмеялся и спросил:
— Свежо, не правда ли?
— Ну, идея, конечно, не слишком новая…
— Да у этой идеи уже зубов нет, настолько она не новая! И потом, между нами говоря, трюк с объявлением войны содран из хорошего фильма «Плутовство». А уж оригинальная мысль о борьбе с наркомафией присутствует во всех программных обещаниях кандидатов в депутаты любого разлива. По-моему, лет пятнадцать, как присутствует…
— Ну, может, мысль и не оригинальная, зато благородная…
— Да пускай она будет трижды благородная! — вымученно простонал мой собеседник. — Но мне же приходится восхищаться изобретательностью этой идеи, будь она неладна! Мне приходится дифирамбы ей озвучивать! А нормальные люди читают и поражаются: это я такой тупой, что не понимаю, насколько идеи дамы оригинальны, или это мне любовь мозги проела?
Я не нашлась, что ответить, и промолчала.
Тут раздался отчетливый хруст. Я оглянулась и увидела позади человека в черной кожаной куртке и потертых джинсах. Мужчина ломал пальцы. Своим внешним видом он явно выпадал из общего элегантно-делового тона собравшихся за столом.
— Да присядь ты наконец! — раздраженно прикрикнул на него председательствующий.
Мужчина в черной куртке закатил глаза под лоб, отвернулся и, ничего не ответив, снова принялся нервно измерять шагами комнату.
— Кто это? — спросила я шепотом у соседа с конским хвостом. — Чего он не садится?
— Он стесняется, — ответил сосед, деликатно понизив голос. Оглянулся на ходившего мужчину и пояснил:
— Чувствует себя альфонсом.
— Почему?
— Сам он бедный, а жена богатая.
— А-а-а… Ну это, по-моему, глупые комплексы.
— Не скажите, — с тяжелым вздохом ответил сосед. — Не всякому Читателю Это Нравится.
— Понятно.
И я сочувственно покосилась на мужчину в кожаной куртке.
— О-о-ох, — высказался кто-то откровенно за столом.
Я живо оглянулась.
Вздох издал мужчина, узнать которого я не смогла. Может, не читала всего, что сотворила Богиня, может, просто позабыла какого-то героя…
Мужчина бросался в глаза своей бледностью. Время от времени он доставал из кармана носовой платок и промокал вспотевший лоб. В общем, не нужно было быть психологом, чтобы догадаться: человек сильно нервничает.
— А это кто? — снова спросила я шепотом у соседа.
— Пока никто, — ответил тот равнодушно.
— То есть?..
— Ну, его пока в свет не выпустили.
— А-а-а… Тогда почему он так нервничает?
— Потому что неизвестно, кто ему достанется, — неожиданно ответил мне председательствующий. — Как Богиня распорядится… Мы, по крайней мере, хоть какую-то определенность имеем, а он, бедняга…
Тут он умолк, а собравшиеся стали смотреть на своего товарища с молчаливым сочувствием.
Вдруг за окном прогремел гром, на неизменно синем небе сверкнула молния. Собравшиеся мужчины немедленно поднялись со своих мест.
Я не поняла, в чем дело, но на всякий случай тоже встала.
И без того бледный мужчина побледнел еще больше. Он понурился, медленно отставил стул и побрел к лестнице, ведущей во внутренние покои. Остальные стояли на месте и провожали уходящего прощальными взглядами. Мужчина в кожаной куртке неожиданно прекратил свою беготню по комнате, остановился и торжественно приложил руку к виску.
«К пустой голове вроде не прикладывают», — удивилась я.
Но жест у мужчины получился привычным и профессиональным. Чувствовалось, что отдавать честь ему не впервой.
Вообще обстановка стала такой мрачно-торжественной, что у меня по коже поползли мурашки.
Бледный мужчина с трудом преодолевал последние ступеньки, словно шел на свидание со стоматологом после десятилетней разлуки.
Ни разу не оглянувшись на нас, он открыл дверь, за которой я увидела только темноту, и растворился в ней.
«Сесть, что ли?» — подумала я.
Но мужчины продолжали стоять, вытянув шеи, и я не осмелилась воспользоваться своей женской привилегией.
Вдруг откуда-то из-за двери раздался громкий продолжительный крик, потом сверху вниз упало что-то тяжелое. Звук был странно категоричным, словно по гигантской бумаге шлепнули огромной печатью. Я содрогнулась.
— Все! — прошептал мой сосед с конским хвостом. Губы у него заметно побелели. — В тираж пошел!
Кто-то из мужчин размашисто перекрестился.
— Ну, мне пора, — сказала я неловко.
Но на меня никто не обратил внимания.
На негнущихся ногах я вышла из комнаты, в которой продолжал витать дух мрачной покорности судьбе, Богине и Читателю.
Я осторожно прикрыла за собой дверь.
Мальчик ждал меня в коридоре.
— Куда пойдем? — осведомился он.
Я подумала.
— Не знаю.
Посмотрела вперед. Коридор уходил за горизонт, количество дверей не поддавалось исчислению.
— Сколько же их, — сказала я невольно.
— В двери справа я тебе входить не рекомендую, — предупредил мальчик.
— Почему?
— А потому что ничего нового ты не увидишь.
— Что, герои дублируются, что ли?
— И герои, и сюжеты. Не впрямую, конечно. Имена и названия, например, у них разные.
— Объясни популярней, — попросила я.
— Пожалуйста. Видишь ли, в любой серии есть свой первопроходец. Сначала он прокладывает дорогу и выясняет, где можно намыть немножко золота. А потом за ним косяком устремляются все остальные.
— Понятно.
— Так что не советую, — заключил мальчик. Подумал, зевнул и добавил:
— Очень скучно.
Я осмотрела левый ряд. К моему изумлению, там виднелась только одна дверь, в которую мы еще не стучались.
— Можно? — спросила я, указывая на нее.
Мальчик пожал плечами:
— Пожалуйста! Тебе все можно!
— Это почему? — не поняла я.
Мальчик понизил голос и с придыханием произнес:
— Потому что ты Читатель…
Я не ответила. Подошла к двери и сразу толкнула ее от себя. Дверь стукнулась о стенку внутри комнаты.
Я оглядела новую перспективу.
Ничего особенного. Небольшая комната, похожая на кабинет. Стол, на столе компьютерный монитор, за столом женщина. Не очень молодая худенькая блондинка с маловыразительным, но умным лицом.
— Здравствуйте, — сказала я. Честно говоря, женщину я узнала не сразу и несколько минут пыталась сообразить, какой Богине она поклоняется.
— Стучаться нужно, когда входите! — строго сказала женщина.
Мне стало стыдно.
— Извините. Просто в соседних комнатах мне сказали…
— Я не знаю, что вам сказали в соседних комнатах, — так же строго оборвала меня женщина. — Но догадаться не сложно. Судя потому, что вы вошли, не постучавшись, я думаю, они вам сказали, что стучаться не обязательно. То, что они так считают, доказывает, что они плохо воспитаны. Скорее всего, их детство проходило в неинтеллигентной среде, так как все поведенческие стереотипы закладываются именно в раннем возрасте. Более того. Из того, что вы решили последовать данному вам плохому совету, я заключаю, что ваша среда общения в детстве тоже оставляла желать лучшего. Хотя возможен и второй вариант. Возможно, что вы интеллигентный, но очень внушаемый человек. В таком случае…
