– Что между вами произошло?
– Неважно! – отмахнулся Мартин и устремился вперёд. Я шагнула следом, попыталась одёрнуть его за локоть.
– Но это неправильно: противопоставлять себя сразу всем.
– Юля, не о чем говорить. Мы уедем утром, и больше не будем поднимать этот вопрос.
Мне не нравился его тон, его взгляд, его посыл. Мне не нравилось, что Мартину плевать на то, что я сейчас чувствую. Не нравилось, что мы вдруг поссорились на пустом месте. Потому пришлось упрямо вскинуть подбородок.
– Что тебя так задевает?
– Не пытайся пролезть мне под кожу, – предупредил Мартин, неодобрительно покачивая головой.
– А разве моё место не там? – не поняла я ни тона, ни претензии.
В итоге остановилась посреди коридора, как вкопанная, чем добила окончательно. Мартин подхватил меня и буквально затолкал в ближайшую дверь. Это оказалась крытая летняя терраса с выдающимся круглым балконом. Здесь было значительно холоднее, нежели во всём доме, но никого из нас двоих это не смущало.
– Юль, чего ты добиваешься?! – напряжённо сглотнул он, не позволяя мне ни отступить на безопасное расстояние, ни прижаться максимально тесно. Просто сжимал плечи грубой хваткой и требовательно смотрел в глаза.
Я растерянно сглотнула.
– А так непонятно? Я хочу, чтобы ты мне доверял!
– Прости, но ты выбрала для этого не самый короткий и не самый удачный путь. В моей жизни кое-что было очень непросто. Есть моменты, которые я не хочу переживать снова. Всё. Точка.
– Хорошо, – согласно кивнула я, признавая, что каждый имеет право на тайны и на боль, которая не всем покажется понятной. – Тогда скажи чётко, какой темы не стоит касаться. Что под запретом? Друзья, семья, может, твои женщины? Напряжённые отношения с братьями – это, вообще, из какой оперы? Про Андрея я поняла: из-за недостатка общения, вы в принципе не были близки, плюс разница в возрасте. Всё сложно. Ну а с Павлом что? Может, всё-таки есть что-то, что я должна знать?
– Не нужно лезть в мою семью, – зло прорычал Мартин, чем буквально взорвал моё мировосприятие.
Пришлось всё же выкрутиться из его хватки и взглянуть с претензией.
– Прости, не поняла… – потрясла я головой. – То есть семья отдельно, а я отдельно? Сама по себе?
– Юль, не накручивай. Ты моя жена! Что ещё ты хочешь сейчас услышать?
– Что хочу услышать? – удивилась я такой постановке вопроса. – Может, тогда объяснишь, зачем ты меня сюда привёз? Ну… раз уж так не хотел всех этих допросов!..
– Обычно мать живёт здесь одна. Сразу после Рождества все разъезжаются и в следующий раз собираются вместе только весной – у матери тогда день рождения. Подозреваю, новая родня диктует свои правила, а добропорядочная чета Астафьевых торопится их принять.
– Ты сейчас про Виту? – нахмурилась я, а Мартин вызывающе хмыкнул.
– Скорее уж про её отца!
– Хорошо, допустим… Мы могли бы встретиться на нейтральной территории. Риск увидеть там нежелательных родственников минимален. Почему нет?
– Я хотел, чтобы вы познакомились в неофициальной обстановке. Без пафоса и…
– Но мы встретились так! – твёрдо обозначила я свою позицию, не позволяя добавлять в историю сослагательное наклонение. – И теперь ты напряжён и отчего-то злишься.
– Я не злюсь… Просто мне не нравится, что ты пытаешься узнать больше, чем я хочу сказать.
– Я всего лишь была вежливой!
– С кем? С Астафьевым?! – рассмеялся Мартин, чем снова задел.
– Мне не в чем его упрекнуть, – покачала я головой. – А если и есть в чём, то я сделала это сразу. Не смей вмешивать меня ещё и в ваш личный конфликт! Или ты уже готов поделиться подробностями?
– Нет, – жёстко пресёк Мартин мою очередную попытку приблизиться к истине.
Оставалось только разочарованно взмахнуть руками.
– Вот и прекрасно!
– Юля?.. – осторожно позвал он, пытаясь вытащить из разноса, в который я вошла на крутом вираже. Вот только безрезультатно.
– Мартин, мне не нравится то, что с тобой происходит! Ты изменился! Ты закрылся от меня! Не от них – а от меня! Неужели не замечаешь?!
– Ты просто перенервничала, – холодно отрезал он, заставляя мелко задрожать.
Я неловко улыбнулась и дёрнула рукой, будто желая поправить выбившуюся прядь, но передумала прежде, чем успела коснуться волос, да так и зависла. Мартин буквально резал на куски сталью в потемневших радужках. А ещё он ждал. Наверно, ждал того самого момента, когда я ему уступлю. Молча и… покорно… Вот только я так не умела! И потому просто опустила руку и сдержанно вздохнула.
– У меня нет телефона… Вызовешь такси?
– Юль…
– Я хочу домой, – просто пояснила я, намеренно сказав неправду.
Мартин стиснул зубы.
– Зачем? Я люблю тебя! – прозвучало порывистое признание, но… его было слишком мало.
И тогда он протянул руку, чтобы коснуться моего лица.
– Не надо… – отшатнулась я.
Вот только Мартин не послушал, завёл руку за шею и удержал сильно, до боли.
– А ты попробуй меня остановить, – прошептал он, касаясь губами моих губ.
Я дрогнула в его руках и не сдержалась от слёз облегчения.
– Ты меня не отпустишь?
– Как вообще тебе в голову пришла эта глупость? – поразился он, невесомо целуя мои губы, щёки, глаза.
Чтобы не упасть, пришлось вцепиться пальцами в его плечи крепко-крепко. Задавать вопросы не хотелось, но один из них прочно въелся в мозг и не позволял откликнуться на ласку. И пока Мартин пытался унять мою дрожь, пока гладил плечи и отогревал ладони, я позволила сомнениям завладеть разумом. Скрываться бы не получилось – я устроена иначе!
– Ты ведь хотел просто уесть Астафьева? – тихо проронила я, а Мартин вжался губами в мою макушку особенно сильно. – И только поэтому забрал меня тогда?
Он продолжал удерживать и продолжал молчать.
– Не пугай меня… – прошептала я, потому что сил на большее не хватило.
Мартин отстранился и улыбнулся. Прикосновением он стёр с моей щеки слезинку, что сорвалась с ресниц.
– Что между вами произошло? – на грани слышимости проговорила я, но ничего не изменилось. А в какой-то момент Мартин не смог смотреть мне в глаза и отвернулся.
– Неважно, – так же тихо прошептал он. – Но весьма занимательно то, что произошло между вами. Между тобой и моим братом.
– Кажется, ты знаешь об этом куда больше, чем я сама? – нелепо рассмеялась я, стирая слёзы, которые всё-таки полились, а Мартин скривил губы, прицениваясь.
– По крайней мере, в том, что он к тебе чувствовал, я абсолютно уверен. Пашка влюбился. Попался… так глупо, – усмехнулся Мартин, словно удивляясь этому факту. – Но, к сожалению, честолюбие порой мешает нам трезво оценивать происходящее. Много лет назад он уличил тебя в меркантильности – вспылил. Задел и тот факт, что ты могла предпочесть ему другого.
Я непонимающе нахмурилась:
– Откуда ты об этом знаешь?
– Андрей как-то проболтался по пьяни… Когда всё выяснилось, они с Пашкой здорово поссорились. Настолько, что младший уже не гнушался и моей поддержки. Так вот всё выяснилось, и братцу следовало бы просто пойти с повинной, но, увы, вмешалась всё та же гордость и он предпочёл тебя забыть. В молодости всё кажется заменимым, – сдавленно, беззвучно рассмеялся Мартин, поражаясь чужой глупости. – Любимая девушка, привычная обстановка, люди вокруг… Всё это начинаешь ценить гораздо позже… Пашка и оценил. В тот самый момент, когда ты появилась рядом с ним сейчас. Былые чувства вспыхнули с новой силой, – Мартин пафосно взмахнул рукой и иронично улыбнулся.
– Но я ушла… – подсказала я, и послышались единичные аплодисменты.
– Уж не знаю, что вы не поделили на этот раз, но… да! Ты снова решила сбежать. В принципе, почему бы и нет? – вдруг задумался он, но тряхнул головой, избавляясь от мыслей, будто от наваждения. – Ушла… а Пашка просто хотел, чтобы ты остыла… Ну не мог же он представить, что всё сложится так, как сложилось.
Я внимательно смотрела на Мартина, впитывала его эмоции. Горькие, вязкие, тяжёлые. Но не смела помешать. А он меж тем расправил плечи, откинулся спиной на дверь и рассматривал меня с затаённым интересом.
