ожидала от меня этого: медленно кивает, соглашается со мной.
– Хорошо, тогда сегодня-завтра жди на карту полный расчёт. Но всё-таки плохо, что твоя мама тоже уволиться решила.
– Она с вами разговаривала уже?
– Да, – взмахивает рукой, в которой всё ещё зажат айфон последней модели. – Жаль, очень жаль. Твоя мама была отличным работником, мне будет её не хватать.
Я не знаю, о чём ещё разговаривать, но вдруг вспоминаю, что так и не отдала ключи от домика, а внутри остались кое-какие мои вещи.
– Отдашь ключи, когда сможешь. Заезжай на днях, вернёшь пропуск и своё заберёшь, – милостиво разрешает Орлова и снимает машину с сигнализации. – Кстати, Марта. Я хотела ещё кое-что тебе сказать… скажем, вещи – это только повод поговорить без лишних свидетелей, не откладывая в долгий ящик.
Она мнётся, смотрит по сторонам и терпеливо ждёт, когда пройдут люди. У меня почему-то холодеют пальцы на руках, и я растираю друг о друга ладони, греюсь.
– Ты очень хорошая девушка, ты мне очень нравишься, но…
– Но?
– Да, повторюсь! Ты мне очень нравишься и мне бесконечно жаль, но ты… как это сказать? – подбирает слова, а я снова делаю шаг назад. – Я надеюсь ты, Марта, не думаешь, что ваши… эм… отношения с Марком значат для него хоть что-то? Не думаешь, что вы подходите друг другу?
Собираю всю свою решимость и здравый смысл, чтобы выдавить одну-единственную фразу. На большее меня не хватает:
– Это только наше дело.
– Конечно-конечно, – отмахивается, мол, так она и думала, но глаза ледяной сталью режут, без ножа убивают. – Марк мальчик умный и красивый, ясно, что ты влюбилась в него. Дело молодое, я понимаю. Ты тоже симпатичная, но он… он всегда выберет то, что нужно семье. А семье нужен брак с Региной.
– Это вам он нужен, не ему, – хриплю, а в голове настоящий хаос. – У них нет отношений, я в это не верю.
Где нахожу в себе силы разговаривать достойно, не переходить на истерический крик и не мотать сопли на кулак? Но мне кажется жизненно важным: выстоять сейчас, не показать своей слабости. Иначе эта женщина и меня поглотит.
Марк прав был, бесконечно прав. Она гиена и манипуляторша.
Только смысла её слов это всё не меняет.
– Я не знаю, что мой сын тебе рассказывал, – усмехается, – но с Региной их связывает очень много: общее детство, интересы, будущее. Прошлое, в конце концов! Ты просто наивная очень, ты многого не понимаешь. В нашем кругу женятся на равных по статусу. На любви далеко не уедешь.
– Что-то ещё? – спрашиваю и старательно давлю в себе отвращение. К себе тоже, что стою и слушаю это.
Надо уходить, но меня будто что-то невидимое удерживает за горло, к месту пригвождает.
– Да нет, детка, я вроде бы всё сказала, – пожимает плечами и распахивает дверцу машины, но в последний момент задерживается. – Ты хорошая девочка, но найди себе ровню. Марк Орлов не будет всерьёз строить будущее с дочкой уборщицы. И да, в скором времени он женится на Регине, всё давно уже уговорено. Ну а ты… можешь прийти на свадьбу. Помнишь? На семейных праздниках двойной тариф за кейтеринг и уборку.
И, блеснув улыбкой, скрывается в салоне автомобиля.
Кажется, у меня асфальт под ногами рушится.
Всё уговорено? Давно обговорили… а я?
Я оказываюсь в квартире незаметно для себя же самой. Как миновала двор и по лестнице поднималась? Не помню. Пытаюсь вдохнуть, перебить мерзкий аромат жасмина, но чувствую только его.
Проклятые вещи остаются у порога – пальцем их больше не трону, смотреть на них не могу, и несусь со всех ног на кухню.
Голову под ледяную струю. Вода за шкирку попадает, по щекам течёт, в нос затекает. Отплёвываюсь, фыркаю, но не могу закрыть кран и отойти. Мне нужно остыть, мне нужно подумать, понять, что вообще происходит.
Кому верить? Анфисе? Но разве она неправа? Разве мы с Марком ровня? Совсем разные, из чужих миров, не имеющих между собой ни одной общей точки.
Я разве не дочка уборщицы? А кто я, если не она? Обычная студентка в цветастом платье и стоптанных мокасинах.
Меня будто кто-то толкает обратно, в коридор, где на полу валяется мой рюкзак. Внутри телефон, и я прихожу в себя только, когда загружаю Инстаграм. Глупое приложение, в котором люди демонстрируют свою блестящую жизнь.
На моей странице всего несколько фоток. На одной я с букетом полевых цветов в обнимку, жмурюсь от ярких лучей солнца, а волосы треплет ветер. На другой мы с Таней пьём в студенческой кафешке апельсиновый сок, корчим рожицы и широко улыбаемся миру. Есть ещё пара изображений соседского кота и смешной кучерявой собачки. Всё, больше ничего.
Но мне не моя страница нужна.
Пальцы порхают над экраном – я нахожу страницу Регины. Зачем мне это? Но что-то тёмное внутри толкает на это. Хочу убедиться, что та самая буква М – это не о Марке. Это не про него.
Только с каждой секундой моя уверенность тает, а на глазах закипают слёзы – отчаянные и злые.
Буквально несколько минут назад Регина выложила новую фотку.
На ней машина Марка. На фото не видно номеров, но я узнаю багажник, а в нём большой жёлтый чемодан с яркими наклейками.
И подпись: “Моя любовь. Мой мир. Моя свобода. М., я люблю тебя. Спасибо за кусочек рая, что подарил мне в суете дней”.
А в комментах куча предположений от её подписчиков, кем именно является тот самый загадочный М. И почти все сходятся во мнении, что это точно Марк Орлов. Какие ещё могут быть сомнения? Некоторые активно желают счастья, другие плещут ядовитой завистью, но уверены, что это именно Орлов.
Если пролистать страницу Регины, на ней полно фотографий Марка. У меня только не одной.
Я, словно позорное белое пятно в его жизни. Просто девочка, которая ему поверила, но меня не существует.
Я всё ещё пытаюсь верить, что всё это – простые совпадения. Когда ищу номер Марка, пальцы дрожат так сильно, что не сразу попадаю в нужное место на экране. Гудок, ещё гудок. Ну же, Марк, ответь. Убеди меня, что всё это – дурной сон. Скажи, что любишь.
Но он не отвечает.
После третьего звонка, за который сама себя ненавижу, выключаю телефон и прячу его под подушку.
Иди нафиг, Марк Орлов.
Командировка – последняя в качестве сотрудника отцовского холдинга – даётся мне непросто. Сложно делать
