безошибочно угадывал волнение. И чувствовал себя таким мудаком, что страшно. Вдруг он и правда настолько мудак?
— Милана, — негромко позвал ее Назар, пока она возилась рядом, устраиваясь. А когда повернулась к нему, проговорил, глядя ей прямо в глаза: — Милана, у меня… девушки всерьез никогда не было. Подруги там… были. А такое — впервые. Я поэтому. Я научусь.
— А я, значит, твоя девушка? — уточнила она.
— Значит.
— Ну хорошо, — кивнула Милана и отпила чаю. — Меня устраивает. Тогда рассказывай, чем днем занимался. Надеюсь, никаких подруг не навещал.
Назар еле слышно перевел дыхание и впервые за день улыбнулся, радуясь тому, что вряд ли она поняла, что его так раскатало. А потом пожал плечами и ответил:
— Ну вот товар на границу сопровождал. Я же у дяди типа в службе охраны. Вроде как, главный… а мы целоваться хоть будем, а?
— Только учти. Начнешь дурить — выброшу с балкона, — рассмеялась Милана, отставила в сторону чашку и сама его поцеловала. Теплыми, мягкими, податливыми губами, пахнущими чаем с бергамотом. И чуть сладкими, хотя это уж точно не от сахара.
Они просидели так несколько часов. До самой его побудки. То целуясь, то тихонько болтая о каких-то пустяках, то ненадолго проваливаясь в дрему, до того самого времени, когда небо начинает потихоньку сереть. А это означало, что пора уходить. В кармане сработал звуковой сигнал будильника, установленного на телефоне. Милана тихонько посапывала на его плече. И ему все-таки пришлось зайти в ее комнату, пусть и совсем ненадолго — чтобы уложить спящую девушку в постель.
21
Жара возвращалась, дурная и злая, вовсе не подкравшись на мягких кошачьих лапах, а придавливая всем своим весом сразу, отчего с каждым днем становилось все труднее дышать. Прохладная ночь к девяти утра уже не спасала — солнце раскочегарилось. На небе ни облачка, и к обеду станет еще хуже. Если где-то и можно находиться — в лесу или возле водоема.
Ну или в доме под кондиционером.
В дороге, на асфальте, в городе — практически невыносимо.
Но именно туда он и перся, в областной центр вместо того, чтобы хотя бы немного выдохнуть после утреннего идиотизма.
День начинался сумбурно. Меняли смену охраны, Назар объезжал территорию, на отдельных участках забирал товар, отвозил на базу, потом снова перся в лес, потому что вызвонили — долбодятлы устроили махач, передрались за добычу. В итоге оказалось, что еще и пришлые, не свои. Кое-как разобравшись с ними, Назар отправился домой, по пути набрав Милану, чтобы сказать, что скоро приедет и они все-таки погуляют. Плевать, что уже вторые сутки почти не спал.
Но одно дело не спать и выгуливать девушку, а совсем другое — не спать и пахать.
Ему судьба в лице Станислава Яновича уготовила второе, хотя ничего и не предвещало. Стоило Назару показаться в усадьбе, как ему тут же сказали, что хозяин просил зайти, как только явится. Кречет мысленно выругался, да делать оказалось нечего.
В принципе, Стаху было глубоко плевать, насколько племянник с ног валится, если дело есть.
«В конце концов, ты из отпуска и должен быть полон сил», — заявил ему Шамрай-старший, отправляя в дорогу — забирать каких-то партнеров, приезжавших сегодня из Кловска на станцию, чтобы после везти их к Бажану, на охоту. Дескать они хотят ружейную с соколиной совместить, а значит, и сам Назар там понадобится.
«Тюдор не любит, когда стреляют», — резонно возразил Шамрай-младший, но Стах лишь отмахнулся. К птице он сантиментов не питал. К чувствам племянника — тоже.
«Выстрелы его пугают, он не будет охотиться, так вообще никто не делает», — с нажимом повторил свою мысль Наз.
«Сегодня покажешь им кречета, мне некогда возиться, завтра уже я их развлекать буду. А ты уж денек потерпи без своих новых увлечений, никуда они не денутся!» — рявкнул в ответ дядька, почему-то резко выйдя из берегов. Слишком внезапно, чтобы Назар успел сообразить, что сейчас дядя Стах имеет в виду Милану.
А когда сообразил, вспыхнул. Снова. До ярости, как только накануне.
«А можно я Милану с собой позову, я обещал ей тоже показать», — дерзко, с вызовом спросил он, окончательно сбивая этот барьер, чтобы впредь без недосказанностей.
«Нельзя. Там народ серьезный, ими заниматься надо, а не девкой!»
В ответ Назар промолчал. Так молча и вышел. Всей разницы с днем накануне — успел к ней заскочить. Марья сказала, что гостья с утра еще у себя, только что к завтраку спускалась. И Назар на сей раз не таясь — в комнату постучал, дождался, что откроет. С порога набросился на ее губы извиняющимся поцелуем, природу которого она распознала сразу. Одной фразой пригвоздила: «Что? Опять работа?»
И что ему было отвечать? Сегодня хотя бы легально все.
***
Столичные оказались шумными, хлопотными, назойливыми и, что самое гадкое, не охотиться приехали, а бухать. Начали еще в дороге, когда он забирал их — уже были хорошо поддатые. Предложение перенести охоту отмели сразу, хотя до самых охотничьих угодий Назар питал надежду, что они доберутся до коттеджа и больше уже ничего не захотят. Но, как известно, надежды юношей питают. Хорошо хоть кречета от Бажана после поездки забрать не успел, и тут времени терять не пришлось непонятно на что.
В итоге, как и следовало ожидать, охота не задалась. И дело было отнюдь не в Тюдоре, да и не в Назаре. Ловчая птица, конечно, несколько отвыкла, пока сезона не было, но ежедневные тренировки давали о себе знать. А вот кловские идиоты немногим лучше утренних, лесных. Устроили себе пикник с приключениями. На природе они ужирались дальше, Бажан уже привычно развлекал их охотничьими байками — он частенько Стаховых партнеров ублажал, ему не привыкать. И ведь никогда не угадаешь, какие прикатятся в следующий раз. Реально интересующиеся искусством или вот такие. Потом они затребовали пофотографироваться с Тюдором. Пришлось по очереди на каждого надевать перчатку и вручать хищника в клобучке, тревожного, прислушивающегося и почуявшего лес.
В конце концов, они все же дошли до напуска,
