что он собирается покинуть лед на вчерашней игре, подойти к семейной ложе и трахнуть меня прямо там, а потом, когда он понял, что я надела майку с его номером и надписью “Миссис Джонс” на спине… Давайте просто скажем, что прошлой ночью я почти не спала.
Однако у беременности двойней на позднем сроке есть и недостатки — боли в пояснице и тазовом поясе. Вау, они сильные. В половине случаев мне хочется закричать, когда я делаю хотя бы несколько шагов, а в другой половине я спрашиваю Дженсена, когда я смогу получить следующую дозу обезболивающих.
Он сделал всё, чтобы облегчить мой дискомфорт. В какой–то момент он пришел домой с двумя гимнастическими мячами — одним для меня и одним для него, чтобы показать мне лучшие способы уменьшить нагрузку. Весь его домашний тренажерный зал теперь превратился в фитнес–центр для беременных. Клянусь Богом, он боготворит каждую болезненную косточку в моём теле.
Но на прошлой неделе я наконец сдалась и призналась, что не могу продолжать работать. Я вымотана и едва ли могу сосредоточиться на чём–либо, кроме того, сколько ещё недель мне предстоит выдержать. Беременность – это благословение, которое я никогда не приму как должное, но это не значит, что боль становится легче.
– Ты ведь не передумала, правда, принцесса? – он заканчивает поцелуй и заправляет прядь волос мне за ухо.
– Нет. Я знаю, что время пришло. Я просто...я не знаю, чем буду заниматься ближайшие четыре недели. До тех пор детей здесь не будет, и я...
Он останавливает мой бред ещё одним поцелуем.
Его дыхание овевает моё лицо, и моё тело покалывает от потребности в нём. Потребности в его близости, потребности в том, чтобы он всё время был внутри меня.
– Я расскажу тебе, чем ты будешь заниматься, пока будешь в декретном отпуске. Ничем. Расслабься, почитай, займись каллиграфией, позволь своему мужу сводить тебя куда–нибудь, – он снова целует меня. – Кстати, когда ты сможешь закончить сегодня?
Я пожимаю плечами.
– Думаю, как только закончу передавать всё Нине. Это не займет много времени, поскольку некоторое время назад мы провели полную передачу. Для неё это просто возможность задать несколько вопросов.
И мои чемоданы водонепроницаемы.
– Дай мне знать. У меня утренняя тренировка, но я могу заехать за тобой в любое время после этого и буду ждать.
– Что ты запланировал? – подозрительно спрашиваю я, открывая пассажирскую дверь, чтобы выйти.
– Что–нибудь подходящее для принцессы, – он видит, что я собираюсь уходить, и быстро расстегивает ремень, открывает водительскую дверь и обходит новый серебристый Porsche Cayenne, который он купил мне.
Помогая мне выйти из машины, он берет меня за руку и ведет к лифту.
– Ты уверена, что не хочешь, чтобы я поднялся с тобой?
Я мягко отталкиваю его, упираясь ладонью ему в грудь, и нажимаю кнопку своего этажа.
– Увидимся позже, сумасшедший парень.
– Мне будет этого не хватать, – Фелисити бочком подходит ко мне на кухне, наливая себе третью чашку кофе за день.
Кофеин, как я скучаю по тебе.
– Ты же знаешь, всегда можешь заглянуть к нам и выпить там кофе.
– Очевидно, но ты же знаешь, что я больше не буду заходить, чтобы повидаться с тобой. А с маленькими комочками радости. Я уже ясно дала понять Луне, что буду любимой тетушкой для твоих и её малышей.
Я приподнимаю бровь.
– Ты становишься такой же дикой, как и он, ты знаешь об этом?
– Как кто?
– Видишь, ты даже больше этого не замечаешь. Твой муж, Джон. Такой чертовски конкурентоспособный во всём.
Её глаза расширяются.
– Это не так!
– Это так.
Она упирает руку в бедро.
– Да, ну, всё, что я хочу сказать, это то, что я буду скучать по тебе следующие шесть месяцев.
Я достаю из холодильника смузи, который Дженсен приготовил для меня, закручиваю крышку и закрываю дверцу бедром.
Ой.
– Я подумываю о том, чтобы взять отпуск больше шести месяцев.
Моя лучшая подруга выглядит такой же шокированной, как и я, когда говорю это.
– Что?
– Я думала об этом некоторое время, и я не знаю, хватит ли мне этого времени.
Поставив кружку с кофе, она заключает меня в объятия. Я на плоской подошве, а она на каблуках, но она всё равно меньше меня.
– Я знаю, насколько это важное решение для тебя, детка. Но я действительно считаю, что ты поступаешь умно, и я так горжусь тобой за то, что ты думаешь о том, что тебе нужно, а не о своём боссе или клиентах.
Я смеюсь.
– Похоже, у меня больше нет Вайолет, которую я должен радовать.
Она усмехается.
– Я изо всех сил пытаюсь понять, кого я ненавижу больше: своего бывшего мужа, твоих родителей или Эми. Какая–то часть меня всё ещё жалеет, что Дженсен не ударил твоего отца той ночью.
– О, без сомнения! Он отчаянно хотел напасть на него. Вернувшись домой, он часами расхаживал по квартире. Я думаю, он хотел вернуться и закончить работу.
Она ухмыляется.
– Ты что–нибудь слышала о них?
Качая головой, я делаю глоток своего смузи.
– Ничего. Ист говорит мне, что ему даже не разрешается упоминать моё имя или Джей–Джея в разговоре. Так что, думаю, я действительно мертва для них.
– Мне очень, очень жаль, что тебе приходится проходить через это. Родители должны быть на стороне ребенка, не действовать против него.
– Они никогда не были рядом со мной, детка. Кроме того момента, когда я открыла результаты экзамена, – закрывая свой смузи крышкой, я одариваю его своей фирменной искренней улыбкой.
– Сколько ещё осталось времени до твоего официального ухода в отпуск? – Фелисити смотрит на часы.
– Я могу уйти в любое время. Я закончила свою последнюю встречу с замечательной Ниной, и у меня всё готово. Как–то странно наконец–то оказаться на этом этапе.
Фелисити делает пару шагов назад и бросает быстрый взгляд в сторону главного офиса. Поворачиваясь ко мне, она улыбается.
– Тогда нам лучше проводить тебя!
Я прищуриваюсь и поворачиваюсь к ней.
– Что ты скрываешь...
Как только я выглядываю из–за угла, я вижу это. Ну, его.
Держа на коленях коробку с моими вещами, он поворачивается на моем стуле, явно ожидая моего возвращения.
Дженсен не часто носит бейсболку,
