— О черт! Будь я!..
В письме говорилось следующее:
«Мисс Харт… Я не знаю вас лично, хотя мне много о вас рассказывали. У Даймонд Хьюстон имеются все основания никому не доверять, но мне доподлинно известно, что Вам она очень доверяет. А это для меня очень важно. Я прошу Вас не обмануть ее надежд. Позднее я все обстоятельно объясню. А пока достаточно и того, что я знаю: есть в мире человек, который заботится о моей леди».
Внизу не было никакой подписи, но она в данном случае и не требовалась. Твайла своим глазам не могла поверить. Сняв телефонную трубку, она набрала номер, дождалась ответа и попросила соединить ее с отделом банковских депозитов. Сообщив собеседнику данные из коричневого конверта, Твайла получила подтверждение своей догадке.
— Ну, Даймонд, ну, девочка… — пробормотала Твайла себе под нос. — Кажется, ты вовсе не такая опытная, какой подчас выглядишь. Я, конечно, не знаю, что там произошло между тобой и Джессом Иглом, но, как видно, он делает для тебя все возможное.
Твайла задумчиво уставилась прямо перед собой. У нее было сильное подозрение, что события начинают раскручиваться сами по себе, без ее участия. Когда зазвонил телефон и звонивший представился, Твайла уже совсем перестала сомневаться.
Даймонд сняла пальто, висевшее в шкафу, стащила передник и бросила его на стойку бара. Через толстое стекло витрины были хорошо видны отблески новой вывески, которую совсем недавно повесил Дули. Стойка, только что вымытая, отражала своей влажной поверхностью красные и оранжевые неоновые блики, отчего старый интерьер бара приобретал какой-то совершенно новый элегантный оттенок…
— Я ухожу, — крикнула она и подождала, пока Дули покажется на пороге складского помещения. Долго ждать, впрочем, ей не пришлось.
— Все сделала? — спросила Дули, продираясь через узкую дверь с коробкой виски в обнимку. Даймонд кивнула.
— Мне нужно торопиться. Твайла звонила. Она подбросит меня.
— Что еще за срочные дела? — поинтересовался Дули.
Она лишь пожала плечами.
— Понятия не имею. Судя по голосу, Твайла была чем-то взволнована. Не знаю, может, и мне нужно волноваться? Все происходит так быстро и так необыкновенно. Я иногда боюсь всему этому верить.
— Непременно верь, — сказал Дули. — Я, например, всегда верил в твой успех.
Даймонд улыбнулась.
— Ну, допустим, не всегда. Помню, как вы однажды сказали, что если я потерплю неудачу на сцене, то мне придется всю жизнь возиться с подносами и бокалами.
— Ну об этом сейчас говорить уже не стоит, — махнул рукой Дули.
Он успел поставить коробку с виски и вытереть испачканные руки о штаны. Затем он потер поясницу и тихо застонал.
— Старею я для такой работы, — пробурчал он. — Мне, наверное, нужно наведаться к врачу, чтобы тот меня обследовал.
Даймонд стряхнула пыль с его рубашки, вытерла пальцем грязь с подбородка.
— Единственное, что вам нужно, Дули Хоппер, так это принять ванну.
Движения Даймонд были исполнены нежности и заботы, и это не укрылось от Дули. Он с трудом сдержался, чтобы не сказать Даймонд: тот человек, которого она так любит, совсем недавно побывал здесь. И также заставил себя промолчать о том, насколько Даймонд небезразлична Джессу Иглу, как ужасно он страдает без нее. Дули дал слово молчать, а он был хозяином своего слова.
Дули взял Даймонд за руку и слегка притянул к себе.
От удивления Даймонд часто заморгала. Его сильные пальцы осторожно взяли ее за подбородок. Руки Дули были очень мягкими, несмотря на свой внушительный размер.
— Ты, надеюсь, понимаешь, что я очень небезразлично отношусь к тебе, девочка, — сказал он. — Я никогда бы не смог причинить тебе боль. Скажу больше, вот уже много лет у меня не было человека ближе, чем ты.
Она смущенно вспыхнула.
— Вы что, Дули, хотите сделать мне предложение? — шутливо поинтересовалась Даймонд. Однако глаза Дули оставались такими серьезными, что девушка сразу притихла.
— Будь я лет на тридцать помоложе, обязательно сделал бы тебе предложение, — согласился он. — А сейчас мои слова — простая констатация факта, не больше.
Удивив и себя, и его, Даймонд неожиданно прижалась к Дули. Они коротко и крепко обнялись. А когда Даймонд на шаг отступила, оба постарались не замечать выступивших на глазах слез.
— Так вот, оказывается, чем вы занимаетесь, когда в баре нет посетителей, — с порога объявила Твайла. — Слушай, Дули, ты ведь уже староват для таких развлечений, а все туда же! Я же сказала тебе, чтобы ты уволил ее.
— Да я и не считаю, что работаю у Дули, — возразила Даймонд. — Я здесь как член его семьи, как родственница. А порядочные люди не выгоняют своих родственников. К тому же официантка предупредила, что она сегодня задержится. Я решила просто немного помочь.
Твайла промолчала. Ей было ясно, что в отношениях с Дули Даймонд вольна поступать так, как захочет. Они стали очень близкими друзьями.
— Ну что ж, — вздохнул Дули, поднимаясь со стоявшего у стойки табурета и направляясь на свое рабочее место. Он и так уже слишком разоткровенничался. Взяв полотенце, он занялся протиркой вымытых бокалов, которые и без того уже сияли чистотой. Слова Даймонд тронули его до глубины души.
— Что-то многовато сегодня у меня женщин, — пробормотал он, не поднимая головы. — Слушайте, может, вы найдете другое местечко, где можно поболтать, а?
— Уже уходим, — сказала, Твайла, — развлекайся тут сам, приятель. А мы пойдем по своим делам.
— Куда же вы собираетесь? — спросил Дули, сразу забыв данное себе обещание не проявлять излишнего любопытства.
— Даймонд пройдется по магазинам, а потом немного порепетирует, потому что сегодня вечером она выступает в «Блюберд». — Твайла, довольная, улыбнулась, заметив, какое впечатление произвело на слушателей ее сообщение.
Дули от удивления, даже перестал вытирать бокалы.
— Вот это да! Как это тебе удалось, Твайла Харт?
— Связи нужно иметь, — выразительно произнесла она, тактично умолчав о том, что использовала не свои собственные связи, а Даймонд. — Правда, выступление будет рано. Но все-таки «Блюберд» для начинающего — это уже-кое-что.
Дули улыбнулся.
— За это следует выпить. — Он поставил на стойку высокий бокал и стал наполнять его.
— Не буду, — предупредила его Твайла. — Я за рулем.
— Я тоже не буду, — эхом отозвалась Даймонд, стараясь не показывать охватившего ее волнения. — У меня и без того голова идет кругом.
Хотя это было небольшим преувеличением, ответ выглядел вполне правдивым. Ведь, по словам Твайлы, Даймонд предстояло петь в одном из наиболее известных заведений Нэшвилла, в котором выступали певцы кантри. Время от времени каждый, кто добился хоть какой-то известности, непременно выступал на сцене «Блюберд», хотя, конечно, там частенько пели и совсем никому не известные певцы.
