муж был психически нестабилен, но отказывался от полноценного лечения и терапии. Я отправлял к нему лучших специалистов, настаивал на регулярных обследованиях, но Мердер упорно считал, что лучше знает, как справляться со своими проблемами, и умело убеждал меня, что ему это удается.
— Он не справлялся, — трясет головой Энжи, снова заливаясь слезами. — Ему становилось хуже с каждым днем, но я бы помогла…
— Не помогла бы, — категорично утверждаю я. — Ты бы просто не успела. Он мог умереть в любую минуту, Анджелина. У тебя на руках или в самолете по пути в Асад.
— Я не понимаю… — смаргивая влагу с ресниц, хмурится Энжи.
— Мердер употреблял тяжелые препараты много лет, сам себе назначая дозировку. Побочные эффекты от хаотичного приема привели к серьезным повреждениям мозга. У него случались ишемические приступы, которые он даже не замечал. Последний должен был его убить, но пуля оказалась быстрее.
— Так ты успокаиваешь свою совесть, Амиран? — яростно шипит Анджелина, вскакивая на ноги. Я поднимаюсь следом, выдерживая ее полый презрения взгляд.
— Моя совесть чиста, — чеканю каждое слово. — Как и твоя, — добавляю я, и ее губы начинают мелко дрожать. — Если бы я знал, чем все это обернется, то насильно бы отправил его на лечение. Я жалею, что не сделал этого, Анджелина. Нельзя спасти того, кто не хочет быть спасенным. Мердер сам запустил программу саморазрушения и не сумел вовремя остановиться.
— Он хотел! — кричит она, срывая голос. — Хотел ради меня! Ты не знал его… Ты совершенно его не знал, — полностью потеряв контроль, Энжи бросается на меня, но я успеваю перехватить ее запястья.
— Отпусти его, — спокойно говорю я, требовательно глядя в полыхающие гневом глаза. — Отпусти и продолжай жить.
Она несколько раз дергается, пытаясь вырваться, а потом внезапно сдается, словно растеряв последние душевные силы.
— Я не могу, Амиран, — обречённо выдыхает Анджелина, прижимаясь мокрой щекой к моей груди. — Скажи мне, где его похоронили. Ты должен знать, — умоляет она. — Я хочу увидеть это место, хочу почувствовать, что Коула больше нет.
Мне остается только обнять рыдающую девушку и дать ей то, что «дикий ангел» Коулмана Мердера так отчаянно просит.
* * *
Через пятнадцать минут в кабинет заходит специальный агент АРС, по срочному запросу направленный ко мне генералом Каттаном.
— Доставишь девушку в пункт назначения, — распоряжаюсь я, кивая на застывшую в моем кресле Анджелину, сжимающую в ладонях кружку с теплым травяным чаем. — Сообщишь, когда будете на месте, там же получишь дальнейшие указания. Никаких остановок, даже если станет слезно умолять.
— Будет исполнено, эмир, — чеканит вышколенный военный.
Приблизившись к Анджелине, я протягиваю ей абайю и телефон.
— Надень это, — коротко приказываю я. Встрепенувшись, она смотрит на меня чуть ли не с благодарностью. — Никаких других личных вещей брать с собой нельзя. В списке контактов телефона только один номер — мой. Все остальные вызовы будут блокироваться.
— Хорошо, — торопливо кивает девушка, суетливо натягивая абайю поверх брючного костюма.
— Туфли тоже оставь. Подходящую обувь тебе выдадут по прибытию, как и остальные необходимые вещи.
— Ладно, — она снова трясет головой, готовая согласиться с любым моим словом, но при этом абсолютно ничего не понимая.
Закончив возиться с абайей, Энжи скидывает туфли здесь же, готовая идти до машины босиком или даже бежать, если потребую.
— Анджелина, обуйся, — тяжело вздохнув, ловлю ее недоумевающий взгляд.
От того, что я вижу в распахнутых глазах этой девочки, мне становится жутко и тошно одновременно.
«Столько лет, Ран… Разве болезнь может длиться так долго?», в памяти всплывает недавний вопрос Алисы, ответ на который теперь кажется абсолютно очевидным.
Так спешить на встречу с мертвецом может только безнадежно и отчаянно любящий человек.
— Ты уверена, что действительно этого хочешь? — спрашиваю я, и Анджелина снова активно кивает. — Тогда иди, Анджелина, — отступив в сторону, позволяю ей пройти к двери.
Замешкавшись на пороге, она быстро оглядывается:
— Спасибо, Амиран, — благодарит с вымученной улыбкой и исчезает в коридоре, так и не надев туфли. Босиком… по песку, по пеплу, я уверен, что она прошла бы даже по битому стеклу, ни разу не поранив ноги.
Почему никто из нас не замечал?
У «дикого ангела» есть крылья.
Я какое-то время смотрю ей вслед, размышляя о том, к каким последствиям может привести мое необдуманное решение.
Еще можно все отменить.
Разум кричит, что именно это я и должен сделать.
— Куда увезли Энжи? — встревоженная Алиса, запыхавшись, несется ко мне со всех ног, хватает за руки. — Она ничего мне не сказала. Что происходит, Мир?
— Ничего, сладкая, — качаю я головой, заключая жену в объятия. — Коулман Мердер умудрился взломать ад. Задача не из легких, но этот упрямый сукин сын справился.
Анджелина
На крутых песчаных барханах качает даже огромный бронированный джип, в котором меня везут уже около двух часов. Поначалу я пыталась задать пару вопросов водителю, но каждый раз наталкиваясь на равнодушный игнор, быстро отступилась. На самом деле, меня не так сильно волновало, сколько времени займет дорога. Я еду к нему… Остальное неважно. Час — два — три — ничто на фоне пустых и одиноких четырех лет.
Я не испытала ни капли беспокойства, когда мы покинули границы Асада. Не знаю почему, но я догадывалась, что место захоронения Коула находится за пределами города. Плевать… Я готова ехать бесконечно, лишь бы привезли к месту. Плевать, что меня тошнит на каждой кочке, а кондиционер не спасает от нехватки кислорода в легких.
Я не могу дышать полноценно. Изломав свои пальцы, дрожу, не в силах остановить время, справиться с неминуемым часом прощания.
Я так сильно хотела попрощаться с Коулом, что осмелилась бросить вызов Амирану. Молодец, Энжи, добилась своего, а теперь…
Что теперь?
Внутри так странно. Это уже не пустота, это гораздо хуже. Черная вращающаяся дыра в сердцевине груди, поглощающая все мое тело и душу. И чем сильнее она расширяется, заполняя всю меня — от макушки до пят, тем сильнее я жажду того, чтобы машина перевернулась и разбилась бы прямо в пустыне, так и не доехав до места захоронения Коула.
Я не хочу этого. Не смогу поверить. Из земли не достанешь, на тело не взглянешь…
Роковое осознание ударяет в голову, как вспышка молнии. Назад дороги не будет. Когда я увижу могилу, то больше не смогу его держать. Мне придется отпустить Коула. Отпустить по-настоящему.
Я думала, что этот момент окажется моим спасением, судьбоносным шагом в новую жизнь, но в назначенный час он обернется еще одним смертельным приговором. Пустота никуда
