Останься ради меня - Коринн Майклс

Я снова целую ее, коротко, но сладко.

— Ты была не одинока в этой потребности… — мой большой палец смахивает упавшую слезу. — Я не должен был оставлять тебя.

Она качает головой.

— Нет, ты должен был. Я не должна была пытаться заставить тебя чувствовать себя виноватым за то, что тебе пришлось уехать. Ты был честен с самого начала, а я была неразумна.

Я бы хотел, чтобы все было так просто. Чтобы это было просто неразумно, но за этим стояло нечто большее. Я знал, что то, что мне придется оставить ее и Себастьяна после данных обещаний, будет близко к тому, что она пережила с Люком. Я просто не представлял, что все закончится так, как закончилось.

— Бренна, остановись. Мы оба были идиотами, и… Я просто хочу обнять тебя, поцеловать и любить.

Ее губы подрагивают, и она издает тихий вздох.

— Я тоже этого хочу.

Мы стоим здесь, целуемся, прикасаемся друг к другу и просто смотрим друг на друга. Я никогда не чувствовал себя более благодарным, чем сейчас.

— Ты даже не представляешь, как много я о тебе думал.

— Уверена, что представляю.

— Ты в порядке? — спрашиваю я.

Она кивает.

— Я в порядке теперь, когда ты здесь и все хорошо. А что насчет тебя? Ты в порядке?

Я киваю.

— Да, красавица. Теперь я в порядке.

— Хорошо. А теперь поехали домой.

Она берет меня за руку, и мы идем к машине. Когда я двигаюсь, чтобы залезть в машину, мой бок разрывается от боли, но я держу себя в руках. Через несколько минут я снова могу нормально дышать и переплетаю свои пальцы с ее. Она — солнечный свет и радуга после бури. Быть рядом с ней, снова быть вместе — это все, на что я надеялся.

— Джейкоб, что случилось? Не знаю, хочешь ли ты об этом говорить, но…

Я не хочу, но в то же время мне хочется. Я передаю всю последовательность аварии и ее последствий. Я рассказываю о Джессике, о том, как она потеряла сознание, и о страхе, что она не выживет. Бренна слушает, держа меня за руку и беззвучно вытирает слезы. Я рассказываю ей историю, которую больше никто не услышит. Для прессы все будет не совсем так. Мы сделаем все гораздо менее драматичным, а значит, они сделают все гораздо более драматичным, и это не будет похоже на правду, рассказанную в этой машине.

— Она в порядке? — спрашивает Бренна.

— Врачи думают, что с ней все будет хорошо, но у меня мало информации. Она спасла мне жизнь, и даже после того, как ударилась головой, она беспокоилась обо мне.

Большой палец Бренны поглаживает верхнюю часть моей руки.

— Я благодарна ей. И я уверена, что ты и другие пилоты спасли ей жизнь.

Возможно, это правда. Мы спасали друг друга. Никто не остался в стороне, и мы держались вместе.

— Теперь все кончено. Я здесь и хочу просто быть с тобой, — она мягко улыбается, и я вытираю слезу, которую она пропустила.

— Значит, у тебя не было премьеры? — спрашиваю я, желая сменить тему.

— Нет, ты вроде как попал в авиакатастрофу, и город не смог продолжать.

— Я действительно их подвел.

— Ты никого не подвел. Ни один человек так не считает, Джейкоб. Мы все так волновались. Всех волновало только одно — чтобы ты был жив и здоров. О спектакле даже не думали.

Хотел бы я в это верить, но представляю, как расстроились дети, когда вся их тяжелая работа была испорчена.

— Вы отменили завтрашнее представление?

Бренна откинула голову на спинку сиденья.

— Нет. Они начали организовывать его вчера, как только мы узнали, что ты жив. Другой учитель драмы из соседнего города предложил свою помощь, потому что я не справилась.

— Ты не пошла?

Она качает головой.

— Я не спала почти двое суток. После того как они нашли тебя и команду, я отключилась, но это длилось всего около часа. Потом, когда мы поговорили, я, наверное, просто не могла уснуть. Мои родственники забрали детей после того, как Элли им позвонила, вот как я смогла оказаться здесь сейчас.

Я откидываю ее волосы назад, чертовски благодарный за то, что могу просто прикоснуться к ней.

— Как ты вообще сюда попала?

— Кэтрин.

Она действительно частично ведьма, я в этом уверен.

— Я бы удивился, но, наверное, не стоит, — говорю я с усмешкой.

— Хороший сюрприз?

Я наклоняюсь и целую ее.

— Отличный сюрприз.

— Кэтрин была скалой на протяжении всего этого времени. Не знаю, знал бы кто-нибудь из нас, что делать, но она защитила семью. Мы были в доме твоего брата, и она была там, следила, чтобы никто нас не беспокоил, пока она все координировала. Я была впечатлена.

Я могу себе это представить. Кэтрин, как говорится, маленькая, но могучая. Во время кризиса ее ничто не пугает.

— Как ты узнала о катастрофе?

Она наклоняет голову в мою сторону.

— Об этом стало известно из Интернета, и Мелани была единственной, кто рассказал мне.

— Господи Иисусе.

— Я не буду врать и говорить, что это было легко. Не то чтобы я думала, что узнать об этом было бы легко, но не знаю, Джейкоб, было тяжело видеть заголовки газет и узнавать об этом вместе с миллионами других.

— Мне так жаль, детка.

И мне жаль. За все. Когда-нибудь я смогу чувствовать себя менее виноватым, но не в ближайшее время.

— Теперь все кончено. Ты здесь, в безопасности, и я могу прикоснуться к тебе.

Я притягиваю ее к себе, желая утешить не только ее, но и себя.

— Да, ты можешь.

Мы молчим, и я пытаюсь представить, что она чувствовала, ненавидя то, что ей пришлось пройти через все это. Лимузин едет дальше. Мы разговариваем между собой, но не говорим об аварии. Вместо этого она рассказывает мне о том, как держатся мои братья и какими замечательными они были. То, что я представлял себе как самую долгую поездку в истории, пролетает слишком быстро. Мы находились в своем собственном маленьком мире, и я не хочу его покидать. Когда лимузин останавливается, я смотрю в окно на дом Бренны, а на крыльце толпится множество людей. Мои братья, их жены и дети. Как бы я ни был готов увидеть их, мне хочется, чтобы мы остались здесь. Прошло меньше сорока восьми часов, а у меня такое чувство, что я все пропустил. Может быть, это потому, что мне кажется, будто я