Анна не прерывала его гневную речь, не мешала ему рыскать по сараю в поисках, что бы разрушить. Но сердце ее заледенело. «Подозревается самоубийство, – ошеломленно думала она. – Идет расследование. И Кэм знал, не мог не знать об этом».
– Это был следователь из компании, в которой твой отец застраховал свою жизнь?
– Это был траханный идиот! – Проклятья обжигали язык. Кэм резко повернулся к Анне и увидел ее лицо – окаменевшее, холодное. – Все это ерунда. Просто отговорка, чтобы не платить. Поехали отсюда.
– Подозревается, что твой отец совершил самоубийство?
– Он не убивал себя!
Анна подняла руку. Ей было очень больно, но сейчас следовало думать только о практических вещах.
– Полагаю, все это не было для тебя сюрпризом? Наверняка ты или твой адвокат уже некоторое время ведете переговоры со страховой компанией.
– Филип ведет.
Боль все-таки прорвалась наружу:
– Ты знал, но ничего не сказал мне!
– Это тебя не касается.
Что ж, теперь все ясно. По крайней мере, у нее не останется иллюзий…
– Понимаю. А ты подумал, как это влияет на Сета?
Его ярость вспыхнула снова, вцепилась когтями в горло.
– Он ничего не знает!
– Если ты действительно в это веришь, то глубоко заблуждаешься. В маленьких городках сплетни распространяются быстро. И маленькие мальчики слышат очень многое.
«Снова социальный работник!» – возмущенно подумал Кэм, мысленно видя и ее портфель, и один из ее унылых костюмов.
– Вот именно – всего лишь сплетни. Я же сказал тебе, что это ерунда.
– Ошибаешься, сплетни могут быть очень разрушительными. Разумнее было бы честно поговорить с Сетом. Хотя это, конечно, непросто.
– Анна, не усложняй! Это просто чертова страховка. Больше ничего.
– Это твой отец, – поправила Анна. – Его репутация. Думаю, немного существует вещей, более важных для тебя. – Она глубоко вздохнула. – Впрочем, ты сам сказал, что меня это не касается… В личном плане – действительно не касается. С этим мы разобрались.
– Постой!
Кэм встал перед ней, отрезая путь к выходу. Он с ужасом подумал, что если она сейчас уйдет, то уйдет гораздо дальше, чем до его автомобиля.
– Зачем? Что еще ты можешь сказать? Это семейное дело, а я не член семьи. Ты абсолютно прав. – Анна сама изумилась, как спокойно, как бесстрастно звучит ее голос, когда внутри все кипит. – Меня возмущает другое. Ты решил, что лучше скрыть все от социального работника. Гораздо разумнее показывать ей только положительные аспекты. Очень жаль, что ты не доверял мне.
– Мой отец не убивал себя. Я не должен оправдывать его ни перед, тобой, ни перед кем-то другим!
– Разумеется, не должен. И я никогда тебя не просила это делать. – Анна обошла его и направилась к двери. Кэм догнал ее, но она была готова к этому и спокойно повернулась. – Кэм, нам не о чем спорить, поскольку по существу мы согласны.
– Чего ты так разозлилась? Я просто решил, что мы справимся с этим сами – и со страховой компанией, и со сплетниками. Ведь мы знаем, что Сет – не внебрачный ребенок Рэя.
– Что?! – Пораженная, Анна прижала руку к сердцу. – Говорят, что Сет – внебрачный ребенок твоего отца?
– Говорят, но это брехня!
– Господи, а ты подумал хоть на минуту, как Сет реагирует на подобные разговоры? Ты подумал хоть на минуту, что я должна была знать об этом, чтобы все взвесить, чтобы как следует помочь Сету?
Кэм сунул большие пальцы в карманы.
– Да, я думал об этом… и не сказал тебе. Потому что мы справляемся! А сейчас мы говорим о моем отце.
– Мы также говорим о несовершеннолетнем ребенке, находящемся под твоей опекой.
– Вот именно, под моей! И я делаю все, что считаю лучшим для него. Я не рассказал тебе о страховке и сплетнях, потому что все это – ложь,
– Может, и ложь. Но, не рассказав мне, ты сам солгал.
– Я не собирался распространять вздор о том, что парень – незаконнорожденный ребенок моего отца!
Анна понимающе кивнула.
– Ну так выслушай незаконнорожденного ребенка другого мужчины. Рождение вне брака не делает Сета менее ценной личностью.
– Я совсем не это имел в виду… – начал Кэм и потянулся к ней, но она отступила.
– Не надо, – Кэм схватил ее за руки, – не бросай меня! Ради Бога, Анна, моя жизнь за эти месяцы вывернулась наизнанку, и я не знаю, как скоро смогу привести ее в норму. Приходится думать о ребенке, о бизнесе, о тебе… Маккензи рыщет вокруг, кассирши в супермаркете обсуждают нравственность моего отца, эта стерва, мать Сета, в Норфолке…
– Подожди! – На этот раз Анна не отстранилась, она отшатнулась. – Мать Сета связалась с вами?
– Нет. Нет! – У Кэма уже воспламенились мозги. – Мы наняли частного сыщика, чтобы выследить ее. Филип считает, что нам лучше знать, где она и что замышляет.
– Понимаю… – Сердце Анны раскололось на две половинки: одна принадлежала женщине, другая – социальному работнику. И обе кровоточили. – Она в Норфолке, но ты и об этом не потрудился рассказать мне.
«Я сам загнал себя в угол, – понял Кэм. – И выхода нет».
– Да, не рассказал. Вероятно, я был не прав.
Я как-то не подумал о… Впрочем, это уже неважно.
– Социальная служба должна быть поставлена в известность.
Кэм медленно кивнул, не сводя глаз с ее лица.
– Полагаю, это только что произошло.
«Теперь между нами пропасть», – поняла Анна.
– Ты явно не очень высокого мнения обо мне… да и о себе, кажется, тоже. Позволь мне кое-что объяснить. Какие бы чувства я ни испытывала лично к тебе в данный момент, мое профессиональное мнение не изменилось. Я по-прежнему считаю, что ты и твои братья – самые подходящие опекуны для Сета.
– Отлично! Значит…
– Но мне придется принять к сведению информацию, которую я только что получила, – продолжала Анна. – И задокументировать ее.
– Это только все испортит! – У Кэма все сжалось внутри при мысли о том, что он снова может увидеть тот смертельный страх на лице Сета. – Я не позволю каким-то мерзким сплетням портить его жизнь!
– В этом я с тобой могу согласиться. «Хоть в одном мои желания исполнились, – печально подумала Анна. – Я была рядом и видела, как Сет становится важным для него».
– Короче говоря, как социальный работник, я считаю, что о физическом и эмоциональном здоровье Сета хорошо заботятся. – Голос ее теперь звучал уверенно, профессионально. – Он счастлив и начинает чувствовать себя в безопасности. Кроме того, он любит тебя, а ты любишь его, хотя ни один из вас пока полностью не осознает этот факт. Я считаю, что вам все еще необходима консультация психолога, и это я тоже внесу в свой отчет и рекомендации, когда суд будет рассматривать постоянное опекунство. Как я говорила тебе с самого начала, моя задача – моя главная задача – обеспечить максимальное благополучие этого ребенка.
