«Анна полностью на нашей стороне, – понял Кэм. – Несмотря на то, что я сказал ей, вернее – не сказал…»
Чувство вины ударило его наотмашь.
– Я всегда была абсолютно честна с тобой. Жаль, конечно, что ты не был так же честен, но…
– Анна, хватит, черт побери!
– Я еще не закончила, – холодно сказала она. – Я не сомневаюсь, что вы обеспечите присмотр за Сетом и надежно укрепите новый бизнес до того, как ты приведешь свою жизнь в норму – кажется, так ты это сформулировал? Очевидно, ты имел в виду возвращение к твоей карьере гонщика в Европе… Что ж, в таком случае тебе придется найти способ как-то совместить свои привычки с новыми обязанностями, но это меня уже не касается. Однако может случиться, что опекунство будет опротестовано – если так захочет мать Сета. Тогда дело снова будет пересмотрено. Могу обещать тебе одно: я сделаю все, что смогу, чтобы он остался с вами. Я – на его стороне, а следовательно, и на вашей. Вот и все.
К чувству вины, мучавшему Кэма, прибавился стыд.
– Анна, я понимаю, как много ты сделала. Я благодарен тебе…
Кэм протянул руку, но Анна замотала головой.
– В настоящий момент я не испытываю к тебе особого дружелюбия. Я не хочу, чтобы ты прикасался ко мне.
– Прекрасно. Я не дотронусь до тебя. Давай присядем и обговорим все спокойно.
– По-моему, мы только что все обговорили.
– Теперь ты упрямишься!
– Нет, просто пытаюсь быть реалистичной, ведь все совершенно ясно. Ты спал со мной, но не доверял мне – что ж, это моя проблема. И то, что я спала с мужчиной, который, с одной стороны, видел во мне развлечение, а с другой – препятствие, моя ошибка.
– Все было не так! – В нем снова нарастал гнев, подогреваемый паникой, но он не мог найти слов, не знал, как удержать ее. – Все было совсем не так…
– Но именно так вижу это я. А теперь я была бы тебе очень признательна, если бы ты довез меня до моей машины.
Анна отвернулась и вышла.
Кэм предпочел бы ярость ее убийственной невозмутимости. Он никак не мог пробиться сквозь ледяную броню, в которую Анна заковала себя. Вернувшись в дом, чтобы собрать свои вещи, она вела себя безупречно вежливо – даже дружелюбно – с Сетом и Филипом. Она была безупречно вежлива и с Кэмом… Так вежлива, что он чуть не превратился в ледяную статую.
Теперь Кэм стоял у парадной двери и таращился в пустоту. Он говорил себе, что все обойдется. Анна успокоится. Перебесится и успокоится. Она злится потому, что он не обнажил перед ней душу, не поделился интимными деталями своей жизни. Обычные женские штучки!
Женщины взяли на вооружение холодность, чтобы мужчины чувствовали себя слизняками.
Кэм решил дать Анне пару дней. Пусть остынет. Пусть образумится. Тогда он привезет ей цветы…
– Она злится на вас, – заявил Сет, сидевший на полу веранды, скрестив ноги.
– Откуда ты знаешь?
– Точно злится! – повторил Сет, продолжая рисовать. – Она не поцеловала вас на прощание, и вы все время молчите.
– Заткнись!
– Что вы натворили?
– Ничего я не натворил. Просто женские штучки…
– Натворили. – Сет поднял глаза на Кэма. – Она не вздорная дура.
– Ничего, перебесится.
Кэм плюхнулся в качалку. Совершенно не о чем беспокоиться. Черт побери, он никогда не беспокоился из-за женщины!
Кэм потерял аппетит. Разве мог он есть жареную рыбу, не вспоминая, как они с Анной сидели в то утро на причале?
Кэм перестал спать. Разве мог он ложиться в собственную постель, не вспоминая, как они занимались любовью на этих самых простынях?
Кэм был не в состоянии сосредоточиться на работе. Разве мог он вычерчивать детали на плазе, не вспоминая, как она улыбалась ему?
К середине дня Кэм сдался и поехал в Принцесс-Анн. Но цветы он не купил. Теперь он был слишком зол!
Широким шагом Кэм прошел через приемную прямо в ее кабинет… и вскипел, обнаружив, что кабинет пуст. Удача опять отвернулась от него!
В дверях соседней комнаты появилась Мэри-Лу и, увидев Кэма, сложила руки на груди.
– Мистер Куин? Чем могу помочь вам?
– Я ищу Анну… мисс Спинелли.
– Очень жаль, но ее нет.
– Я подожду.
– Придется ждать долго. Она не вернется до следующего понедельника.
– Через неделю?! – Он так посмотрел на нее, что Мэри-Лу стало не по себе. – Что вы имеете в виду?
– Мисс Спинелли взяла недельный отпуск. – Только сейчас под пронизывающим взглядом бешеных серых глаз Мэри-Лу поняла причину этого отпуска. Хотя она подозревала что-то подобное, когда утром Анна положила на стол отчет и попросила отпуск. – Если нужна помощь, я знакома с вашим делом.
– Нет, это личное. Куда она уехала?
– Эту информацию я вам дать не могу, мистер Куин, но вы можете оставить ей записку. Я с радостью передам, что вы хотите поговорить с ней, – конечно, если она позвонит.
– Да, спасибо.
«Скорее всего Анна – в своей квартире», – решил Кэм, прыгая в машину. Дуется. Ладно, он позволит ей вдоволь наораться, облегчить душу, потом заманит ее в постель, и этот смехотворный эпизод останется позади.
Пытаясь не обращать внимания на неприятную дрожь в животе, он постучал в ее дверь и сунул руки в карманы. Потом постучал громче и наконец вмазал кулаком по этой чертовой двери.
– Проклятье, Анна, открой! Это глупо. Я видел твою машину перед домом.
За его спиной со скрипом открылась дверь, выглянула одна из сестер, и коридорчик наполнился шумом утренней телевикторины.
– Ее нет, молодой человек.
– Но ее машина стоит перед домом!
– Она уехала на такси.
Кэм проглотил проклятье и, изобразив обворожительную улыбку, пересек коридор.
– Куда?
– На вокзал… Или это был аэропорт? – Старушка лучезарно улыбнулась Кэму. – Она сказала, что уезжает на несколько дней, и обещала позвонить, чтобы узнать, как мы с сестрой справляемся. Такая милая девушка! Беспокоится о нас даже в отпуске.
– В отпуске – где?
Старая дама закусила губу и задумалась.
– Кажется, она не упоминала. Она очень спешила, но заглянула предупредить, чтобы мы не волновались. Такая внимательная девушка!
– Да.
Эта милая, внимательная девушка оставила его на бобах…
У Анны не было в Питтсбурге никаких дел, а цена авиабилета проела огромную дыру в ее бюджете. Но она рвалась домой. Ей это было просто необходимо. Как только она вошла в тесный и шумный дом дедушки с бабушкой, ей стало наполовину легче.
– Анна Луиза! – воскликнула Тереза Спинелли, крошечная худенькая женщина с буйно вьющимися седыми волосами, лицом, покрытым дюжинами милых морщинок, и улыбкой шириной со Средиземное море. – Ал, Ал, наша девочка приехала домой!
– Бабуля, как чудесно дома!
Альберто Спинелли поспешил к внучке, а Анна уткнулась в его широкую грудь, чувствуя себя защищенной от всех превратностей жизни. Он был на целый фут выше жены. И хотя его волосы давно поредели и побелели, темные глаза весело поблескивали из-за толстых очков.
