ароматом земляники и дикой мяты, которое ей совсем недавно подарила Ленка.
Когда раздался звонок домофона, Ирина уже сушила волосы феном.
Тот чудом не выпал из сильно дрогнувших, мгновенно ослабевших пальцев. Отложив его в сторону, она вспушила пятерней свои тяжелые, все еще влажные пряди и, судорожно сглотнув, неуклюже засеменила в прихожую. Спрашивать «Кто там?» не пришлось. На экране высветилось волевое напряженное лицо Красницкого. Поддавшись странному порыву, некой… минутной слабости, Синицына нежно очертила костяшкой указательного пальца жесткий контур его лица. Повторила излом нахмуренных бровей. Линию требовательных губ. Внутри что-то затрепетало. Екнуло. Сжалось до предела. Собрав всю волю в кулак, она все же подняла трубку.
— Я! — рыкнул нетерпеливо молодой человек, демонстрируя недовольство ее медлительностью.
«Можно подумать, я жду кого-то другого! Ну, что за идиот?»
Не удостоив его ответом, Ирина нажала кнопку на панели управления и впустила парня в подъезд. Однако встречать «гостя» полностью обнаженной не решилась. Быстренько накинула на голое тело короткий шелковый халат.
С поясом заморачиваться не стала. Просто запахнула на себе тонкую ткань, оставив тот свободно свисать по бокам, и на негнущихся конечностях пошла навстречу своей погибели. Последнюю часть обещания она выполнила сполна — настежь распахнула входную дверь. Услышав его уверенные торопливые шаги на лестнице, медленно отступила вглубь прихожей. И чем быстрее приближались эти шаги, тем трусливее она пятилась назад. Не выдержав напряжения, девушка судорожно втянула воздух полной грудью, заставляя себя остановиться. Замереть. Прирасти к полу. Никогда прежде Ира не подставляла этому конченому хищнику свою беззащитную спину.
Но… сейчас все обстояло иначе. Она не была уверена, что не грохнется в обморок, столкнувшись с ним лицом к лицу. Вот и выбрала из двух зол меньшую: развернулась на сто восемьдесят градусов, сверля лихорадочным взглядом внутреннее убранство квартиры.
«Как тебе вид сзади, дорогой? — мысленный истерический смешок. — М?»
Ирина соблазнительно перебросила волосы на одну сторону, полностью обнажая шею. Приспустила халат (оголяя плечи и треть спины), удерживая скользкую материю спереди чуть онемевшими пальцами.
Секунда. Другая. Шаги за спиной стихли.
Воздух загустел. Время остановилось.
Красницкий замер на пороге, явно разглядывая ее с ног до головы.
Она знала. Чувствовала его присутствие, даже не оборачиваясь.
Слышала тихий приглушенный рокот (от которого каждый волосок на теле приподнялся) и потяжелевшее рваное дыхание.
«Я должна! Должна! Хватит трусить!»
Прикусив губу от волнения, пытаясь совладать с пульсом, ревущим в ушах, девушка горделиво расправила плечи и решительно разжала пальцы, которыми все это время удерживала полы халата. Нежная ткань, лизнув кожу, медленно соскользнула вниз, оседая на полу. У стоп. Вот теперь она предстала перед ним во всей красе (голая, беззащитная) и не знала, что же делать дальше. Гадать долго не пришлось. За спиной раздался страшный грохот, вынуждая ее резко обернуться на звук. Инстинктивно. Рефлекторно. Испуганно.
Вячеслав стоял в подъезде, застыв на месте подобно каменному изваянию. Лишь абсолютно одичалый взгляд и дико вздымающаяся грудная клетка выдавали в нем признаки живого человека. У ног Красницкого покоилась разбившаяся вдребезги бутылка красного вина (очевидно, дорогого), нечаянно выскользнувшая из его рук от неожиданности.
«Соблазнительница года, черт меня подери!»
Самобичевания закончились, не успев толком начаться.
Он угрожающе шагнул внутрь, рывком захлопывая за собой дверь.
Запирая изнутри. Загоняя обоих в клетку, из которой нет выхода.
Когда их взгляды схлестнулись, Ира непроизвольно отшатнулась.
Красный казался ей сейчас незнакомцем. Конченым обдолбанным наркоманом с расширившимися до предела зрачками, в глубине которых плескалось самое настоящее дьявольское пламя. Черты его лица заострились.
Мускулы напряглись. Корпус подобрался, как у хищника перед прыжком.
— Ну, все, — заявил до безобразия сиплым голосом, — доигралась!
— А я не…
Стремительно преодолев разделяющее их расстояние, Слава приподнял ее лицо за подбородок и, впечатав спиной в ближайшую стену, бесцеремонно заткнул рот поцелуем (да таким, что колени подкосились, и голова пошла кругом). Жадным. Остервенелым. Собственническим. Лишающим воли.
Легкая боль пронзила затылок. Шипя, он сжал в кулаке ее волосы, вынуждая податься ему навстречу. Что она и сделала. Привстав на носках, послушно оплела мощную шею, прижимаясь к Красницкому всем телом.
От соприкосновения разгоряченной кожи с его влажной одеждой Ирина покрылась крупными мурашками. Задрожала. Свободной рукой Вячеслав стиснул ее талию. Нежно скользнул по спине сверху вниз, к пояснице.
К упругим ягодицам. Последние он смял с особым удовольствием.
Не теряя времени даром, она тоже забралась своими шаловливыми пальчиками под его футболку, задирая ту наверх. Царапнула жесткую мужскую грудь своими острыми, сжавшимися в тугие горошины сосками. Инстинктивно потерлась животом о внушительную каменную выпуклость на джинсах парня, заставляя биться в лихорадочных конвульсиях уже его.
А спустя пару секунд этого безумия контроль над ситуацией был утерян окончательно. Точка невозврата осталась позади. Стоило Ирине судорожно всхлипнуть, когда Слава настойчиво, по-хозяйски скользнул языком в глубины ее рта… и оба сорвались с цепи в тот же миг.
Затрясло их так, точно к оголенным высоковольтным проводам прикоснулись. И больно. И страшно. Но кайфово до умопомрачения.
Не отступить. Не отпустить. Поздно.
Теряясь в ощущениях, они ненасытно вгрызались друг в друга, уплывая все дальше от реальности. Утопая в диком первобытном возбуждении, в обоюдной примитивной жажде. Сгорая от всепоглощающей похоти.
В какой-то момент Красницкий слегка отстранился. Тяжело дыша, пожирая ее поплывшим затуманенным взглядом, он ощутимо надавил ей на плечи, заставляя опуститься вниз. На пол. Встать пред ним на колени.
Ира поначалу подчинилась. А затем уставилась на него расширившимися от ужаса глазами, осознав, что таким образом он намекает на оральные ласки.
— Я… я не умею! — пропищала сдавленно.
— Знаю!
— Но…
— Всему свое время, Синичка! — отозвался, плотоядно облизываясь.
— Тогда…
— Ш-ш-ш! — накрыл ее истерзанные губы указательным пальцем, призывая к смирению. — Дай хорошенько разглядеть тебя! Я не
