— Да здесь все, — отмечаю я, изучая странный набор припаркованных машин. — Начиная с Оак-Велли и заканчивая школой Фуллер, а еще наш любимый Прескотт.
— Все здесь, — подтверждает Аарон, но его голос не звучит так радостно, как у Хаэля или Каллума, даже не так, как у Вика. Он не хочет устраивать разборки сегодня вечером. Уверена, что из всех парней, он единственный, кто действительно не заинтересован.
Мы заходим через главный вход, музыка разрывает холодную темную ночь. Несколько студентов отшиваются на улице, курят косяки или нюхают кокаин. Они с опаской наблюдают за нами, внимательно, словно стая койотов встретилась с волками. Все мы хищники, но они знают, что один неверный шаг, и мы разорвем их в клочья, забрызгав лесную чашу их горячей кровью.
Внутри этого старого дома творится полная разруха. Нескольких дверей нет, обои отклеиваются, а плитка на полу сколота. Стейси со своими миньонами поработали на славу, украсив помещение Хэллоуинскими декорациями, которые, вероятно, стащили из «Hobby Lobby» или любого другого дерьмового магазинчика. Здесь есть высокие вазы, в которых стоят черные розы, много темно-фиолетовых лент, и несколько роботов-упырей, которые стоят целое состояние. Да, большинство вещей здесь было явно украдено.
Пытаюсь привыкнуть к местной обстановке, меня ослепляют белые с зелёными неоновые светодиоды, кучи машин по углам распыляли искусственный туман.
Оглядываюсь через плечо и вижу, как все пятеро стоят в виде буквы V и ждут меня, по центру стоит, конечно же, Виктор. У каждого в руке по черной бейсбольной бите, а их тренчи потряхивает потом воздуха. Бита Хаэля по-прежнему уперта в пол, пока он делает еще глоток водки и передает бутылку Аарону. Его бита прикреплена к спине, одну руку он использует для выпивки, а вторую для еды. Бита Каллума перекинута через плечо, пора Оскар постукивает острым кончиком себе по ладони. Виктор упирает кончит в пол и складывает обе руки на основании.
Все комната дружно втягивает воздух, когда мы заходим, и несмотря на то, что хрена с два тут можно хоть что-то разглядеть, я знаю, что все взгляды устремлены на нас.
— Нравится то, что видите? — спрашивает Стейси, появившись слева от меня в белом платье, с острыми черными ногтями и париком. Ее макияж представляет собой прекрасную смесь чего-то жуткого и элегантного, но я не понимаю, кем она хотела нарядиться. Тем не менее, на ее голове очень красивая и дорогая тиара. Девушки Лэнгфорд усердно работали, я это признаю. Требует не малых усилий так красиво все украсить.
— Мы устроили вечеринку в честь Хавок.
— Умно, — говорит Вик, стоя позади меня, не могу перестать ощущать его присутствие. — Ты знаешь, как выбрать лидирующую сторону, да, Стейси?
— Ещё бы, — отзывается она, а ее черные губы складываются в ухмылку. — Могу я предложить вам что-нибудь выпить? Поесть? Покурить? Нюхнуть?
— Не стоит, мы в порядке, — говорит Вик, вскинув руку с бутылкой водки в воздух, и делает глоток. Он передает бутылку мне, я делаю то же самое, а потом на мое плечо ложится большая скелетная рука. Его дыхание дразнит мое ухо, когда он наклоняется, чтобы прошептать:
— Держись сегодня рядом, детка.
Я стряхиваю его руку со своего плеча. Я могу о себе позаботиться, но я не тупая. Глазами сканирую комнату на любые признаки присутствия Митча и его парней и делаю еще один глоток. Голова начинает кружиться от выпитого алкоголя, когда я смотрю на танцующих учеников. Остальные Хавок прочесывают толпу в поисках любых неприятностей.
Здесь так много разных костюмов, от самых обычных — вроде вампиров, серийных убийц, распутных медсестер, к необычным — одна девушка одета, как Йона из аниме про обратный гарем, которое я смотрела вместе с Пенелопой, называется «Йона на заре»
— Толпа сегодня многогранна, — говорю я, глотнув ещё, и возвращаю бутыль Вику. Не дождавшись ответа, двигаюсь в самое сердце толпы, музыка и жара обволакивают меня, затаскивая еще глубже. Туман обволакивает мои лодыжки, я застываю, чтобы получше рассмотреть комнаты, ведущие в фойе. Выглядит, как дом гребаного Каспера.
— Здесь прикольно, — я слышу Кэла, который появился из тумана, черный капюшон прикрывает его волосы. — Все эти зеркала и прочее клоунское дерьмо. Хорошее место для засады. Уверен, что все это они украли со старого склада товаров для вечеринок. И единственный выход находится на первом этаже. Все остальное заколочено.
— Мне это не нравится, — в разговор вступает Вик, мышцы на его челюсти перекатываются, когда он вздыхает. — Не расслабляйтесь и отправьте нескольких парней на улицу.
Он на взводе, его чёрные глаза скользят по комнате. Отсутствие Митча, Кали и остальных придурков настораживает, может они действительно решили отступить, но не уверена, что готова так легко поверить в это. Выстрел в Митча вряд ли бы заставил их остановиться, напротив, это разозлило их куда больше. Но опять же, это только мое мнение. Хавоки занимаются этим куда дольше, чем я.
Облизываю губы и думаю о своем списке. Пункт 2. — Лучшая подруга.
Кали что-то задумала, я это чувствую,
— Есть, что добавить? — спрашивает Вик, и Каллум качает головой. — Отлично. Будьте начеку, но и не забывайте повеселиться, ладно?
— О, я намереваюсь оторваться, — бросает Кэл, потянувший к водке. Он осушает бутылку и откидывает ее в сторону, она разбивается о стену. Он не первый, кто разбивает стекло о стены; все эти делают. Пьяный смех разрывает воздух, когда он берет меня за руку и тянет в толпу.
Вик выглядит взбешенным, но не вмешивается.
— Здесь столько наркоты, а тебе все равно интереснее танцевать со мной? — спрашиваю я, пока руки Кэла обвивают мою талию, он ведет нас в самую гущу. С этим макияжем его улыбка выглядит куда более пугающей, а еще она казалась в два раза больше.
— Ты сама по себе особенный наркотик, Бернадетт, — говорит он, склонившись, и прижимает губы к моему уху. — До сих пор думаю, не стоило ли мне поцеловать тебя тогда в танцевальной студии.
Моя кожа покрывается мурашками, но я не отвечаю, позволяя Кэлу синхронно направлять наши тела под энергичную музыку. Я не узнаю песню, но это не имеет значения. Каллум знает, что делает, и ведет меня за собой, манипулируя моим телом, как тогда в студии.
— Если бы я поцеловал, чтобы ты сделала?
— Думаю, тебе нужно попробовать, чтобы выяснить это, — вскинув бровь, я бросаю ему вызов, пока мое сердце сходит с ума. Не совсем уверена, чем именно я здесь занимаюсь. Что имел ввиду Вик, назвав меня его девушкой. Чего хотел Аарон, когда сказал, что все еще любит меня. На что надеется Каллум, танцуя вот так со мной на глазах учеников сразу трех школ. Или о чем думает Хаэль, глядя на меня своими медово-карими глазами. Оскар…очевидно, ненавидит меня, так что здесь и говорить не о чем.
— Вот как? — удивляется Кэл, но нас прерывает Хаэль, он взобрался на платформу, где стояла установка диджея. Видимо, он решил заказать песню, так как диджей делает короткую паузу, чтобы выкроить время на выполнение.
— Кто собирается устроить какое-то дерьмо сегодня? — кричит он, и толпа тут же сходит с ума, вверх поднимаются телефоны и бутылки ликера в знак солидарности. Хаэль вскидывает свою бутылку, а затем поднимает зажигалку в воздух. Он щелкает металлическим колесиком и одновременно выплескивает алкоголь, вызывая тем самым огненную волну над головами людей. Ученики теряют голову, по центру комнаты начинается куча мала, песня, которую выбрал Хаэль, орет из динамиков. Он ярый фанат металкора, так что имеем, что имеем, этот хардкор наполняет комнату криками.
Хаэль спрыгивает с островка, бросает бутылку куда-то в сторону и идет ко мне и Кэлу.
— Позволишь? — спрашивает он, жестикулируя Кэлу убраться.
— Не знаю, — откликаюсь я, все еще держась за толстовку Кэла. — Бриттани не будет против?
— Иди-ка ты нахуй, Блэкбёрд, — бросает он, а затем хватает и дергает меня в свои руки. Не представляю, как танцевать под такую песню, поэтому мы просто тремся друг о друга, бедра о бедра. Смыкаю руки за его шеей, когда замечаю, что Бриттани наблюдает за нами из угла комнаты. Кстати, о ней… Уверена, что ее глаза блестят от дикой ревности, так что мое дыхание на мгновение прерывается.
