или утешить. Это просто вода. Обычные капли. Когда-то я считала, что они способны снять усталость после тяжелого дня в театре, только все это самовнушение. Глупое самовнушение, достойное наивной маленькой девчонки.
Достойное меня…
Глеб Олегович не стал меня догонять, понимая, что это бесполезная трата времени и сил. Почему? Потому что именно на этого человека я готова спустить всех собак, выплеснуть всю злость не на родителей, а именно на него. Это он появился в компании отца, он появился в моей жизни и желал разрушить ее.
Только я не позволю этому свершиться. Не допущу. Пусть любая другая дурочка соглашается на брак со старым уродцем. Любая, но только не я! В балете нас учили быть сильными не только физически, но и морально, ибо сила духа заставила идти вперед с высоко поднятой головой и не отступать назад.
В какой-то момент перешла с бега на обычный шаг. За мной никто больше не гонится, не пытается навязать своё мнение. Хотя нет, с этим я опоздала. Мне уже навязали его в лице мужлана. И у меня просто-напросто нет выбора. Совсем.
Нет! Вру. Свой выбор я уже сделала, покинув родные стены дома. Вернулись ли? Вряд ли. Я справлюсь без помощи родителей, а уж тем более без папиного хрыча со шрамом.
Интересно, на кой черт я сдалась ему? Он взрослый мужчина, самостоятельный, владеет своей компанией и должен жениться на женщине своего статуса и возраста. На ком угодно, но не на мне.
Но что делать дальше? Возвращаться домой не собираюсь? Не хочу видеть лживые лица родителей и слушать речи о выгоде такого брака. Он не выгоден хотя бы потому, что я не люблю этого человека. И никогда не полюблю. У меня уже есть любимый парень.
Внезапно где-то в глубине своей души я все же увидела кусочек света. Лёша. За расстройством я совсем про него забыла. Забыла про родного человека, который в состоянии не только утешить меня, но и помочь в трудную минуту.
Мысленно больше не задавалась вопросом, где он пропадал, куда делся и какого черта вообще игнорировал меня весь день. Плевать, что он пропустил спектакль. Сейчас я нуждалась в его объятьях и тепле как никогда ранее. Нуждалась в его поддержке, в словах утешения, зная, что в наших сердцах все еще горит маленький луч света, способный разрушить все преграды.
Бегу по известному уже несколько лет адресу. Бегу, несмотря на перекошенные лица немногочисленных прохожих, бегу сквозь слезы и боль, сжимающую грудь. Потому что знаю, что там, на четвертом этаже пятиэтажки найду утешение, найду свою порцию заботы и ласки.
Найду свою любовь…
Внутри все клокотало, как только я забежала в подъезд. То ли от переизбытка эмоций, то ли от холода. Вода стекала по длинным волосам в самый разрез платья, но даже эта мысль меня никак не беспокоила после случившегося некоторое время назад. Сейчас я хочу лишь увидеть родное лицо.
Только в тот момент я не представляла себе настоящее падение со скалы в пропасть…
Дверь его квартиры оказалась открытой, что заставило напрячься. Подобное не предвещало ничего хорошего, по крайней мере, в книгах и фильмах открытая входная дверь не являлась предзнаменованием чего-то радостного.
В темноте трудно заметить какие-то движения, но характерные звуки выдавали виновников с головой. Вздохи, крики, протяжные стоны и скрип кровати. Тот самый скрип, который всегда меня бесил во время занятий любовью с Лешей. Уверена на все сто процентов, что сейчас здесь занимались тем же.
Я могла накручивать себя мыслью, что в квартире его друг со своей девушкой, только глупо делать саму из себя дуру – родной рык во время пика узнала бы, даже будучи глухой. Реальность оказалась куда жёстче, чем я предполагала.
Резко включила свет, уже зная, что увижу обнаженного парня в объятьях другой, однако судьба решила добить меня окончательно. Сравнять с землей, заставляя низко пасть. Не ощущаю слез, не слышу, как пронзительно кричу, смотря на предателя, в котором несколько секунд назад искала опору.
Он был с ней.
С Ланой.
Блондинка смотрела на меня хитро, но при Леше состроила невинный взгляд, в то время как мой когда-то любимый парень растерянно откинул девушку в сторону и глядел на меня с удивлением. Черт возьми! Судьба решила окончательно меня добить, да?
– Ксюша, ты как тут оказалась? – в его голосе уже не слышалось той уверенности, которую когда-то вселял в меня.
– Через дверь, – грубо рявкнула я, наблюдая, как он ищет одежду на полу, стараясь прикрыть свои причиндалы. В отличие от Лены. Девушка продолжала сидеть на небольшой кровати, демонстрируя прекрасную фигуру. Чертова сука!
Все это похоже на какой-то цирк, на спектакль. На что угодно, только не на реальную жизнь. Такого не бывает. Вновь хочу уйти отсюда и не видеть эти фальшивые лица, хочу убежать, спрятаться ото всех и сделать так, чтобы больше никто меня не нашел.
– Я все объясню, – протараторил невпопад Леша.
– Да пошёл ты!
Я вновь сорвалась по лестнице вниз, как некоторое время назад в родительском доме, понимая, что больше не могу находиться с предателями. Дежавю. Не могу стоять с ним в одном помещении, дышать одним воздухом. Это трудно.
А ещё труднее осознать, что ты осталась одна в этом мире и никто, ни одна живая душа, не способна прийти на помощь. Потому что они обязательно проникнут в душу и разворотят ее. Потому что предадут и бросят.
Когда-то я говорила, что чувствовала злость на родителей за их поступок? Когда-то говорила, что хуже быть не может? Все это ложь. Потому что именно сейчас, именно в этот момент, вновь выбежав на дождливую улицу, я оказалась на самом дне.
Больше не ощущала ничего. Ни обиды. Ни беспомощности. Пустой сосуд. Если меня переедет грузовик, я не почувствую ничего. Потому что боль от разочарования в людях убила меня, добила лежачего с кровоточащей раной в груди.
Она больше не затянется, не исчезнет, не перестанет беспокоить. Эта рана оставит рубец на душе, от которого невозможно избавиться с помощью пластической хирургии. И так даже лучше. Возможно, жить
