Я резко отступаю назад и смотрю на Брэна, который просто поднимает плечо.
— Не я один заметил.
— Я просто вышла подышать воздухом, — шепчу я, опускаясь рядом с братом.
Мама и папа занимают свои места, а мой отец садится во главе стола. Он берет вилку и нож и говорит, не откусывая.
— Ты могла бы подышать воздухом в пределах участка. Бродить по ночам опасно, Глиндон.
Вы даже не представляете, насколько верно это утверждение.
Я делаю глоток апельсинового сока, чтобы остановить себя от гнилых воспоминаний прошлой ночи.
— Оставь ее в покое, Леви. — Мама передает мне вареное яйцо — хорошо сваренное, как я люблю — с улыбкой. — Наша Глин уже большая девочка и может сама о себе позаботиться.
— Нет, если посреди ночи на нее нападет какой-нибудь сумасшедший подонок.
Я подавилась соком, который застрял у меня во рту. Брэн передает мне салфетку и странно смотрит на меня.
Дерьмо.
Пожалуйста, не говорите мне, что это написано у меня на лице.
— Не сглазь, — хмуро говорит ему мама, а потом показывает на яйцо. — Ешь, милая.
Я набиваю рот белком яйца, и мама качает головой, когда я практически выбрасываю большую часть желтка.
— Тебе что-нибудь нужно? — спрашивает папа, похоже, с подозрением глядя на меня. Боже. Я действительно ненавижу, когда он работает в таком режиме. Он как криворукий детектив, выискивающий любую информацию.
— Нет, нет. Я в порядке.
— Хорошо. Но если тебе что-то понадобится, дай мне или своим братьям знать, — говорит он, проглотив еду.
— Обязательно.
— Кстати, о твоих братьях, — мама окидывает меня и Брэна своим суровым родительским взглядом. — Я слышала, что вы двое избегаете Лэндона в кампусе?
— Не то чтобы мы избегали его... — начала я.
— Дело в том, что у него нет времени на нас при том внимании, которое он получает от профессоров и студентов, — закончил Брэн, солгав сквозь зубы.
Потому что мы действительно стараемся проводить с ним как можно меньше времени.
— И все же. — Мама делает мне кусочек тоста, по-прежнему обращаясь со мной, как с маленькой девочкой. — Вы учитесь в одном университете и даже в одной художественной школе, так что я надеялась, что вы хотя бы сохраните свою связь.
— Мы будем работать над этим, мама, — говорю я умиротворяющим тоном, потому что, хотя Брэн и не враждебный, он определенно может поймать эту энергию, когда дело касается Лэна.
Я начинаю вставать, мой желудок чувствует тяжесть и категорически отказывается принимать пищу.
Поцеловав родителей на прощание и сказав Брэну о том, что мы увидимся позже, я подумываю поехать к дедушке, но он, скорее всего, сейчас на работе.
Кроме того, если легкий допрос папы взъерошил мне перья, то встреча с дедушкой наверняка заставит меня сломаться.
Поэтому я посылаю ему письмо с пожеланием доброго утра. Потому что мой дедушка не пишет смс. Даже не удостаивает их взглядом.
Я уже собираюсь убрать телефон, как вдруг приходит сообщение.
Я думаю, может быть, бабушка пишет от имени дедушки, но это неизвестный номер.
Мое сердце едва не вырывается из груди, когда я читаю слова.
Неизвестный номер: Может, тебе стоило умереть вместе с Девлином, а? В конце концов, таков был план, не так ли?
Глава 4
Глиндон
Остров Брайтон — это большой участок земли, окруженный лесами и морем, на котором расположены печально известные замки времен Средневековья.
Однако почти половина земли уже много веков используется в качестве образовательного центра. Другая половина заполнена местными жителями и множеством пабов, магазинов и развлекательных салонов для студентов.
Два больших, царственных университета занимают северную часть Брайтона. Один из них американский, а другой, где учусь я, — британский. Поступить в Королевский элитный университет — известный как КЭУ — так же сложно, как добиться аудиенции у королевы. Не только из-за платы за обучение, которую могут позволить себе только богатые и их дедушки, но и из-за жесткой системы образования.
Кампус разделен на различные университеты со всеми важными специальностями, такими как искусство, бизнес, медицина, право и гуманитарные науки. Обучение проходит от бакалавра до доктора философии.
Некоторые студенты проводят всю свою молодость между стенами, похожими на замок, и учатся до тех пор, пока не рухнут. Но они все равно делают это.
Почему?
Потому что выпускники получают диплом, который сразу же примет любой человек в мире. Основатели Королевского Элитного Университета подобрали лучших профессоров, лучших советников.
Все лучшее.
За исключением, может быть, места.
Потому что есть одна маленькая деталь, о которой я упоминала ранее. Мы делим север острова Брайтон с печально известным университетом.
Королевским университетом.
Они основаны неизвестными деньгами, пришедшими с другой стороны пруда. Большинство студентов там — американцы, и они высокомерны. Что забавно, потому что они называют нас снобами, шикарными богатыми детьми.
А они? Они — опасные дети.
Те, кто ходит так, будто они лучше всех, и с обещанием убийства на лице.
В их университете есть только три основных специальности. Бизнес, право и медицина. Вот и все. Кажется, раньше у них были гуманитарные науки, но их закрыли.
Сесилия говорит, что это потому, что в их телах нет человеческих костей.
В то время как КЭУ — шикарный, изысканный и пахнет старыми аристократическими деньгами, Королевский университет — это новые деньги, пристальные взгляды и угрожающие ауры.
Нам специально сказали держаться от них подальше.
Как можно дальше.
И мы так и делаем. Но это почти всегда происходит на спортивных мероприятиях.
Но в целом, между нашими двумя кампусами существует невидимая граница. Между нашими шикарными английскими манерами и их американскими.
Так было много лет. Задолго до того, как появились мои друзья и я. На самом деле, есть высокая стена, которая отделяет их кампус и общежитие от нашего.
Через нее нельзя перелезть или перепрыгнуть.
Стена, которая представляет собой глубокую пропасть между нами двумя. Если у нас с ними нет соревнований, мы не заходим в воды друг друга.
Вот почему я дергаю Сесили за руку и быстро останавливаю ее, чтобы она не ворвалась в их кампус.
Мы едва успели приехать и сейчас находимся возле металлических ворот. Наверху стоит золотой лев, держащий ключ, под которым искусно написано название «Королевский элитный университет».
Даже Ава, которая обычно обнимает свою виолончель, бросила ее и держится за другую руку Сесилии.
— Будь благоразумной, Сес. Если ты не смогла найти свои записи, это не значит, что их взял кто-то из студентов Королевского университета. У них нет доступа в наш кампус, помнишь?
Серебристые волосы Сесили падают в беспорядке, когда она пытается освободиться от нашей хватки. Ее черная футболка с надписью How About No как бы передает все ее настроение.
— Их дурацкий логотип футбольной команды был на моем шкафчике. Это они. И я собираюсь довести дело до конца.
— И пропасть без вести? — Я вздыхаю, чувствуя, как напряжение нарастает.
— Невелика цена для того, чтобы поймать этих уродов.
—Ты не будешь так говорить, когда они запрут тебя в своем подвале или еще где-нибудь. — Ава вздрогнула, а затем шепотом спросила: — Знаешь, ходят слухи о том, что их финансирует мафия? Я полностью верю в это. И я точно не позволю, чтобы тебя разрубили на куски в стиле мафиозных фильмов девяностых.
— Мы в стране закона, — говорит Сесили с чистой решимостью, и, похоже, она даже верит в это.
— Для некоторых людей закон — это дерьмо, — говорю я, чувствуя, как ужас двухдневной давности подкатывает к горлу.
— То, что она сказала. — Ава качает головой вверх-вниз, затем откидывает назад свой светлый хвост. — Теперь мы можем вернуться в общежитие, не беспокоясь о том, что завтра в море будет плавать труп Сес?
