у меня в пальцах ног. Раньше я слышала его голос в своих снах. Теперь он будет эхом отдаваться в моих кошмарах. — Если ты не покинешь этот кампус, я превращу твою жизнь в сущий ад. Я заставлю тебя заплатить за то, что ты сделала. Заставлю тебя страдать хуже, чем ты заставила страдать ее. Ты будешь умолять о тюремной камере, когда я закончу с тобой.
Я сглатываю, едва в состоянии выдавить хоть слово. Он ненавидит меня. Меня никогда раньше никто не ненавидел, но это не меньше, чем я заслуживаю.
— Я обещаю, что ты никогда не увидишь меня, — умоляю я. — Я буду держаться от тебя подальше.
Он так занят своими занятиями и хоккеем, что наши пути не должны пересекаться. Мы можем избегать друг друга с минимальными усилиями. Я буду держаться подальше от любого уголка кампуса, который он захочет, избегать всех зданий и столовых, которые он часто посещает. Он забудет о моем существовании.
Уэс отталкивается от полки и отходит от меня. Я втягиваю воздух, как рыба, выброшенная на берег.
— Этого недостаточно. — Его голос ровный, безжизненный. Более ужасающий, чем его ярость. — Я хочу, чтобы ты ушла.
Я не могу отвести взгляд от ярости в его глазах, как бы сильно мне этого ни хотелось. Олень, неспособный на что-либо большее, чем просто смотреть на слепящий свет фар, на несущуюся к нему смерть.
Даймонд был единственным университетом, предложившим мне полный курс обучения. Престижная программа по творческому письму — одна из лучших в стране. Моя единственная надежда закончить книгу, которую я пообещала Хлое написать для нее. Я понимаю, почему Уэс не хочет, чтобы я была здесь, но мое сердце болезненно сжимается при мысли об отъезде.
Отвращение кривит его губы, когда я продолжаю молчать, искажая его красивое лицо. Он качает головой, вынужденный отвести от меня взгляд и сжать кулаки по бокам, прежде чем задушит меня прямо здесь, в этой библиотеке.
Пожалуйста, просто уходи.
Вместо этого его пронзительные голубые глаза снова впиваются в меня. И на этот раз я не приду в себя.
— Я говорю тебе сейчас, Вайолет. Если ты не уберешься к чертовой матери с этого кампуса, я сам тебя убью.
После
Уэс
Моя нога подрагивает, пока я жду декана по студенческим делам, сжав кулаки на коленях. Должно быть, это чертова шутка. Оплошность. Кто позволил гребаной убийце вернуться в кампус колледжа? Эти люди не могут быть настолько гребаными тупицами.
Когда дверь наконец открывается, мои руки рефлекторно дергаются, чтобы поправить воротник. Теперь, когда я учусь на последнем курсе, все мои профессора советуют нам одеваться для студенческих ярмарок, чтобы произвести впечатление на рекрутеров. Так уж получилось, что моя застегнутая на все пуговицы одежда подходит и для официальной встречи с деканом.
— Мистер Новак! — Зовет декан Форрестер. — Рад вас видеть. Пожалуйста, входите.
Я добавляю в рукопожатие еще немного силы, чтобы он знал, что я говорю серьезно. К тому времени, как он предлагает мне сесть, моя задница уже на стуле.
— Я не отниму у вас слишком много времени, сэр. Сразу перейду к делу. Я хочу, чтобы Вайолет Харрис покинула кампус.
Декан Форрестер садится за свой стол, и его добродушная улыбка уже сменилась хмурым выражением лица.
— Боюсь, мы не сможем этого сделать, мистер Новак.
Я чуть не плююсь, почему, черт возьми, нет? Но мне удается прикусить язык. Я не получу того, чего хочу, поддавшись своему темпераменту.
— Я не думаю, что в интересах студентов, чтобы убийца разгуливала по кампусу.
Декан Форрестер складывает руки на своем столе.
— В этом и заключается проблема. Мисс Харрис не была обвинена в убийстве и не была признана виновной, и она была оправдана по обвинению в неосторожном обращении и угрозе.
Оправдана. Это слово кружится в моей голове, как бушующий шторм. Точно так же, как вердикт некомпетентного судьи. Невиновна.
Как? Как это, блядь, возможно?
— Она убила кое-кого. — Теперь я не могу сдержать ярость в своем голосе. — Разве этого недостаточно?
Как они могут просто позволить ей продолжать жить своей жизнью, как будто она не сделала ничего плохого? Где, черт возьми, последствия? Моя сестра в земле. И никто ни черта с этим не делает.
Декан Форрестер со вздохом откидывается на спинку стула.
— Я понимаю, что это трудное время для вас и вашей семьи…
— Вы понимаете? — Я фыркаю. Слова сами вылетают из моего рта, и к черту это. У меня никогда не получалось играть хорошего парня. — Нет, вы совсем не понимаете. Если бы вы это сделали, этой сучки сейчас не было бы в этом кампусе.
Лицо декана Форрестера вытягивается. Его терпение по отношению ко мне иссякает.
— Мне жаль, что в данный момент мы не можем сделать для вас больше, мистер Новак. Что я могу предложить, так это избегать мисс Харрис, насколько это возможно. Насколько я понимаю, она второкурсница и изучает английский. Как специалист по финансам, у вас не должно возникнуть никаких проблем с тем, чтобы столкнуться с ней в кампусе или на любом из ваших занятий. Я ожидаю, что в этом году вы, как капитан хоккейной команды, будете особенно заняты.
Если бы это было так же просто, как избегать ее и игнорировать, меня бы сейчас здесь не было. Но реальность такова, что я не могу выбросить ее из головы. Мои мысли всегда возвращаются к моей сестре, и когда я думаю о Хлое, я думаю о Вайолет. Я чертовски ненавижу, что мои воспоминания о моей сестре теперь запятнаны образом ее убийцы.
От несправедливости у меня закипает кровь. И, кажется, больше никому нет до этого дела. Ни моим родителям, ни администрации, и уж точно этому гребаному идиоту судье. Никто не хочет делать то, что должно быть сделано.
Так что, думаю, остаюсь я.
Может быть, есть причина, по которой она здесь. Даже если бы она переехала, даже если бы она переехала в другой штат, я все равно не смог бы выкинуть ее из головы. Я все равно жаждал бы крови, где бы она ни была, так что, может быть, на самом деле лучше, что она застряла здесь со мной.
Я встаю и протягиваю руку декану.
— Спасибо, что уделили мне время, сэр.
Его брови приподнимаются, когда он пожимает мне руку и встает, чтобы проводить меня, но я уже открываю дверь.
Я буду судьей, присяжными и палачом.
Я добьюсь справедливости, которой заслуживает моя сестра.
