class="p1">Яндекс-такси оповещает меня, что машина в двух минутах езды, и я выстреливаю из этого дома. Да, торчать на крыльце за порогом — выглядит жалко, но я не могу находиться рядом с Крамером.
И всю дорогу до дома я пытаюсь сдержаться, чтобы не начать крыть жениха в слух последними словами. Таксиста и так запугала, а если он еще решит, что я буйная? Правы были братья, а я — идиотка.
Я даже проснулась сегодня злющая.
Что бы не срываться на ни в чем не повинных подчиненных, я закрываюсь в кабинете и скриплю зубами наедине с собой.
И практически стираю их в порошок, когда мне приходят два сообщения с неизвестного номера. Номер Крамера я вчера записать не удосужилась, но теперь мне кажется, что эти цифры выжжены у меня в мозгу, потому что, только взглянув на них, я испытываю желание разбить телефон об стену.
Открываю последнее. Адрес и время. Это что за дурь? Никаких больше свиданий! Я сыта по горло. Стоп. Это же адрес офисного центра «Париж», там нет развлекательных мест.
Читаю предыдущее. Чтобы вникнуть, приходится сделать это несколько раз, ибо выглядит, будто мне прислали чье-то расписание.
Что-то щелкает в голове, и я лезу проверять свой планер. Точно, мой исполнительный ассистент внес мне в график все мероприятия по подготовке к этой чертовой свадьбе. И именно их я вижу в первом сообщении.
Какой заботливый сукин сын!
И на сегодня запланирована встреча с организатором приема по поводу помолвки.
Прием по поводу помолвки, Карл!
Так и тянет перезвонить, и напомнить Крамеру, что мы не в Англии, и он не сэр Тимур.
Но женишок, видимо, увидев, что я прочитала сообщение, звонит сам.
— Видела?
Как всегда, ни «Здравствуй», ни «Я тебе не отвлекаю, Линда»?
— Я вот прям уверена, что здесь ты можешь обойтись и без меня, — отвечаю ему в тон.
Причем, здесь я не кривлю душой. Судя по его дому, у Крамера со вкусом все в порядке. Совсем уж кошмара ждать не стоит.
— Этот прием нужен не только нашей семье, но и твоей. Именно он станет настоящей презентацией нового проекта и подтверждением объединения капиталов. Поэтому просто делай то, что должна. Не опаздывай, — и кладет трубку.
Черт!
Подъезжая без десяти минут четыре по указанному адресу, я надеюсь, что мое участие в этом фарсе будет сведено к минимуму. Мне откровенно плевать, какого цвета будут салфетки, и будут ли подавать утку.
Выходя без пяти минут из лифта на нужном этаже, еще верю, что мы с Крамером не устроим жуткую сцену. Публичная ссора станет последней каплей, и я все-таки Тимура чем-нибудь пырну, какой-нибудь изящной десертной вилкой.
Открывая дверь в офис «Праздник на твоей улице», молюсь, чтобы это все побыстрее закончилось. Чем меньше мы проведем времени рядом, тем больше шансов, что прием по поводу помолвки, прости господи, все-таки состоится.
Хватает минуты, чтобы, перешагнув порог, понять, что сейчас прольется чья-то кровь.
Распахивая дверь офиса, я не ожидаю подвоха и глазами сразу ищу Крамера.
Помещение не очень большое, поэтому нахожу его сразу, он сидит в кресле ко мне вполоборота.
Разглядев, с кем Крамер беседует, я остолбенело замираю.
Закрывающаяся дверь наподдает мне по заду и звучно захлопывается, выталкивая меня глубже в кабинет.
Эти двое тут же оборачиваются на мытый щелчок замка. Мерзкое насмешливое выражение лица Крамера говорит мне обо всем.
Он знает! Он точно откуда-то знает!
Я руку могу отдать на отсечение, что не просто знает, а еще и руку приложил к тому, что сейчас передо мной именно эта персона.
Значит, вот какого представителя присылают организаторы.
Эту особу я знаю очень хорошо.
Кристина действительно неплохой дизайнер, но еще она моя подруга в прошлом, а в настоящем — враг.
Ненавижу этого ублюдка!
Я же вижу, как он забавляется!
Кристина же поглядывает на меня со смесью неприязни и недоумения.
О! Какая прелесть!
Вы посмотрите!
Привлекая к себе внимание, она накрывает руку Крамера, и тот тут же поворачивается к ней всем корпусом.
Кобелина!
И эта скотина еще ждет от меня супружеской верности? Больно жирно! Из принципа заведу любовника.
— Извините, я сейчас все улажу, — елейно говорит она ему, переводя на меня взгляд.
Белозубая сияющая улыбка, которой она одаривает Крамера, увядает.
— Линда, здравствуй. Мне сообщали о новых клиентах. Сейчас у меня встреча с господином Крамером…
Господином? Очешуеть!
Усаживаюсь в соседнее от Крамера кресло и закидываю ногу на ногу.
— Все верно, Кристина. Вас пригласили оформлять мероприятие для меня и Тимура. Дорогой, — сладенько спрашиваю я. — Неужели ты не предупредил, что невеста тоже придет?
Разводя руками, Крамер молча откидывается в кресле. Мол, так получилось, дорогая!
— Невеста? — Кристину прямо перекосило. Она никогда не умела держать лицо. — Но мне сказали, что невеста из семьи Раевских…
— Как видишь, здесь господин Крамер и я.
— Ты — Раевская? — она смотрит на меня недоверчиво.
— Я — Ренсберга, — отрезаю я. — У меня прежняя фамилия.
В глазах Кристины мелькает догадка, а взгляд меняется на презрительный.
Вот только не надо, Кристиночка! Века уже не те, чтобы попрекать человека внебрачным происхождением. Лучше вспомни свое неразборчивое поведение!
— Хорошо, — она демонстративно пожимает плечами и ядовито продолжает. — Я так понимаю, брак вынужденный. Можем, обыграть положение невесты…
Ах ты сука!
Мне, значит, замуж только по залету светит?
Судя по тому, что на безымянном пальце Кристины кольца нет, она у нас не замужем. Зная ее, она бы гайку носила и тыкала ей всем в нос.
А она совсем не изменилась, это видно невооруженным взглядом.
До сих пор работает под меня.
Такой же стиль, такая же прическа. Черт!
Не хочу вспоминать!
— И что ты предлагаешь? Капусту везде разложить? Напечь свадебных колобков? Тимур, можно тебя на минутку? — я сейчас сорвусь.
Даже не глядя, идет ли он за мной, выхожу в коридор.
Но Тимуру же надо убедиться, что меня проняло! Естественно, он не отстает.
— Поменяй дизайнера! Хочешь, компанию оставь прежнюю, но я уверена, у них работает не одна Кристина.
— Зачем? — издевательски спрашивает он
— Потому что я так хочу, а у меня есть право голоса!
— Почему я должен менять хорошего дизайнера? — продолжает играть в непонимание Крамер.
Потому что я не хочу, чтобы Кристина имела хоть какое-то отношение к моей жизни, даже если это пропитанный фальшью, вынужденный брак по расчету с бесчувственной скотиной!
— Не хочу, — равнодушно пожимает он плечами. И этот жест — последняя капля. Я
