туда-сюда в ожидании автомобиля. Каждая пройденная минута кажется длинней самой жизни. Проклинаю свой маленький стаж управления машиной. Была бы более уверенным водителем, уже бы проехала полпути к больнице. Наконец, ко мне подъезжает машина. Сажусь в салон и сразу произношу:
– В Институт Склифосовского. Как можно быстрее. – А после, вспомнив слова дяди, добавила: – Но так, чтобы их услуги не понадобились нам самим.
– Точный адрес, девушка, нужен.
О, чёрт!
Гугл мне в помощь вместе с Яндексом. Быстро найдя адрес, продиктовала ему.
Пока он забил его в свой навигатор, пока завел машину, выехал на дорогу – я уже готова была убить его самого. Что он такой заторможенный-то! Мне же очень надо!
Пытаясь отвлечься от преступных мыслей, посмотрела на время.
Странно, прошло только пятнадцать минут с момента вызова такси.
Нервно отбиваю бит по половику.
Когда же мы доедем?!
Вновь открыла свой чат и в переписках увидела номер Давида.
Точно! А он знает, что Саша попал в аварию?
Должна ли я ему позвонить и рассказать об этом? Ведь, по сути, он ему тоже близкий человек и имеет право знать.
Противоречивые мысли одолевают меня. Как поступить? А позвонил бы мне Давид, если бы узнал об этом раньше?
Решаюсь и нажимаю зелёную кнопку. Не важно, как бы поступил он. Я должна это решить сама для себя.
Его телефон вне зоны действия.
Может, выключил на ночь?
На всякий пожарный набираю ещё раз, вдруг сеть подводит.
И да! Гудок проходит, но трубку не поднимают. Ещё один, и ещё – но ответа нет.
Так, я должна до него дозвониться. Сашка его лучший друг!
Вновь набираю его, и после третьего гудка звонок принимают. И на том конце провода я слышу женский голос:
– Алло?
От неожиданности отвожу телефон от уха и смотрю, правильно ли я набрала номер. На экране высвечивается имя контакта «Давид».
– Алло, говорите…
Вновь слышу голос девушки. Чувство горечи, обиды и разочарования пронзает моё сердце. Я тут убиваюсь, хочу сообщить ему о Сашке, а он там развлекается с девчонками! Пошёл он, урод! Только об удовольствиях и думает! Ещё чувством вины себя мучила всю прошедшую неделю. Ранила его сердце! Дурёха! Да кто ты такая, чтобы задеть его! Козла! Всё, хватит! Не думать о нём!
Недостоин он этого!
Сбрасываю вызов! Обойдёмся без него. Когда узнает, тогда узнает. Мне надо выбросить его из головы. Но на сердце становится ещё тяжелее от осознания, что он сейчас с другой девушкой проводит время, позабыв так быстро обо мне! Гад такой! Но ничего. Я это переживу! Сейчас главное – Сашка! Больше о Давиде даже думать не буду. Возможно, увидит мои пропущенные, перезвонит. А я не буду брать трубку. А о Сашке… если захотят, дядя с тётей сами ему сообщат.
За невесёлыми мыслями время течёт быстрее, пока проклинала Давида, таксист успел заехать на территорию больницы.
Расплатившись с ним, побежала к дежурному пункту регистратуры, чтобы узнать, куда следовать дальше. Натянула халат и бахилы, более или менее разобравшись в лабиринтах института, нашла лифт и поднимаюсь наверх.
Звоню дяде, понимаю, что только он мне в понятной форме объяснит, куда двигаться дальше.
– Я уже внутри, на операционном этаже, куда теперь?
– Подожди, дочка, сейчас я к тебе выйду, тебя всё равно сюда не пропустят.
Послушно жду появления дяди, уже который раз наворачивая круги у лифта. Когда он показывается в коридоре справа, бегу к нему навстречу. Он заключает меня в крепкие отцовские объятия.
– Всё будет хорошо, дядя Саша! Твой сын – очень сильный мужчина, и он так просто не сдастся.
Он грустно кивает.
– Спасибо, девочка моя. Спасибо за поддержку.
Прижимаюсь к нему, и мы идём в обратном направлении, откуда он пришёл.
Проходим три коридора и три пункта медсестер. Везде нас хотят остановить, но после волшебной фамилии заведующего, «который разрешил тут находиться», понимающе кивают и пропускают.
Наконец мы оказывается в хорошо освещённой просторной комнате. Поодаль тут находятся ещё люди, но мне на глаза первой попадается тётя. Спешу к ней, чтобы обнять и поддержать. Крепко прижимаемся друг к другу.
– Дианочка, он ещё так молод!
Не удержавшись, обе начинаем реветь.
– Он выкарабкается, тёть Тань! Это же наш Сашка, – пытаюсь подбодрить её и сама поверить в свои же слова. – А мы должны быть сильными и не показывать слабость. Он должен пройти это испытание и вновь быть здоровым! Тут две женщины нуждаются в его защите. Он не бросит нас, ведь правда, да?
Она вновь меня крепко обнимает.
– Да, ты права, Дианочка. Саша меня и тебя не оставит. Он будет бороться и вернётся к нам.
Утвердительно киваю. Да! Именно так и будет
Вдруг ощущаю на себе чей-то взгляд. Поворачиваюсь и натыкаюсь на молодую красивую женщину. Она стоит поодаль и с интересом смотрит на меня. И хоть её светлые глаза и заплаканы, но всё же в них чувствуется бойкость и живость. Рядом с ней взрослый мужчина, волосы с проседью делают его даже более привлекательным, респектабельным. Если подумать о них как о супругах, получается вполне красивая пара. И, наверное, у них тоже горе, раз они так же, как и родители Сашки, стоят тут в ожидании.
Тётя Таня, проследив за моим взглядом, говорит:
– Это чета Аюнц – родители Давида. Саша с Дэвом были вместе, когда случилась авария. Только их сын был на мотоцикле, а наш – в своей машине. А сейчас, – со всхлипом добавляет тетя, – оба друга в соседних операционных лежат.
Внезапно меня начинает тошнить, и волна сильного жара поднимается к лицу.
– Диана? Девочка моя, что с тобой? Саша! Она белее мела! – словно издалека слышу голос тёти.
Перевожу взгляд на Сашину маму и вижу, как она шевелит ртом, но слов разобрать не могу. Я проваливаюсь в пугающую бездну. В глазах темнеет и…
Мне больно. И мокро. Руку подношу к лицу. Чувствую, что меня что-то держит, пытаюсь освободиться.
– Диана! Диана! – кричат.
– Она приходит в себя, – сообщает незнакомый женский голос.
Силюсь разомкнуть тяжёлые веки, но это выходит не с первого раза.
– Дианочка. Ну ты нас и напугала, – причитает тётя Таня.
Приоткрываю глаза и вижу размытые родные лица крестных. Осматриваюсь по сторонам, желая понять, что произошло.
Нахожусь в полулежачем положении на скамейке. Тетя придерживает мою голову, а надо мной ещё несколько незнакомых мне людей.
Порываюсь встать, но меня толкают за плечи обратно на тётю.
– Полежи чуток, дорогая, – с нежностью
