о том, что здесь когда-то было некое подобие магазина.
С того дня и началась наша новая жизнь. По приказу Арчибальда ремонтом занялась опытная бригада, которая делала работу быстро и качественно, успевай только материалы выбирать. Сам целитель скрупулезно наблюдал за ходом моей беременности, внимательно разбирая анализы и проверяя мое самочувствие, а в свободное время уже возвращался к работе над лекарствами из лотоса. Одно из них, согласно его исследованиям, в случае удачи могло бы и вовсе навсегда спрятать надоевшие с детства шрамы…
Что касается поджога, то тут причастность Аделаиды подтвердили в суде. Дела у женщины шли худо еще с первого дня моего увольнения, вот та и совсем отчаялась. На работу к ней никто не шел, а прибыли становилось все меньше… Так женщина и пошла в итоге на такой безрассудный шаг. Теперь же ей предстояло оплатить стоимость ремонтных работ, что окончательно поставило под угрозу существование ее магазина. В чем-то мне было жалко Аделаиду, но при этом я понимала, что она сама выбрала такой путь. Я же, наоборот, ступила совсем на другую тропинку, и очень даже рада, что сделала это, ведь теперь меня окружало множество хороших людей. Ландольф, разумеется, до последнего старался защищать Аделаиду в суде и взывал к моей совести, уговаривал передумать и пожалеть пожилую женщину, но осознав, кто встал на мою сторону, в итоге сдался и больше не беспокоил ни меня, ни моих родных.
Что же касается нашего уютного гнездышка, то дел было невпроворот. Запасы на зиму, уборка, готовка еды… Пришлось срочно учить азы хранительницы очага, в чем очень помогала Зельда. Тяжелую работу, правда, Генрих мне делать запрещал, да и в целом будущий супруг не упускал повода лишний раз поносить меня на руках.
А еще, как настоящий семьянин, он озаботился будущей комнатой для желанного ребенка. Даже люльку взялся сам вырезать, чем и занимался, когда выкраивалось время. Грегор тоже не остался в стороне, и иногда я с улыбкой наблюдала, как они вдвоем обустраивают дом и делают мелкий ремонт.
Чуть позже мы с любимым сыграли долгожданную свадьбу. Несмотря на наличие повязки, Генрих все равно был завидным женихом на торжестве. Основную часть банкета мы провели в трактире неподалеку от «Лазурной фиалки», а потом уже завершили праздник в узком кругу семьи. Во время клятвы у алтаря мои ноги едва не подкашивались от волнения, но все закончилось хорошо, и не было на банкете ни единого недовольного гостя!
Как-то незаметно осень подошла к концу, и опавшие разноцветные листья присыпало первым снежком. Очередным слегка прохладным утром я по пробуждении ухватила небольшую баночку с целебной мазью и подбежала к своему теперь уже супругу.
Каждое утро в течение недели я нежными движениями наносила лекарство на его веки и вновь закрывала их повязкой. Таковы были указания Арчибальда: не открывать глаз во время лечения ни при каких обстоятельствах. Но этим утром так делать не понадобилось – когда последняя порция мази впиталась, я, присев рядом, отложила пустую баночку и стала наблюдать.
– Ладно, попробуй открыть глаза.
Генрих на миг зажмурился, словно боялся, что ничего не получится, но потом все же преодолел страх и медленно распахнул веки. От удивления он какое-то время не мог проронить ни слова.
– Я… Я вижу! Каждый узор на тканях, цвет листьев за окном… Не могу поверить! – на радостях любимый заключил меня в крепкие объятия. – И теперь я вижу, насколько прекрасна ты, солнышко! Именно такой, милой и яркой, я тебя все это время и представлял, – нежным движением он коснулся моего еще не огромного, но уже немного округлившегося животика. – Теперь я, получается, увижу, насколько чудесна будет наша малышка!
На шум прибежал и Грегор. Мальчишка сначала смутился, увидев Генриха без повязки, а потом улыбнулся.
– Ага, так вот ты какой, малец, – супруг шутливо растрепал ребенку макушку. – Теперь уж я все увижу, так что будь паинькой.
Под заливистый смех Грега мы всей троицей продолжили повседневные дела, но уже вечером, лежа в кровати с возлюбленным, я не удержалась от милой беседы.
– Надо же, они и вправду карие, – рассуждала я, поглаживая его мягкие брови. – Как самочувствие после первого дня во всех красках?
– Прекрасно, цветочек мой! Больше я не вижу тех силуэтов, созданных магией дара, но вот мысли при желании могу чувствовать, как и раньше. Например, вот ты сейчас безумно счастлива. И еще тебе любопытно, как завтра пройдет открытие магазина.
Я лишь улыбнулась и положила голову ему на грудь, после чего отправилась в объятия сна. Что ж, тут супруг прав – предстоящее открытие нового магазинчика меня очень волновало. Но при этом теперь в сердце жарко пылал огонек уверенности и надежды, что все будет хорошо…
Весна… Как и любое время года, она по-своему прекрасна: снег постепенно исчезает, высвобождая почву и первые ростки, а солнце в такие моменты какое-то особо нежное и приятное. Прямо как моя вера в счастье: она постепенно росла и распускалась из одинокого невзрачного семени, которое в итоге распустилось и превратилось в прекрасный цветок.
– Мама! Папа! – весело тряся светлыми косами, малышка София влетела в комнату, сжимая в руках распущенный цветок подснежника. – Смотрите, какая красота выросла!
– Отлично справляешься, золотце! – Генрих наклонился и по-семейному приобнял дочку. – Совсем скоро, как сойдет снег, сможешь украшать наш дворик не хуже мамы!
Дочурка широко улыбнулась в предвкушении досуга, и ее карие глаза ярко сверкнули в свете ламп.
– Хочу! Хочу! Скорее бы! – заверещала она, устремившись в гостиную, где у камина мирно спал пес. – Ральф, пойдем гулять!
Наблюдая, как малышка задорно бегает во дворе и играет с большой палочкой, я невольно погрузилась в воспоминания прошлого. Семь лет как-то пролетели, будто один миг. Кажется, только недавно во дворе также резвился Грег, а теперь его место заняла милая маленькая девочка.
– Мам, пап, дров наколол и принес в сарай, как обещал, – возмужавший с тех дней Грегор довольно похлопал ладонями после тяжелой работы. – Сестренка, я смотрю, с самого утра не находит себе места.
– Угу, сегодня очередной цветок вырастила, – ответила я, кивнув. – Кушать будешь?
– Теперь уж точно весь дом будет усеян цветами, – усмехнулся сын. – Две женщины в одной семье с таким прекрасным даром – подарок судьбы. А вот от угощения не откажусь – в домике Зельды еще много работы…
Пока Грегор грелся и пил чай, я посматривала на торчащую в окошке крышу домика соседки. К сожалению, доброй старушки не стало еще в начале зимы,
