У нее перехватило горло, и ей пришлось прикусить губу, чтобы не всхлипывать.
— Она для меня и сестра, и мать, понимаешь? Мне кажется чуть ли не святотатством пребывать в таком счастье и ничего не знать о ее судьбе, не знать даже, жива ли она…
— Черт побери! Зачем накликать горе? Разве твой отец не учил тебя не трогать лиха, пока оно тихо?
— Представь себе, нет, — улыбнулась сквозь слезы Лаки.
Вскоре ее настроение немного улучшилось, а еще через несколько минут, когда машина Ника свернула с шоссе на проселочную дорогу, которая вела к двухэтажному деревянному дому среди густых деревьев у самого подножия холмов, она уже от нетерпения подпрыгивала на сиденье.
Ник только улыбался, глядя на Лаки. Она переходила от слез к радости с такой скоростью, какой он не замечал ни у одной другой женщины. Всего несколько минут назад она буквально заливалась слезами, а теперь готова была от нетерпения выпрыгнуть на ходу из машины.
— Мы приехали! — ликующе воскликнула она, целуя Ника куда-то в подбородок при виде изгороди, со всех сторон окружавшей дом.
— Еле-еле, — отозвался Ник, недовольный заснеженной опасной дорогой.
Едва машина остановилась, как Лаки выпрыгнула из нее на снег. Решив разобраться с багажом позднее, Ник пошел вслед за ней по дорожке. В этот момент отворилась входная дверь, и на порог с той же стремительностью, что и Лаки, шагнула высокая блондинка. За ней показался очень высокий мужчина с озабоченным выражением лица.
— Даймонд! Милая! Не вздумай прыгать! — взволнованно предупредил он свою недавно забеременевшую жену, но уже было поздно. Одним прыжком Даймонд преодолела ступеньки крыльца и очутилась в объятиях сестры.
Ник остолбенел. Он знал, что Даймонд Хьюстон была хороша собой, он даже видел ее фотографию. Но он не был готов увидеть такое совершенство: ее лицо словно было вылеплено из алебастра, а ее огромные зеленые глаза были так похожи на глаза Лаки.
Он понимал, что ведет себя неприлично, но не мог отвести от блондинки взгляд.
— Я тебя хорошо понимаю, — сказал Джесси, подходя к Нику, чтобы поздороваться с ним за руку. — Я еще не забыл того дня, когда впервые увидел трех сестер вместе. На первый взгляд у них мало общего. Разве что огромные кошачьи зеленые глаза и широкие скулы. Но я никогда в жизни не видел таких прекрасных женщин.
Ник смог только кивнуть в ответ. Теперь он любовался счастливой улыбкой Лаки и наслаждался ее звонким смехом.
— Добро пожаловать, брат, — сказал, усмехаясь, Джесси. — Нам придется держаться вместе, чтобы противостоять нашим женам.
Оторвавшись наконец от чудесного зрелища. Ник улыбнулся и протянул руку Джесси.
— Меня зовут Ник Шено. Я игрок, — сказал он. Джесси удивленно округлил глаза.
— Вот это да! Черт возьми… А я второсортный певец, чуть не испортивший жизнь Даймонд. Добро пожаловать в нашу семью. Заходите в дом! Ваш багаж заберем потом. На сегодня сюрпризы еще не кончились.
Ник сощурился, соображая, что имел в виду Джесси, и пошел вслед за ним в дом. Лаки обнимала то сестру, то мужа, не в силах долго разлучаться с ними обоими.
— Ник, послушай, разве это не здорово? Мы чудесно проведем здесь время! И знаешь еще что? Ни за что не догадаешься! У Ди будет ребенок!
Лаки обняла шею мужа и тотчас получила от него крепкий поцелуй в губы.
— Это за что же? — лукаво поинтересовалась она.
— Это на тот случай, если у меня не будет иной возможности до того, как начнется представление, — невозмутимо ответил Ник.
— Какое представление? — удивилась Лаки.
— Понятия не имею. Джесси только что сказал…
В этот момент он напрочь забыл, что же именно сказал Джесси, потому что в комнату вошла еще одна женщина.
Амазонка!
Это было первой мыслью Ника.
Она была ослепительно красива. Густые волнистые роскошного рыжего цвета длинные волосы. Невероятно женственная фигура. И глаза! Такие же огромные зеленые глаза, как у Лаки и Даймонд, в упор смотрели на него. И тут он догадался: эта красавица — старшая сестра его жены, Куини. Он замер на месте, пока ее глаза всматривались в него, проникая глубоко в душу, оценивая и… наконец принимая.
— Лаки, детка, оглянись…
Взяв за плечи все еще говорившую что-то Лаки, Ник повернул ее лицом к старшей сестре. Почувствовав в следующий момент, как Лаки обмякла всем телом, он успел подхватить ее. Еще через мгновение она с пронзительным криком радости бросилась в объятия Куини.
— Куини! Моя родная! Ты приехала!
Куин Хьюстон Боннер широко раскрыла объятия навстречу своей младшей сестре, как она делала это всю жизнь. Точно так же когда-то она приняла в свои объятия Коуди Боннера и его детей, родив ему еще одного, общего ребенка и отдав ему всю свою любовь и заботу.
— Великий Боже! — пробормотал Коуди Боннер, изумленно уставившись на Лаки, как несколько минут назад сам Ник смотрел на Даймонд и Куини.
— Ник Шено, — представился Ник, пожимая руку огромному, крепкого телосложения Коуди Боннеру. — Я и сам никогда в жизни не видел таких женщин, — Смущенно добавил он.
Коуди был ошеломлен.
— Я всегда знал, что моя Куини прекрасна. Только я начал привыкать к красоте ее средней сестры Даймонд, как теперь явилась эта темноволосая фея… Ты когда-нибудь…
— Ну вот, — ухмыльнулся Джесси. — Тоже онемел, совсем как я когда-то.
Все трое замолчали, любуясь невероятным зрелищем: три очаровательные, великолепные в своей необычной красоте женщины радовались друг другу, словно дети. В этот вечер центром всеобщего внимания стали сестры Хьюстон.
— Твоя дочка просто прелесть, — сказала Лаки, наблюдая за тем, как Куини укладывала малышку спать.
Куини улыбнулась, излучая всем своим существом радость и счастье материнства. Лаки все еще время от времени щипала себя за руку, чтобы убедиться, что все это происходит не во сне, а наяву.
В комнату на цыпочках вошла Даймонд.
— Она заснула, — тихо сказала Куини. — Идемте на улицу.
— Там холодно. ― предупредила Лаки. улыбнулась Куини.
— Не волнуйся. ― улыбнулась Куини.
В соседней комнате трое сыновей Коуди громко спорили о достоинствах одной видеоигры по сравнению с другой. Внезапно наступила полная тишина. Приподняв одну бровь, Даймонд поджала губы и тихо сказала:
— Готова спорить, в комнату вошел Хенли.
Все трое заулыбались, кивая друг другу. Каждая уже успела познакомиться с гостеприимством Хенли, служившего у Джесси экономом. Мягкость манер бывшего морского офицера была чрезвычайно обманчивой. Судя по всему, мальчики были вынуждены беспрекословно подчиняться его приказам.
— Давайте выйдем на улицу, пока не пропало хорошее настроение, — повторила свое предложение Куини.
