действительно мое – магазин, мужчина рядом со мной каждую ночь, любовь, которую мы разделяли, будущая жизнь, место, которое я называла домом, надежда в моем сердце.
Это было лучше, чем сказка.
– Так ты думаешь, что у нас получился идеальный снимок? – спросила я, когда Гриффин отъехал от магазина.
– Учитывая, что она сделала по меньшей мере сотню снимков, я надеюсь, что да. Мы не можем быть настолько нефотогеничными.
– Ну, ты не можешь.
Я взяла его за руку.
– Это было весело, не так ли? Надеюсь, мы попадем на первую полосу.
– Все подумают, что мы снова женаты.
– О боже, помнишь это? – Я рассмеялась, вспомнив, как распространился слух. Как будто это могло произойти на самом деле.
– Люди любят хорошие истории.
– Да, любят.
– Эй, а куда мы едем? – спросила я, когда Гриффин проехал мимо гаража, не останавливаясь.
– Я подумал, может, мы прокатимся.
– В такой одежде? – Я посмотрела вниз на свое платье.
Он пожал плечами и слегка ухмыльнулся.
– У меня есть сюрприз для тебя.
Я затаила дыхание.
– Я люблю сюрпризы!
– Я знаю.
– Могу я попытаться угадать, что это?
Гриффин засмеялся и покачал головой.
– Если хочешь.
Повернув шею, чтобы заглянуть во все окна, я пыталась понять, в каком направлении мы едем.
– Мы идем к твоей маме на ужин?
Гриффин хмыкнул.
– Ты вообще меня знаешь?
Я хихикнула, когда он выехал на шоссе за городом.
– Хм-м-м. К пруду?
Иногда мы ездили на пикник к пруду, устраивали там свидания, как в первую неделю моего пребывания здесь. Эти вечера, проведенные под звездами на заднем сиденье его «Шевроле» 55-го года, были лучше всех тех, что я когда-либо имела, танцуя с миллионерами в бальных залах отелей.
– Нет, – сказал Гриффин.
– Хм-м-м… – Я постучала пальцем по подбородку, сбитая с толку, когда он выехал на шоссе, попетлял по нему и снова выехал в обратном направлении. – Ты пропустил свой поворот или что?
– Знаешь ли ты, – сказал он, – что сегодня исполняется ровно год с тех пор, как ты проколола шину на Мейн-стрит?
Я поперхнулась.
– Правда? Один год, день в день?
– Я проверил дату по оригиналу счета.
– У тебя все еще есть оригинал счета? – Мой голос был высоким от волнения.
– Конечно, есть.
– Не думаю, что когда-либо видела его, потому что ты не позволил мне заплатить за ремонт.
– Мне не нужны были твои деньги, – хмыкнул Гриффин, съезжая с дороги. – Я хотел чего-то большего.
Мое сердце сильно колотилось, когда он заглушил двигатель.
– Гриффин, что это?
– Оставайся там. – Гриффин выпрыгнул из машины со стороны водителя и подошел ко мне, открыл дверь и помог мне спуститься, как и в ту первую ночь. Но на этот раз он держал руки на моей талии. – Я не знал этого тогда на самом деле, я бы поспорил, но хотел, чтобы ты изменила мою жизнь. Мы много шутили, что я спас тебя той ночью, но теперь я вижу, что все было наоборот.
Я улыбнулась.
– Но это мне было некуда идти.
– Тебе на самом деле было куда идти. Но вместо этого ты последовала за своим сердцем.
– Вроде того. – Хихикнув, я повела плечами. – Я последовала за знаком, помнишь?
– Я помню. И надеюсь, что ты последуешь ему снова.
На секунду я сильно растерялась. Затем я посмотрела, что было за плечом Гриффина, и увидела его – рекламный щит.
У меня отвисла челюсть и перехватило дыхание.
Когда-то он рекламировал лучший яблочный пирог на Среднем Западе с 1957 года, с карикатурным рисунком пирога и логотипом закусочной. Теперь на нем было всего четыре слова:
«ВЫЙДЕШЬ ЗА МЕНЯ ЗАМУЖ?»
Гриффин опустился на одно колено и достал из кармана маленькую коробочку с кольцом, а я закрыла рот обеими руками. Мои глаза затуманились от слез.
– Этот знак изменил для меня все, – его голос надломился. – Не знаю, какой была бы моя жизнь, если бы ты его не увидела.
– Или если бы я обращала больше внимания на выбоины, – пискнула я, мое горло сжалось.
– Я с радостью проведу остаток своих дней, чиня все твои проколотые шины, если ты мне позволишь. А теперь, в кои-то веки, настала моя очередь задать вопрос. – Он открыл коробку, и бриллиант подмигнул мне в свете заходящего солнца.
– Блэр Пикок Бофорт, выйдешь ли ты за меня?
– Да! – крикнула я, прыгая вверх и вниз, и диадема слетела с моей головы.
– Да! Да! Да!
Ухмыляясь, Гриффин вырвал классический солитер из атласной подушечки и надел его мне на палец. Затем он поднялся на ноги и обнял меня, поднимая. Я обняла его за шею и крепко прижалась к нему, пока по моим щекам текли слезы счастья.
Когда Гриффин наконец поставил меня на землю, я снова посмотрела на знак и покачала головой.
– Я просто не могу в это поверить! Неужели мистер Френкель был в этом замешан?
– Конечно был.
– А кто еще знал?
– Шайенн, моя мать, Алтея Бонд в ювелирном магазине, МакИнтайр, Коул и Мэрайя, Моретти и Бекетт…
– О боже, ты всем рассказал!
– Мне было трудновато сохранить это в тайне, – признал Гриффин. – Я был очень взволнован.
– Не могу поверить, что они все скрыли это от меня!
Он пожал плечами.
– Оказывается, им можно доверять, когда это действительно важно.
Мое сердце забилось от радости, и я поднялась на носочки, чтобы поцеловать его.
– Это самый лучший день в моей жизни.
Он засмеялся.
– Ты говоришь так все время.
– Потому что ты продолжаешь дарить мне все лучшие дни!
– Это только начало, Блэр. – Он поцеловал меня, мягко и сладко. – Обещаю тебе,
