Бог Войны - Рина Кент

Неудивительно, что за это я получаю такой свирепый секс, что потом едва могу ходить, и ему приходится нести меня на руках.

Я играю с его контролем, хотя думала, что просто веду себя как грубиянка. Упс.

— Лео упомянул, что между Илаем и дядей Эйденом сейчас напряженные отношения. Ты знаешь что-нибудь об этом?

— Лео?

— Леонардо… о, Хендерсон?

— А. Никогда не слышала, чтобы его называли по имени.

— Да, Илай ненавидит, когда я называю его Лео.

— Почему я не удивлена?

— Потому что он может быть драматичным?

— Потому что он копия своего отца в этом отношении. У них не напряженные отношения. Это своего рода соперничество со стороны моего сына.

— Почему он хочет соперничать с собственным отцом?

— Потому что у него есть постоянное желание всегда быть на высоте, и он чувствует, что Эйден — его самый достойный соперник. А иногда и Лэндон. Когда последний отсутствует в поле зрения, он направляет всю эту энергию на отца.

— Это неправильно.

— Именно. Но ни один из них не сдастся.

— Но дядя Эйден должен знать, как усердно Илай работал над проектом, из которого он его выгнал.

— Не настолько усердно, чтобы уйти с самой важной встречи, а потом проткнуть ножом единственного потенциального инвестора. Да еще и на глазах у всех, — говорит дядя Эйден, садясь рядом с женой и обхватывая ее за плечи, медленно поглаживая ее руку.

Я заметила, что ему всегда нужно как-то прикоснуться к ней, как будто она — единственный человек, который может поддерживать его в этом мире.

Честно говоря, я не хочу представлять его без нее. Даже Крейтон как-то сказал, что ни он, ни Илай не могут представить своего отца без мамы.

Он пугающий человек, не по отношению ко мне, так как он принял меня с распростертыми объятиями, но он был пугающим, когда Анни только сошлась с Крейтом. Возможно, из-за некоторых печальных событий в их жизни.

— Это случилось из-за меня, — медленно говорю я. — Он ушел со встречи, потому что решил, что я в опасности, — вру я, потому что не думаю, что он оценит, если я скажу, что это произошло из-за собственнических наклонностей его сына. — И он ударил ножом Роберта, потому что тот сказал, что его условие инвестирования — переспать со мной.

Тетя Эльза ахает.

— Вот кусок дерьма.

Единственная реакция ее мужа, однако, — временная пауза в его поглаживающих движениях.

— В таком случае, почему он не сказал об этом?

— Не знаю. Но я не могу с чистой совестью держать эту информацию в себе. Мне бы хотелось, чтобы ты немного сбавил обороты. Он нелепый трудоголик, и мы оба знаем, что у него отвратительный талант делать деньги, так что компания с ним в хороших руках.

— Это не оправдывает его импульсивных действий.

— Но я только что сказала тебе, что он сделал это из-за меня.

— И я ценю это. Я также понимаю его потребность защитить тебя, но это не должно затуманивать его рассудок. Из-за его глупых преступных действий нам с отцом пришлось приложить немало усилий, чтобы уберечь его от тюрьмы, и теперь мы терпим обвинения в непотизме¹⁶. Но, несмотря на это, семья Майерсов дает отпор, используя свои собственные связи. Роберт — не мелкая рыбешка и не ничтожная муха, которую Илай может проткнуть ножом, а потом уйти, как ни в чем не бывало. Он не подумал о последствиях своих действий, а это не лучшее качество для лидера в этой организации.

Я поднимаю подбородок.

— Если бы кто-то предположил нечто подобное в отношении тети Эльзы, ты бы не поступил так же?

— Она права, — она улыбается ему и гладит его по щеке. — Яблоко от яблони недалеко падает.

— Я бы поступил еще хуже, — признает он. — Но не на людях. Ему лучше знать, как заметать за собой следы.

Мои плечи опускаются от поражения, потому что даже в случаях моих приступов Илай никогда не делал ничего публично. Даже Лэн считает, что он мастерски разгребает дерьмо лично, сохраняя безупречный имидж на людях.

Тот факт, что он отклонился от своего обычного поведения, никто не может оправдать. Даже я.

Почувствовав мое затруднительное положение, тетя Эльза меняет тему и рассказывает о забавном видео с Креем, которое ей прислала Анни.

Я думаю, как оправдаться, не разочаровав ее, в основном для того, чтобы не попасть в список дерьма дяди Эйдена. Может, он и выслушал меня и даже оценил, но ему определенно не нравится, когда кто-то крадет время его жены. Даже его сыновья. В этом отношении он хуже папы.

Не успеваю я пожелать спокойной ночи, как через двойные двери гостиной входит не кто иной, как Лэндон, одетый в кожаную куртку, черные джинсы и белую футболку. Он проводит пальцами по волосам, словно на фотосессии.

— Сюрприз!

Дядя Эйден встает и сразу обнимает его.

— Скучал по мне, дядя?

— Дай-ка подумаю, — говорит дядя Эйден, когда они отстраняются друг от друга.

— Неправильный ответ.

— А какой правильный?

— Да, или абсолютно, или я не мог уснуть, думая о тебе, и подумывал прилететь, чтобы увидеть тебя.

— Не совсем, — говорит дядя Эйден с небольшой улыбкой.

— Ты знаешь, что любишь меня. Тебе не обязательно это говорить, — Лэн целует тетю Эльзу в щеку. — Мне кажется, или ты выглядишь красивее, чем в последний раз, когда я тебя видел?

— А маме ты тоже это сказал? — она ущипнула его за щеку.

— Слово в слово. Я еще добавил, что она похудела — не похудела, но ей нравится это слышать, — наконец он поворачивается ко мне и обнимает меня. — Барби! Как ты жила без меня?

— Просто замечательно.

— Сомнительно. Никто не живет замечательно без моего благочестивого присутствия. Я знаю это, потому что не хотел бы жить без себя. Вы все должны платить мне за то, что я есть в ваших жизнях.

Я достаю телефон и подношу его к уху.

— Алло, служба безопасности, Лэн снова привез в Британию свое вздорное высокомерие. Пожалуйста, заберите его в целях национальной безопасности.

— Очень смешно. Брак с Илаем, очевидно, подорвал твое чувство юмора, помимо здравого смысла. Кстати, об Илае, слышал, что ему предъявлены уголовные обвинения?

— Нет, — говорю я. — И ты всерьез решил приехать из-за этого?

— Это вполне уважительная причина для дальнего перелета. Мне нечасто удается рассмеяться ему в лицо за то, что он совершил ошибку.

— Смеяться ему