— Ну вот! — Вера откинулась на спинку стула и перевела дыхание. — Я свое дело сделала. Не буду рассказывать технические подробности, но денежки ваши тихонечко утекли за границу. И найти их уже невозможно. А через какое-то время ты сможешь их отмыть. Ну, это уже другой вопрос, профессор. Конечно, схема устарелая, так в принципе давно не делают, но в данном случае это именно то, что доктор прописал. По-другому за десять дней банк не грохнуть. У меня здесь нет болванок ключей. И потом надо подключаться к какой-нибудь высокоскоростной линии, а на них обычно стоит зверская аппаратура слежения. Малейший скачок нагрузки — значит, кто-то влез. Так что лучше по старинке. Кстати, не так давно московские коллеги по заказу одной коммерческой структуры таким же способом взломали некий австрийский банк и заблокировали его сеть на сутки.
Денис посмотрел на Верино сияющее лицо и подумал, что для нее компьютеры всегда будут на первом месте, даже и не стоит пытаться составить им конкуренцию. Впрочем, наверно, это и неплохо. Инна была права, для него на первом месте всегда был он сам. Разве нужна ему такая всепоглощающая женская любовь, на которую он не сможет ответить тем же?
— Да, — спохватился он. — Ты же говорила, что мы не только деньги вернем, но и Вадика утопим.
— А то! — беззаботно рассмеялась Вера. — Думаешь, это дело останется без последствий? Разложить банк на полтора лимона — не шутка.
— Но Вадик…
— Разумеется, Вадик. А кто же, я, что ли? Начнут разматывать ниточку и выйдут на него.
— Ты хочешь сказать, что…
— Именно, — хитро улыбнулась Вера, наматывая на палец прядь волос. — Ему придется здорово попотеть, чтобы доказать, что он ни при чем. Только вряд ли получится. Фактически взлом сети шел через его рабочий компьютер.
— Но как тебе это удалось?
— Дениска, ты даже не чайник, — презрительно сморщилась Вера. — Ты ламер и лузер, что означает крайнюю степень чайниковости. А ламер…
— Знаю. Ламер маст дай.
Засмеявшись, он обнял Веру и спрятал лицо в ее волосах.
* * *
Рождественский сочельник. Жаль, не видно первой звезды — пушистыми хлопьями падает снег. Ничего, так тоже здорово. Очень красиво.
Вчера Кира прислала нам с оказией посылку к празднику. Душистые абхазские мандарины, зеленые «огурчики» фейхоа, шоколадная хурма-королек. А еще — та самая икона-складень, которую мне подарила баба Глаша. Я и представить себе не могла, как обрадуюсь ей.
— Давай на полку поставим, — предложил Андрей.
Но я не согласилась. Поставила на тумбочку рядом со своей кроватью. И решила, что теперь буду каждый день молиться на ночь. Ну хоть как-нибудь, хоть понемногу.
А сегодня утром я пошла делать УЗИ. И не потому что на что-то надеялась, а чтобы сразу отсечь эти надежды.
— Ага, вот оно, яичко, — удовлетворенно кивнула пожилая врачиха, повозив по моему животу холодной железякой. — Славненько прицепилось. Значит, пишем шесть недель.
Взглянув на мое вытянувшееся лицо, она перестала улыбаться и вздохнула:
— На аборт?
— Н-нет, — выдавила я. — Но… откуда?
Врачиха снова заулыбалась.
— Вы знаете, — зашептала она, — я, конечно, точно утверждать не могу, но мне говорили, что для этого дела обычно нужен мужчина.
Я фыркнула.
— Имеется мужчинка? — деловито поинтересовалась врачиха. — С прибором? Ну вот, значит, оттуда.
— Просто у меня после выкидыша было воспаление и спайки. Мне сказали, что детей никогда не будет.
Выпятив недоверчиво губу, врачиха снова повозила по моему животу трубкой.
— Ерунда какая, — проворчала она, глядя на экран. — Какие еще спайки? Ничего нет. Все чистенькое и здоровенькое. Красивая девочка, здоровое пузико.
Я усмехнулась. Видела бы она меня еще полгода назад, до того, как Дед после пяти операций сделал меня похожей на прежнюю Инну. Только похожей — не прежней. Мой тональный крем стоит целое состояние, а прическу я теперь вряд ли когда-нибудь смогу поменять. К счастью, у меня не так много знакомых, которые удивлялись бы моему резко подурневшему лицу и возмущались неудачной операцией. Дед сказал: «Вали на меня, как на мертвого. У меня слишком хорошая репутация, чтобы эта «неудача» ей повредила». Наверно, врачиха просто подслеповата. Или из тех, кто даже самой страшной уродине говорит: «Ты моя красавица».
— Весной у меня были сильные боли. И на УЗИ нашли спайки.
— Бывает, — врачиха пожала плечами. — Редко, но бывает. Рассосались. Может, поэтому и боли были.
Словно в тумане я увидела Младенца, с нежностью прильнувшего к Материнской щеке, и Его крохотную трогательную пяточку, к которой прикоснулась губами, вспомнила резкую боль, вспыхнувшую в животе…
Снег шел все гуще, за сплошной белой пеленой не видно было даже соседнего дома. Я положила руку на живот. Время летит быстро. Пройдет несколько лет. Снова наступит Рождественский сочельник, вот так же будет идти снег. И мой сыночек попросит рассказать ему на ночь сказку. Поскольку все сказки уже будут рассказаны по сто раз, я начну что-то придумывать:
— Жил да был Финист Ясный…
— Перец! — перебьет меня мой продвинутый ребенок. — Надоело. Расскажи другую!
И тогда я, может быть, расскажу ему сказку о принцессе и двух принцах. И о злой колдунье, которая заколдовала принцессу и сама превратилась в нее, а потом вышла замуж за одного из принцев. И о том, как второй принц спас меня… то есть принцессу от смерти.
А может, и не расскажу. Какая же это сказка?
(Рассказ)Он посмотрел на часы. До полуночи оставалось всего двадцать минут. Юля давно должна была вернуться. Что-то случилось? Или у нее изменились намерения? Сидит у себя в номере и думает… о своем бывшем. А может, просто посмеялась над ним и пошла с соседкой на новогодний вечер. А он торчит тут как идиот перед бутылкой шампанского, уши развесил, слюни распустил.
Или все-таки пойти поискать ее?
Кирилл еще раз обозвал себя идиотом, подумал, что все-таки сорока его обманула, и вышел в коридор.
Свет притушен, никого. Он дошел до Юлиного номера, постучал. За дверью было тихо. Нажал на ручку — закрыто. Значит, правда, на дискотеку ушла. И зачем только было ему голову морочить?
Он вернулся к себе, оделся, взял со стола бутылку и пошел к лестнице. Сейчас только заглянет в бар, убедится, что Юля там, и пойдет в лес. Сядет на поляне на пень, дождется двенадцати, откроет шампанское, напьется и будет бродить по лесу в темноте, пока не замерзнет. Совсем. Мороз, блин, воевода! Да кому ты нужен, придурок! Жена ушла, Снегурочка тоже… бросила. Ну и фиг с ними.
