Что бы я отдал, чтобы увидеть её лицо прямо сейчас… Всего за несколько секунд я вытаскиваю свой член из боксеров, долго поглаживаю его, сильно сжимая кончик, чтобы дать себе шанс трахнуть её и не кончить сразу. А затем, пока Эмори все еще приходит в себя от кайфа, я просовываю головку своего члена и легко скольжу в нее.
Она более влажная, чем я ожидал, отчего по моему телу мгновенно прокатывается волна удовольствия. Я напрягаюсь, желание просто кончить в мою жену прямо сейчас так близко, что я чувствую его вкус на своем языке. Но я не позволю этому случиться. Она словно мой дом, черт возьми, и, может быть, два месяца назад я бы посмеялся над собой за то, что даже подумал об этом, но сейчас это просто правда.
«Я хочу заниматься с тобой любовью при включенном свете» — Lights On by Shawn Mendes
Эмори
Я только отошла от довольно сильного оргазма, а Майлз уже внутри меня, медленно выскальзывает наружу и возвращается обратно.
Наши руки переплетены. Моя голова покоится на его руке. Его пальцы сомкнулись на моём бедре. Его губы на моих губах, и, боже, чего бы я только не отдала, чтобы его губы были также и на моей шее, плече, где угодно, до чего он может дотянуться.
Он стонет мне в ухо, заставляя меня потерять рассудок. Когда рядом Майлз, я не в состоянии отличить плохое от правильного. Когда дело доходит до него, я хочу все, что он может мне дать, включая звуки, которые срываются с его губ, когда он прижимается бедрами к моей заднице, толкаясь все глубже в меня.
Он такой большой, что заставляет меня чувствовать себя невероятно наполненной. К тому же я невероятно наслаждаюсь, но все же я хочу большего. Я всегда буду хотеть большего с ним.
— Ты так хороша, дорогая, — выдыхает он мне в ухо, оставляя поцелуй.
Мои мышцы сжимаются вокруг него от этой похвалы. До Майлза я никогда не думала, что похвала — это круто.
— Черт возьми, Эмори.
Его рука на моем бедре напрягается, в этот момент его пальцы почти сжимают мои.
Я больше не могу.
Капли пота катятся по моей коже, желание кончить нарастает с каждым толчком. Мне хочется кричать, выкрикивать его имя и забыть обо всем, что нас окружает. Здесь только мы с Майлзом. Просто с ним мне невероятно хорошо. В мире нет ни боли, ничего плохого. Только мы. Только его член внутри меня, его губы на моей коже, и наши руки соединены, как будто мы одно целое.
Давление между моими ногами начинает становиться невыносимым, требуя облегчения. И с каждым толчком, с каждым звуком, срывающимся с губ Майлза, становится только хуже. Он не трахает меня жестко. Это сладко и чувственно, с любовью и медленно. От этого каждая мышца напрягается, каждая вена наполняется экстазом, пока поверхность моей кожи не начинает покалывать, как фейерверк.
Я задыхаюсь, Майлз тоже.
— Я собираюсь кончить, Эмори, — хрипло произносит он, убирая руку с бедра. Его пальцы потирают клитор, подводя к очередному оргазму.
— Я тоже, — выдыхаю я, уже чувствуя, как у меня дрожат ноги.
Он проникает в меня глубже, немного быстрее. Наслаждение поражает меня, в глазах темнеет, а я отключаюсь от окружающего мира. Мое тело сотрясается, мышцы напрягаются и расслабляются одновременно. Сделав последний толчок, Майлз отпускает меня, его тело прижимается к моему всего через мгновение после того, как он притягивает меня ближе. От звуков, которые он издает, у меня кружится голова.
Он кончает в меня, наслаждаясь своим кайфом, чтобы убедиться, что каждая частичка его окажется внутри моего тела, а не за его пределами. Я почти смеюсь над этим. Что ж, полагаю, я не смогу забеременеть сильнее, чем уже забеременела.
— Если бы мы не были женаты, думаю, я бы просто умоляла тебя жениться на мне, — признаюсь я, смеясь сквозь тяжелое дыхание.
— Я женюсь на тебе ещё миллион раз, дорогая, так что умоляй прямо сейчас. — он утыкается носом в изгиб моей шеи, явно просто желая быть ближе. В этот момент он с таким же успехом мог бы залезть мне под кожу.
— Любишь меня так сильно, да?
Он, не колеблясь, говорит:
— Невероятно сильно.
— Это немного пугает.
Он кивает, соглашаясь. Затем он шлепает ладонью по моей заднице.
— Вставай. Мы должны привести тебя в порядок, и ещё тебе нужно пописать.
Майлз и его дурацкие приказы.
↠♡↞
— Сколько тебе лет, Мэмори? — спрашивает Брук, как только я открываю глаза.
Первое что я замечаю, это её милое личико, огромные зелёные глаза и румяные щёки. Она всё ещё в пижаме, так что, полагаю, ещё рано, иначе Майлз уже помог бы ей переодеться.
А потом я поворачиваю голову, и мой взгляд падает на телевизор с плоским экраном на стене напротив. Идет какой-то фильм о Барби, но громкость настолько убавлена, что едва слышно, как они разговаривают.
— Где твой папа? — спрашиваю я её, но в ответ получаю расстроенный хмурый взгляд, ведь я только что проигнорировала её вопрос.
И вот Брук повторяет:
— Сколько тебе лет, Мэмори?
— Двадцать один.
Брук громко ахает, её глаза становятся больше, чем раньше.
— ТАКАЯ СТАРАЯ!
Да, спасибо.
— Папа сказал, что он уйдет с дядей-коллегой и велел оставаться в постели и вести себя тихо, чтобы дать тебе поспать. Я была тихой, Мэмори?
Почему она такая чертовски очаровательная?
— Да, спасибо.
Её лицо просветлело, она гордо улыбнулась.
— Тогда я расскажу это папе, хорошо? Я была хорошей. Он может оставить меня дома одну. Я уже большая девочка.
— Да, скажи ему это.
Я тянусь к пульту дистанционного управления на прикроватной тумбочке, немного увеличивая громкость телевизора, чтобы Брук могла хоть что-то услышать. Затем Брук стягивает с меня одеяло, отбрасывая его в сторону, насколько позволяют её крошечные ручки. Она смотрит на мой живот. Я буквально вижу, как она сосредотачивается на нем, и я уверена, что сейчас у нее в голове не очень радостные мысли.
— Папа сказал мне, что это мальчик, — говорит она с лёгкой ноткой отвращения в голосе, указывая пальцем на мой живот.
— Это не вещь, Брук.
— Я хотела сестру, Мэмори.
— Я знаю, — говорю я на одном дыхании. Честно говоря, я даже не знаю, что бы я предпочла. В конце концов, я полагаю, что для меня это не имеет значения, всё равно это мой ребенок.
— Но папа сказал, что, когда я
