Тяжёлый, напряжённый вдох и усталый выдох. Мулла отправился в лучший из миров. По крайней мере, в это хотелось верить. А вот Искандеру такого подарка получить не дано: он на жену смотрел и мысленно прикидывал, чего ожидать. Алия сидела со стеклянным взглядом, с застывшими в глазах слезами, с намертво вцепившимися в подлокотники кресла пальцами. Нашла ту самую точку опоры, в которой можно переждать бурю. Замерла, затаилась и едва ли видела, что происходит вокруг.
Она готова была убить Муллу, но не готова его потерять. Так тоже бывает. Что испытывает сейчас?.. Растерянность. Так выглядит растерянность. Малышка запуталась. Потерялась в гранях реальности и собственного вымысла. Сейчас не была слабой, не была хрупкой. Порода! Али готовилась принять решение. Вдруг показалось, что в этом ей следует помочь. Потому Искандер приблизился и, больно удерживая пальцами за подбородок, силой повернул голову на себя.
– Я никому не позволю разрушить свою семью. – Проговорил он едва ни по слогам. С давлением, с силой, с только ему свойственным, каким-то особым в своём накале упрямством. – Никому, Али! Даже тебе! – Ей в лицо выкрикнул и только тогда опустил, заставляя свыкнуться с этой мыслью.
В горячке… в бешенстве оттого, что самому себе сейчас не верил, Искандер круг по комнате нарезал и как вкопанный напротив жены встал, слишком чётко, слишком явно осознавая, что нуждается в ней. Вот именно сейчас нуждается в её отдаче, в эмоциях.
– Где Мия?! – Рыкнул, отчего-то решив, что Али не слышит, не воспринимает, а она абсолютно спокойным и ровным взглядом его окинула.
– В комнате. Рисует. – Проговорила с вызывающим смешком, с вызывающей подачей.
На Муллу, лежащего в метре от кресла, исподлобья глянула и чуть брезгливо поморщилась. Плавно опустила ноги на пол, расправила плечи. Наконец, разжала пальцы, отпуская подлокотники.
– Я приготовила для неё завтрак. Отнесёшь?
Искандер тут же оглянулся по сторонам, спешно прикидывая, есть ли для неё вариант сбежать, исчезнуть. Али считала его мысли и легко пожала плечами.
– Считаешь, что уже пора? – Коротко усмехнулась.
– Только если соскучилась по своему псу. – Не сдержался он и оскалил верхнюю губу.
– Ты и сам как пёс. – Рассмеялась Али тут же. – Спасибо тебе.
Подбоченившись, Искандер выдохнул сквозь зубы.
– За что?
– Пожалуй, убей я его, чувствовала бы себя сейчас как-то особенно мерзко, а так… ничего… вполне себе терпимо…
– Раз и навсегда запомни, принцесса, что для всей этой грязи у тебя есть я. – Проговорил Искандер невыносимо сдержанной и тихо. – И не смей! Больше! Так… делать… – Добавил внушительно и взглядом к месту припечатал. Али грустно улыбнулась.
– Я боялась тебя потерять. – Проговорила Али так, будто выдавливает из себя эти слова. Тут же криво усмехнулась. – Бояться тебя потерять я имею право? – Склонила она голову набок, а Искандер мысленно сплюнул, поражаясь её способности манипулировать.
– Как думаешь, почему я тебе не верю?
– Потому что знаешь больше, чем можешь сказать? – Предположила, а Искандер довольно прищурился.
– Возможно. – Кивнул он, удивляясь тому, насколько простым оказался ответ. – Ты не уходи сейчас, ладно?
– Сейчас не уйду.
– Мы поговорим?
– Мия ждёт свой завтрак. Ты не забыл?
– Я помню. Якоря бросаю просто. Ты очень непредсказуема. Хочу, чтобы пообещала. Тогда точно исполнишь.
Алия плавно улыбнулась и устало прикрыла глаза.
– Знаешь, однажды я перестану выполнять свои обещания, а ты всё равно окажешься к этому не готов.
– Давай это будет не сегодня.
– Пообещать? – Заигрывая, рассмеялась Али, а Искандер потемнел с лица.
Ничего не ответил. И взгляд опустил. Не знал, не догадывался даже, что вовсе не сравняться с ним в силе хотела, а искала защиты. Искала и не нашла. Оттого сейчас было очень больно. Показать боль не могла тоже: раздавил бы, не задумываясь. Слабая ему не нужна. Слабую сломает и выбросит. Так что же… всю жизнь теперь играть с ним в это противостояние?! А силы-то брать откуда, если уже сейчас они на исходе?..
– Ты думаешь обо мне куда лучше, чем есть на самом деле. – Зачем-то проговорила Али в подтверждение собственных мыслей, когда Искандера уже отпустило, когда он отвернулся, когда ушёл исполнять то ли приказ, то ли просьбу, то ли отцовский долг. Он на месте замер, обернулся, ей в глаза посмотрел, но ничего не ответил.
Застыв посреди кухни, не сразу сообразил, что делать. Весь в напряжении, скривился в отвращении к ситуации и с силой пнул один из ящиков, при этом грязно выругавшись.
– Каша на плите. – Подсказала Алия и тем самым подтолкнула к действию. К действию стремительному, к взгляду горящему, к дыханию, что сейчас вырывалось из груди со свистом.
– Очень по-семейному прозвучало, тебе не кажется? – Заметил, стараясь разрядить обстановку.
Исподтишка на Али поглядывая, наполнил кашей тарелку и выставил на поднос. Добавил приборы и стакан с соком.
– Мы ведь семья? – Забросил наживку снова, а жена опять смолчала, глядя куда-то в пространство. – Я вернусь и мы поговорим об этом. – Предупредил, подступаясь к лестнице, и мысленно вымаливал себе терпения, ощущая брошенный в спину ненавистный взгляд.
В комнату к дочери заглянул и улыбки сдержать не получилось. С ней было легко и понятно. С ней удавалось не притворяться. С ней напряжение ушло и руки опустились.
– Привет! – Проговорил нараспев, глядя на дочь в работе. Мия тут же бросилась на шею. Радостно взвизгнула
– Папочка!
Она обняла. Искандер с облегчением выдохнул.
– Ну как ты тут? Голодная? Смотри, что я принёс.
– Папочка, ты у меня самый лучший! И за подарки спасибо.
– Какие подарки… необходимость просто. У настоящего художника должно быть всё самое лучшее. Надеюсь, это действительно лучшее.
– У настоящего художника должно быть вдохновение, а всё остальное… Всё остальное не так уж и важно.
– У тебя есть вдохновение?
– А как же! Я пишу для тебя. Извини, сама я как-то и не догадалась, мама подсказала. Тебе понравится.
– Ух ты! Для меня? Надо же… – Удивлённо вскинул Искандер брови и тут же взглянул на холст. – Слушай, как классно получается… – Глазами сверкнул, зная, что Мия тут же раскраснеется в приступе гордости за свой талант.
– Ещё не готово, это только набросок. – Пожала она плечиками, пытаясь оправдаться за неровность линий, неточность первых мазков кисти. – Я покажу тебе, когда закончу. Хорошо?
– Договорились! – С готовностью кивнул Искандер. – А сейчас тебе нужно поесть, пока всё не остыло. Как там твоё вдохновение? Выдержит вынужденную передышку?
– Выдержит. А твой друг уже уехал?
– Друг?
– Мамочка сказала, что у нас гости.
– А-а… Это… Нет пока. Пока не уехал.
– Я могу спуститься?
– Спускаться не нужно. – Нравоучительно потянул Искандер, поглаживая дочь по щеке. – Взрослые разговоры. Мы с ним вопросы решим, разойдёмся и я тебя позову. Договорились?
Мия благоразумно кивнула, но всё же закусила губу в признаке волнения.
– Папочка, всё хорошо?
– Я нашёл тебя и по-другому уже не будет. Ну всё, всё, лопай кашу, набирайся сил, трудись!
– Папочка, мне сегодня нужно в художественную школу. – Напомнила дочь, принимаясь за завтрак.
– Ну, не сейчас же?
– Нет, к двенадцати.
– Вот тогда и поедем.
По лестнице Искандер уже стрелой спускался. Выдохнул только когда увидел, что Али не сдвинулась с места. Так и сидела, словно застыв в кресле. Как раз в этот момент на пороге ребята Громова показались. Антон последним вошёл. Присвистнул.
– Я уж думал, вы здесь всё разгромили. – Пояснил, сканируя комнату цепким взглядом. Искандер отмахнулся.
– Обошлось малой кровью.
Громов покосился на Алию. Её позу, выдержку оценив, задержал дыхание, чтобы тут же решительно выдохнуть.
– Тебе, может, психолога подогнать?
– Не нужно. Мы разберёмся.
– Он был один?
– Мустафа отчалил, так что… Грузите и на этом всё.
