– Маркус!
– У него дорогостоящие привычки. Он ведь игрок по натуре.
– Маркус – игрок!
– Ну ты же знаешь, он ставит на все, что ни попадя!
– Я знаю, он любит лошадей и карты, но… – Джулия возбужденно ходила по комнате. – О Господи! – произнесла она голосом, в котором слышалось страдание.
– Подожди минутку… – Эбби встала, протянув руку.
– Если он игрок, часто проигрывает, то откуда у него деньги, чтобы поддержать меня? Он тысячи потратил, прежде чем я начала работать. Я скажу тебе, где он взял деньги. У твоей мамочки, будь она проклята!
– Ты спешишь с выводами…
– Его посадили за воровство?
– Нет, мать не подала в суд. Он ей был симпатичен, он единственный смел ей возражать…
– Видишь! – В голосе Джулии слышалась боль. – Она снова меня подставила! Маркус время от времени исчезает, ссылаясь на дела, но все эти дела у него здесь, в Штатах. – Она смотрела на Эбби горящим взглядом. – Он ездит, чтобы отчитаться перед твоей мамашей. Он докладывает ей обо всем, кого я видела, что делала, все до мелочей. Он – шпион твоей матери. – Джулия упала на диван. – Именно поэтому он регулярно ездит в Штаты. Отчитываться! – От сознания, что ее снова предали, Джулию едва не тошнило. – Он – соглядатай, грязный, лживый жулик и соглядатай! И надо же, я нашла, кому довериться! Маркусу Левину! – Она молитвенно закрыла глаза. – Благодарю тебя, Господи, что я не пустила его к себе в постель!
– Слушай, попридержи лошадей, – попыталась Эбби уменьшить ущерб, нанесенный самолюбию Джулии. – Ты Бог знает что напридумывала. Где у тебя доказательства?
– Не надо мне никаких доказательств! Я ручку твоей мамаши за милю чувствую. Она приставила ко мне Маркуса из-за Дженни, чтобы собрать на меня всякую грязь и объявить, что я плохая мать. Именно поэтому она отрицала отцовство Брэда, ее не устраивало, чтобы он все узнал на том этапе. Вот когда она отняла бы у меня Дженни, она преподнесла бы ее ему с милой улыбкой и словами: «Посмотри, дорогой, какой сюрприз тебе мамочка приготовила!» – В голосе Джулии слышалась ярость.
– Значит, ты должна сказать Брэду, – решительно заявила Эбби. – Такие вещи ему обязательно надо знать. Что все гадости, которые делала и собиралась сделать мать, она делала в своих собственных целях, а вовсе не его.
– Вот разберусь с Маркусом и с удовольствием сообщу Брэду все, что он захочет узнать!
– Нет! – резко возразила Эбби, заставив Джулию замолкнуть на полуслове. – Скажешь ему, он сразу поймет, что раскрыт, и немедленно доложит об этом матери! Нет, Маркус не должен ни о чем догадываться. Мы должны действовать осторожно, Джулия, чтобы у нас два плюс два всегда было только четыре.
– Но все сходится! Разве ты не видишь? Все совпадает. Он явился ко мне всего через несколько месяцев после Парижа! Господи, а у меня даже и подозрения не мелькнуло! Она опять сделала из меня полную дуру!
– Мать считает дураками всех, кроме себя, – без всяких эмоций заметила Эбби. – Только не дури Брэда, об одном прошу.
– Будь у меня возможность, я бы ему такого понарассказала! – неосторожно пообещала Джулия.
– Когда и где?
Джулия растерялась. Она не ожидала такой мгновенной реакции.
– Он просил передать, что встретится с тобой в любом месте и в любое время.
Джулия мысленно чертыхнулась, проклиная свой длинный язык.
– Мне нужно в следующий четверг быть в Сан-Франциско, – неохотно призналась она. – Если он сможет встретить меня там…
– Сможет.
– Я остановлюсь на ночь в «Хиатт Ридженси». Если бы он подъехал туда…
– Куда скажешь.
– Скажи, я буду ждать внизу, около большого бассейна. В шесть часов в пятницу.
– Поняла. Шесть часов, в пятницу, у бассейна, – повторила Эбби. Ее улыбка тронула сердце Джулии. – Спасибо.
– Мама! – Обиженный голос заставил их обеих разом взглянуть вверх, на площадка верхнего этажа. Там стояла Дженни. – Я ждала и ждала, а Барбара говорит, скоро спать пора.
– Извини, маленькая, я сейчас иду.
Но Дженни смотрела на Эбби.
– Привет, – сказала она прямо, по-брэдфордовски. – Ты кто?
– Старая приятельница твоей мамы. Спускайся и поздоровайся, – улыбнулась Эбби.
Дженни быстренько спустилась с лестницы и потопала к Эбби, нисколько не смущаясь, наоборот, с удивительной самоуверенностью.
– Как поживаете? – вежливо, как ее учили, спросила она, протягивая руку.
– Много лучше после того, как увидела тебя, – быстро призналась Эбби. – Надо же, да ты уже совсем большая, сколько тебе, пять?
– В мае будет шесть, – доброжелательно поправила Дженни. От ее улыбки у Эбби перехватило дыхание. Она столько раз видела эту улыбку на лице брата. – Я для своего возраста крупная. – Ее спокойный апломб сразу заставлял вспомнить Эстер Брэдфорд.
На лицо Эбби стоило посмотреть, особенно когда Дженни продолжила:
– А ты тоже крупная, да?
– Дженни! – одернула Джулия, но закусила губу, чтобы не рассмеяться.
– Всегда была такая, – весело призналась Эбби.
На лестничной площадке появилась Барбара.
– Беги наверх, маленькая. Я через пять минут приду, обещаю.
– Ты уже это говорила, – не поверила Дженни.
– Мы заболтались, – виновато извинилась Эбби. – Знаешь, как бывает со старыми друзьями.
Дженни внимательно посмотрела на нее.
– Ты и правда старая, верно? – спросила она.
Эбби закашлялась, прикрывая рот ладонью. Справившись со своим голосом, Джулия скомандовала:
– Сейчас же наверх. Но сначала попрощайся с миссис Эмори.
– Ито назвал тебя миссис Эмоли, – хихикнула Дженни.
– Меня и похуже обзывали, – весело сообщила ей Эбби. – Поцелуешь меня на прощание?
Дженни вопросительно взглянула на мать, которая сказала:
– Было бы очень мило с твоей стороны.
Дженни подошла к Эбби, наклонившейся к ней со своей значительной высоты, и поцеловала подставленную щеку.
– Знаешь, – Эбби протянула руку к сумке, – когда я была маленькой, я ездила в Англию навестить родственников, так там у меня жил дядя, который всегда дарил мне хрустящую новенькую бумажку в пять фунтов. Ну, пяти фунтов у меня с собой нет, но зато есть новенькие, хрустящие десять долларов. Как раз равносильно пяти фунтам. Ты не будешь возражать, если я тебе их подарю?
Дженни быстро взглянула на мать, которая слегка кивнула.
– Ой, спасибо большое, – воскликнула она восторженно, держа бумажку обеими руками. Затем повернулась и бросилась по лестнице к Барбаре, размахивая десятью долларами. – Смотри, Барбара, мне та тетя дала десять долларов, это стоит пять фунтов! Правда, добрая тетя?
Они прислушивались, пока ее голосок, рассказывающий, как она их потратит, постепенно не смолк за поворотом коридора.