охрану вчера. Но не думаю, что кто-то еще может нам угрожать.
– Хорошо. Я сейчас. Выйдите.
Мне потребовалась всего пара минут, чтобы окончательно собраться с мыслями.
Зинаида Ивановна ушла, и Орлов скрылся из виду. Дверь закрылась. А я заметалась по комнате. У меня ушло совсем немного времени, чтобы одеться и плеснуть себе в лицо прохладной водой
Я выскочила наружу и тут же крикнула:
– Пойдем искать!
– Может, пока перекусишь, а я сам? – заботливо уточнил Орлов. – Ты и так измотана из-за вчерашнего!
– Нет! Даже не думай! Я поеду с тобой!
Я решительно метнулась в коридор, и уже спустя пару минут мы с Сашей летели по городу, в сторону знакомого парка. Даже не знаю, почему я решила, что сын отправился в ту сторону. Просто какое-то материнское чутье сработало. Но сомнения все же оставались.
Мне не хотелось думать о плохом, но мало ли...
– Думаешь, он там? – с ужасом спрашивала я, еле переводя дыхание.
Орлов ненадолго задумался, рассматривая еще пустую улицу, где почти и не было пешеходов. Лишь одинокие размытые силуэты на фоне черно-белого после ночного снегопада города.
– Ну… в школу он пойдет вряд ли. Сегодня суббота. К тому же школа – не место для побега. Его друзей ты обзвонила. Там Димка не появлялся. Что еще он знает в этом городе? Только парк, – предположил Орлов.
Парк… в котором ночью происходили странные события. Где в заброшенной его части, больше похожей на лес, Серж искал некий клад, оставленный Верегиным.
В котором Саша признавался мне в любви в присутствии полицейских и мужчин из охранного агентства. До сих пор помню, как он стоял на коленях на мокром снегу и предлагал выйти за него замуж! Так неожиданно, но совсем не спонтанно.
Он сказал, что давно уже купил мне кольцо!
А ведь я собиралась уехать…
Верным ли было решение о переезде после всего, что мы пережили? Теперь я и сама этого не знала. В этот момент я не хотела об этом думать. Но была уверена наверняка: я не буду счастлива там, где нет Саши Орлова. Не смогу. Потому что ни один мужчина не вызывал во мне столько эмоций. И я вдруг поняла, что той раны, оставленной прежним Орловым, больше не существует. Она зажила, зарубцевалась. Да, на ее месте оставались какие-то шрамы. Но они уже не имели особого значения, лишь добавляли важность тому, что происходило здесь и сейчас. А сейчас значение имел только он… Отец моего ребенка, с которым нас свели вместе высшие силы.
Может, так и было нужно? У нас ничего бы не вышло тогда, когда мы оба витали в облаках. Причем, что характерно – каждый в своих. Я – в облаках своей слепой наивной влюбленности. И Орлов, перед которым открывались новые перспективы и, казалось, весь мир лежит у его ног...
Сейчас ведь никто и ничто не мешает нашему общему счастью…
Но для начала нужно найти Митюшку!
Сейчас это самое главное!
Чертовы облака! Передо мной на мгновение встала картинка из прошлого.
Я вдруг отчетливо вспомнила то самое место, куда приводила сынишку, когда мы гуляли вместе с собакой. Еще до встречи с Орловым.
Господи! Только бы он был там! Только бы…
У меня не хватало слов, не хватало сил, чтобы еще о чем-то подумать.
Стоило нам остановиться на дорожке, как я выскочила из машины и рванула вперед, по тропинке. Орлов полетел за мной следом и нагнал в два шага.
Мы подбежали к берегу и… остановились, глядя на силуэт мальчика, который сидел на моем коронном месте.
Просто сидел и смотрел на трубы завода, откуда в этот момент клубились «облака». Несмотря на субботний день, он работал в полную мощность, чтобы нагнать план. Мы как раз трудились над этим в последние дни перед самым моим похищением. Всем платили очень неплохие сверхурочные.
Но пока мне было совершенно не до этого. Я вдруг заметила надпись на обшарпанной бетонной клумбе, из которой торчали замерзшие побеги. Прямо как сухой букет – на них даже цветы сохранились. И меня словно унесло на десять долгих лет назад…
Последняя закорючка буквы «я» наконец-то прорезалась сквозь бетон.
Я использовала отцовскую острую отвертку, которую нашла в его старых инструментах. Не знаю, зачем потратила столько времени на эту надпись – признание, о котором никто не узнает… И которое вряд ли кто-то увидит в этой глуши... Сама удивлялась. Порыв души, что ли…
Я спрятала отвертку в сумочку и вскинула глаза на «облака», что взвивались из труб завода в солнечное дневное небо. Желание, казалось, улетело туда же, и закрепилось признанием на клумбе.
Легкий ветерок пошевелил мои волосы, словно кто-то там наверху услышал меня. Понял ли? Согласился ли? В тот момент наивная восемнадцатилетняя девушка этого еще не знала…
И «облака» из труб завода казались ей небесной каравеллой, что везла к ней невероятное счастье…
«Саша Орлов, я люблю тебя».
– Уля? Ты чего тут? Одна?
Я встрепенулась и отшатнулась от клумбы, словно сделала нечто неприличное или постыдное. Взглянула на запыхавшуюся Катю.
– Пошли! Хватит тут хандрить! Мы там с девочками в кафе собираемся. Экзамен сдан все-таки! Надо отметить! А ты опять на «папином месте». Давай уже, взбодрись!
То, что это «папино» место, знали многие мои подруги, которым я рассказывала, как мы с папой здесь часто гуляли. И слава богу, Катя даже не взглянула на клумбу. Опять посчитала, что я вспоминала отца. Грустила о том, чего не вернуть.
Я кивнула и двинулась вслед за Катей, втайне радуясь, что она ничего не заметила.
Это останется тайной… между мною и облаками.
Сынуля сидел ровно на том месте, где и я задерживалась когда-то, чтобы поведать заводским «облакам» самое сокровенное. Все, как я сама сынишке рассказывала.
– Митюшка! – Слова оборвались где-то в груди.
Я подбежала, схватила сына, не зная то ли отругать его, то ли расцеловать. Меня все еще колотило от волнения, но я пыталась успокоиться.
А он уткнулся в мою грудь носом и только сопел:
– Прости мамочка. Я не хотел тебя напугать. Я думал сбегаю, загадаю желание и вернусь к твоему пробуждению… Я просто не рассчитал… Прости меня, пожалуйста...
– Желание? – уточнила я, выцепив из скомканной речи ребенка самое важное.
– Ну, ты же сама говорила, что в этом месте, если смотреть на облака, исполняются любые желания.
– И
