человек в костюме ― один из головорезов Аурелио.
Он открыл огонь.
Но я врезался в него дверью машины, как тараном.
Когда он упал на землю, я нагнулся и с хрустом врезался нижней частью щита в его голову, превратив череп в мясо.
Затем я начал подниматься по лестнице.
Наемник за наемником ждали на лестничной площадке, стреляя в меня.
Подавляющее большинство выстрелов я блокировал щитом, но рикошеты и осколки жужжали вокруг меня, как рассерженные пчелы.
Каждого, кто появлялся, я убивал.
Или забивал до смерти.
Пока за моей спиной не оказался десяток трупов.
Я вынул магазин из пистолета и перезарядил его.
Затем, пошатываясь, поднялся по лестнице на самый верх колокольни.
Массимо
Я держал перед собой щит.
Когда я добрался до конца лестницы, стрельба внизу прекратилась.
― Все кончено, ― сказал Адриано.
Но я не ответил ему, так как был слишком захвачен видом Лучии.
Она сидела на стуле, руки ее были связаны за спиной.
У нее был синяк под глазом, но кроме этого она казалась невредимой.
Она смотрела на меня со слезами на глазах, бегущими по щекам.
А на губах ее играла счастливая улыбка.
Но улыбка постепенно исчезала и сменялась ужасом.
Я догадывался, почему.
Мой щит был залит кровью и мозгами полудюжины мертвецов.
Моя собственная кровь стекала по лицу и бороде, вытекая из мелких осколочных ранений, полученных во время перестрелки в колокольне.
Наверное, я выглядел как демон из ада.
Но я был демоном мести.
И моя последняя цель была прямо передо мной.
Аурелио присел за стулом Лучии, его глаза были полны ужаса.
Он держал пистолет у ее головы.
― О-остановись, ― сказал он, но в его голосе был слышен страх, а не приказ подчиниться.
Я взглянул направо.
На земле лежало тело Цольнера, верхняя часть его черепа представляла собой кровавое месиво.
― Похоже, кузен, твою бешеную собаку пристрелили, ― тихо сказал я.
Все тело Аурелио тряслось. Я слышал, как дрожал пистолет в его руке.
― Я убью ее, если ты подойдешь ближе, ― пригрозил он.
― Я останусь здесь. Ты в порядке? ― спросил я Лучию, с нежностью глядя на нее.
― Да. ― Она сделала паузу, а затем сказала: ― …я так думаю. Во всяком случае, лучше, чем Элмер Фадд, ― сказала она, наклонив голову в сторону трупа Цольнера.
Я мрачно усмехнулся, затем посмотрел на Аурелио.
― Послушай меня, кузен. Ты слушаешь?
― Не надо…
― Ш-ш-ш, ― зашипел я. ― Даже после всего, что произошло, я готов заключить с тобой сделку. Если ты опустишь пистолет, я опущу свой. Я не причиню тебе вреда. Ты должен будешь предстать перед Советом в Риме и рассказать каждой семье Cosa Nostra о том, что вы с Фаусто сделали… Они будут решать вопрос о твоем наказании, а не я или кто-то из моих братьев.
― Ты, наверное, издеваешься надо мной, ― прорычал мне в ухо Адриано. ― Подожди, я сейчас подойду.
Я проигнорировал брата и сосредоточился на Аурелио.
Страх ушел из глаз моего кузена, и я увидел, что в них снова появилась хитрость.
― Но, ― продолжал я, ― если ты причинишь ей хоть какой-то вред… Я не стану тебя убивать. Ни сегодня. Ни через месяц, ни через два месяца, ни через год. Я отвезу тебя туда, где тебя никто никогда не найдет… и буду пытать тебя несколько недель подряд.
― Сначала я раздавлю твои яйца плоскогубцами. Больше я ничего делать не буду ― буду просто слушать твои крики. Потом я отрежу тебе член… по дюйму за раз… день за днем. Но я прижгу рану, чтобы ты не истек кровью. Более того, я сделаю все, что в моих силах, чтобы ты остался жив. Я сделаю тебе переливание крови… дам антибиотики… буду кормить через трубку… все, что потребуется, чтобы ты оставался жив как можно дольше.
― Но я не собираюсь отрезать тебе руки и ноги. Нет. Я сломаю их в сотне мест, вместе со всеми ребрами… и засуну тебя в маленькую клетку в позе эмбриона… и оставлю тебя подключенным к капельницам и всему остальному, чтобы поддерживать твою жизнь… и просто оставлю тебя вот так, в агонии, в собственном дерьме и моче… живым… на годы. А я буду приходить к тебе каждый день и говорить: «Помнишь, кузен, что ты мог спастись? Помнишь, как я хотел заключить с тобой сделку?». И ты будешь умолять меня убить тебя… но я не стану этого делать. Я буду держать тебя в живых, в бесконечном аду боли, пока ты не умрешь в зрелом возрасте.
― Господи, ― услышал я шепот Адриано на ухо.
― ИЛИ… ты опустишь оружие… и я не причиню тебе вреда. Ты предстанешь перед Советом… но я не причиню тебе вреда, как и никто из моих братьев или наших солдат.
Лучия уставилась на меня, не зная, что и думать о демоне, рассказывающем ей об ужасах, которые невозможно представить.
Но Аурелио?
Аурелио слушал.
― Поклянись, ― потребовал он.
― Клянусь своей жизнью, своей душой. Пусть я умру и буду гореть в аду, если нарушу данное тебе слово.
Он посмотрел на меня исподлобья, словно пытаясь понять, стоит ли мне доверять…
Затем он опустил пистолет и положил его на пол.
― Пни его сюда, ― приказал я.
Он так и сделал.
Я отбросил в сторону свой пистолет, затем опустил щит и бросил его на пол.
Я подошел к нему, добродушно улыбаясь.
― Хороший выбор, кузен. Встань.
Он повиновался, но смотрел на меня неуверенно.
Я улыбнулся… погладил его по щеке своей окровавленной рукой…
А потом схватил его за куртку и толкнул спиной вперед на балкон.
На моем лице была маска ярости.
А на его лице был абсолютный ужас.
― Ты обещал! ― закричал он. ― Ты поклялся…
― Моей жизнью. Но мне плевать на мою жизнь. Только жизнь моих братьев и ее имеют значение. Но я буду милосерден и сделаю твою смерть быстрой.
― Ты поклялся своей душой! ― закричал он.
Я улыбнулся ему, но на этот раз с яростью и ненавистью.
― Значит, увидимся в аду.
Я поднял его в воздух над головой…
И сбросил его с колокольни.
Он кричал, пока летел вниз, все сто тридцать футов…
Пока его голова не раскололась о дорожку на земле, и
