на плитку не брызнула кровь.
Все было кончено.
Наконец, все было кончено.
Массимо
Пошатываясь, я подошел к Лучии и достал из кармана складной нож, который со щелчком открылся. Я встал на колени за ее креслом и осторожно разрезал стяжку, сковывающую ее запястья.
Мне приходилось быть очень осторожным, потому что я терял чувствительность рук.
Я знал, что мне осталось недолго.
― Ты уверена, что с тобой все в порядке? ― прохрипел я, придвигаясь к ней, чтобы освободить ее лодыжки.
Я ожидал, что она ответит.
Но чего я не ожидал, так это того, что ее маленькие ручки схватят мое лицо и заставят меня поднять на нее глаза.
А потом она поцеловала меня. Страстно. Не обращая внимания на кровь, забрызгавшую мое лицо.
Когда она отстранилась, она улыбалась и всхлипывала.
― Я знала, что ты придешь за мной, ― прошептала она и показала мне игрушечное кольцо, которое я подарил ей, когда сделал предложение. ― Я так и знала.
Я улыбнулся, обрадованный.
Но мне еще предстояла работа.
Я осторожно разрезал путы на ее лодыжках. Теперь я совсем не чувствовал своих рук.
― Вот так, ― прошептал я. ― Ты свободна.
Я попытался встать.
Но ноги подкосились, и я упал спиной на внутреннюю стену колокольни.
― Массимо! ― закричала она, бросившись ко мне.
Она схватила одну из моих рук, и ее глаза расширились от шока.
― Твои руки, они такие холодные!
― Все… все в порядке…
― ПОМОГИТЕ! ― закричала она, поворачиваясь к лестнице. ― ПОМОГИТЕ НАМ, ПОЖАЛУЙСТА!
В наушнике я услышал голоса Ларса и Адриано.
― Я позвонил la Vedova. К нам летит вертолет ― держись, Массимо…
― Массимо, держись, я иду, просто держись…
― Спасибо, ребята, ― прошептал я. Но голоса отвлекали меня от Лучии, поэтому я вытащил наушник и бросил его на пол.
― Я сделал свою работу, ― прошептал я.
Лучия встала рядом со мной на колени и обняла мое лицо руками. Слезы текли по ее щекам.
― Какую работу?
― Я сохранил тебя… в безопасности. Я дважды потерпел неудачу… но в конце концов… с тобой все в порядке…
Она судорожно кивнула.
― Ты спас меня, спас!
― …если… будет ребенок… ты должна его беречь…
― Не говори так, пожалуйста, не говори так!
Я усмехнулся.
― …ты… ты все еще ненавидишь меня…?
Она разразилась рыданиями и покачала головой.
― Нет… Я люблю тебя… Я так сильно тебя люблю…
Это были самые приятные слова, которые я слышал в своей жизни.
Я улыбнулся, и слезы наполнили мои глаза, когда я прижал руку к ее щеке.
Если бы только я мог почувствовать то, как прикасаюсь к ней.
Адриано поднялся по ступенькам, пошатываясь и держась за бок.
― О нет ― нет, нет, нет, НЕТ, ― Мас, держись, черт возьми! ― закричал он, становясь на колени напротив Лучии.
Он потянул за край одного из моих бронежилетов. По тому, как он резко вдохнул, я понял, что раны, которые он увидел, выглядели нехорошо.
Он прижал обе руки к моему боку.
― Только держись, парень, держись, помощь идет, не вздумай сдохнуть, Мас!
Лучия рыдала. Она держала мое лицо в своих руках и целовала меня. Я чувствовал на губах соленый вкус ее слез.
― Не оставляй меня, ― всхлипывала она. ― Пожалуйста, не оставляй меня, пожалуйста, ты же сказал, что никогда меня не бросишь!
Я ненавидел то, что разбиваю ей сердце вот так…
Ухожу, как ушли ее родители…
Но края моего зрения становились все темнее.
― …Мне… жаль, детка…
Я улыбнулся в последний раз.
― …Я… тоже… люблю тебя…
И тут тьма поглотила меня, превратив мир вокруг в черноту.
Лучия
Я была рядом, когда Массимо потерял сознание.
Я продолжала говорить с ним, шептала ему на ухо, целовала его лицо и повторяла, что люблю его.
Я плакала все это время.
Адриано приподнял ноги Массимо и продолжал давить на его раны. Он сказал мне, что сердце Массимо все еще бьется, что я должна продолжать говорить ему, чтобы он оставался с нами.
Я делала именно это, когда появился Ларс.
Это было удивительно ― после всех рассказов Массимо мне казалось, что я знаю его и Адриано, хотя я их никогда не видела.
― Это ты убил Цольнера? ― Спросила я.
Он мрачно кивнул.
― Спасибо, ― сказала я ему, а затем продолжила шептать на ухо Массимо.
Ларс не мог сделать ничего, чего бы мы уже не делали, поэтому он ушел, чтобы помочь тем из своих людей, кто еще мог быть жив.
Я оставалась с Массимо, когда первый вертолет приземлился во дворе у церкви.
Ларс направил медиков на колокольню, и они торопливо поднялись по лестнице.
Они подменили Адриано и наложили давящие повязки на все раны, которые смогли найти. К лицу Массимо прикрепили кислородную маску, а на шею надели пластиковый воротник. С помощью Адриано они положили его на большие пластиковые носилки, а затем медленно спустили по лестнице. Все силы медиков ушли на то, чтобы спустить его на землю. В этот момент Адриано и Ларс взялись нести Массимо к вертолету.
Я следила за каждым их шагом.
Другой вертолет завис неподалеку, ожидая, пока первый взлетит, чтобы приземлиться и оказать помощь другим раненым.
Я уже собиралась забраться внутрь вместе с Массимо, когда один из врачей скорой помощи сказал:
― Синьорина, вы не можете поехать с нами…
― Черта с два я не могу, ― крикнула я, перекрикивая шум лопастей вертолета. ― Моя бабушка ― Венецианская вдова, она платит вам деньги, и я поеду с ним, нравится вам это или нет.
Врач переглянулся с Адриано и Ларсом.
Ларс махнул рукой, мол, пустите ее на борт.
― Вы слышали леди, ― крикнул Адриано.
Медики впустили меня на борт.
― Спасибо, ― крикнула я Ларсу и Адриано.
― Позаботься о нем для нас! ― крикнул Адриано.
― Обязательно! ― крикнула я в ответ перед тем, как дверь закрылась.
Пока мы находились в воздухе, врачи скорой помощи подключили его к капельницам с кровью и другими жидкостями.
Все это время я целовала лицо Массимо и судорожно шептала:
― Ты не можешь меня бросить… не можешь… я люблю тебя… ты обещал мне, что не бросишь меня…
Через пять минут
