— Не смей, — предупредил он, повернув голову и целуя мою щиколотку.
— Что не сметь, Саймон? — промурлыкала я, мое дыхание сбилось когда он начал слегка ускорять ритм, совсем не заметно, но он был внутри меня, поэтому я сразу это почувствовала.
— Ты пытаешься отвлечь меня разговорами о тесте. Это не сработает, — проинформировал он, отпустив державшейся на стол левую руку, и переместил ее мне на грудь, и стал водить туда-сюда, дразня пальцами соски, возбуждая их еще сильнее.
Безумная энергия начала собираться в бедрах, спускаться по ногам, потом кольнула в живот и прямо между ног.
— Никаких разговоров о тесте? Саймон не хочет грязных словечек о тесте? Ммм, ты разве не считаешь, что иногда немного отвлечения даже не помешает? Я хочу сказать, разве ты не можешь представить меня, нагнувшуюся над столешницей, усердно работающую над... — я замолчала, запустив пальцы в его волосы и притянула к себе, целуя его, страстно, лаская, покусывая, прося его входить глубже.
Я лежала на кухонном столе, совершенно голая, а наш Мистер Паркер, погрузившись в меня, старался продлить это как можно дольше. Мы хотела посмотреть, как долго мы сможем поддерживать беседу пока... делаем Это. Так что эти 17 минут были самыми страстными, чувственными в моей жизни, и это без учета прелюдии. «О» танцевала где-то неподалеку, удивляясь, почему ее не подпускают ближе. Но сейчас я контролировала сучку, и эта сладкая пытка была чем-то невероятным. Оно того стоило.
И так было до того момента, пока Саймон не попросил меня закинуть ногу ему на плечо. Подумать только, так он сделал только хуже. Одна моя нога была на его плече, а вот другую он отвел в сторону, раскрывая меня шире, пока его бедра вырисовывали крошечные круги, с каждым разом увеличивая их. Именно он настоял на разговоре, и я была в состоянии его поддержать, пока не закинула ногу на его плечо. Неожиданно, части, которые до этого не были задействованы, сейчас активно стимулировались, и становилось все тяжелее и тяжелее оставаться в здравом уме. Да кому нужен здравый ум? Я могу быть и безмозглой. Я согласно быть безмозглой, пока смогу быть под Саймоном.
Но я была все еще в состоянии продолжить его игру, пока у меня осталось несколько остроумный мыслей.
— Тебе лучше не проверять меня, Куколка. Я засыплю тебя такими пошлыми словечками, и прямо на этом кухонном столе.
— Мммм, Саймон, разве ты не можешь меня представить? Я склонилась, без ничего в одном только фартуке, со скалкой в руке, а рядом миска, полная яблок.
— Яблок? О да, я обожаю яблоки, — застонал он, подняв мою вторую ногу, положив ее на другое плечо, затем грубо притянув меня на край стола, и немного ускоряя темп.
— Я знаю, особенно с корицей. Саймон, я могу испечь тебе пирог. Яблочный пирог, только для тебя, с хрустящей корочкой... все только для тебя. И все что от тебя требуется, это только попросить, — усмехнулась я, стараясь не закрывать глаза когда он ускорился, и от звука бьющихся друг об друга тел я вновь потеряла свою мысль.
— Кэролайн, как тебе? Хорошо? — спросил он, удивляя меня.
— Хорошо? Это невероятно.
— Невероятно? Правда? — Он почти полностью вышел, прежде чем скользнул обратно, заставляя меня ощутить каждый его дюйм.
Мысль снова вернулась.
— Ты же сам знаешь. Но если вернуться к яблочному пирогу. Ты хочешь, чтобы я подала горячий пирог с шариком ванильного мороженого? Горячий с тающим... боже мой...
— Ты, правда, хочешь обсудить это прямо сейчас? Потому что если ты продолжишь, боюсь, это заставит меня испачкаться раньше времени.
— И станет грязнее, чем разговор о яблочном пироге? — спросила я, вытягивая носки к потолку, создавая новые ощущения.
— А как тебе такое, если ты не закончишь свои похабные разговоры о яблочном пироге, — начал он, наклонившись вперед, прямо к моему уху, вызывая при этом дрожь в моем теле. Одна его рука сжимала мою грудь, сильно и грубо сжимая мой сосок. Другая же опустилась вниз, находя точку от прикосновения к которой я напряглась и закричала.
— Если ты не прекратишь, то я перестану тебя трахать, и поверь мне, что я еще даже не начинал проделывать с тобой все, о чем мечтал.
Он выпрямился и толкнул. Жестко.
Последняя мысль? Прощай. Да и я не слишком гордая, чтобы умолять.
— Боже, Саймон, я сдаюсь. Просто трахни меня.
— А ты испечешь яблочный пирог?
— Да! Да! Испеку только для тебя. О боже...
— Да, все верно. Яблочный пирог только для меня, яблочный пирог... Боже в этой позе ты такая узкая. — Он стонал, перенося обе мои ноги на одно плечо удерживая их, пока он входил в меня, снова и снова, не отступая, двигаясь только вперед, глядя на меня, как выгибается моя спина, как краснеет кожа, тело горит, когда меня накрывает оргазм, такой мощности, что я не могу вымолвить ни слова, лишь сотрясаясь всем телом.
— Кэролайн я люблю тебя, люблю, люблю, люблю, — повторял он, двигаясь резко, ускоренно, приближая собственный оргазм, с его бровей стекал пот, пока он впился руками в мои бедра, а я сжимала его изнутри, удерживая так долго, как только могла, когда он навалился на меня, опустив голову на грудь. Как так получилось, что мне было хорошо от тяжести его тела? Мне должно было трудно дышать, сдавить легкие, но ничего этого не было. Я была почти в раю, там, обнимая его, убирая волосы с его лица.
— Ты меня убьешь, пока я буду тут лежать, — простонал он, целуя все, до чего мог дотянуться.
— Я тоже тебя люблю, — выдохнула я, глядя на кухонный потолок. На моем лице была до невозможности широкая улыбка. Похоже, теперь «О» задержится здесь надолго.
Я ни за что не перекрашу кухню в голубой.
21:32
— Не могу поверить, что мы второй раз за день смываем с себя муку и сахар. Да что с нами такое?
— Кстати, сахар он хорош для пилинга, — объяснила я. — Хотя на счет муки я не уверена.
— Пилинг?
— Ага, каждый раз, когда мы занимаемся сексом на сахаре, он помогает избавиться от омертвевшей кожи.
— Кэролайн, ты серьезно? Омертвевшая кожа? Это же совсем не сексуально.
— Я не заметила, чтобы ты чуть ранее жаловался.
— Нет, конечно, да и как я мог? Ты пообещала испечь мне яблочный пирог. Не забудь об этом.
— Как я могу забыть об этом, хотя в тот момент я говорила под давлением.
— Ты была подо мной, не под давлением, а подо мной.
— Да, Саймон, я была под тобой.
— Потереть тебе спинку?
— Да, будь любезен.
Мы лежали в разных концах горячей ванной, отдыхали и отмокали после очередного раунда на кухне. Когда-нибудь мне придется начать убирать устроенный нами беспорядок, но сейчас я могла думать только о мужчине, сидевшем напротив меня. О мужчине, погруженном по шею в пену, и притягивающем меня к себе своими сильными руками. Я развернулась и подплыла к нему как буй, раскачиваясь из стороны в сторону и села перед ним. Он взял мочалку и аккуратно смыл с меня всю грязь. Потом прижал меня к своей груди и откинулся на край ванной обнимая меня. Я лежала в окружении горячей воды и не менее горячего тела Саймона. Я закрыла глаза, наслаждаясь всем этим. Безопасностью, нежностью, сексуальностью. Поерзав, желая лечь немного удобней, я ощутила его под своей попкой. Он начал вставать.
