несколько минут, чтобы прийти в себя.
Роман продолжает нежно ласкать меня, пока мое дыхание не выравнивается, и я испускаю огромный вздох. Когда он медленно вынимает палец из моей попки, я вздрагиваю.
Он издал глубокий смешок.
— Похоже, тебе это понравилось.
На моем лице появляется медленная довольная улыбка. Смогу ли я когда-нибудь насытиться этим мужчиной?
— Неожиданно, но мне понравилось. Это было… потрясающе.
Его губы все еще блестят, Роман устраивается рядом со мной и опирается на локти, пристально наблюдая за мной.
— Доброе утро, milaya, — шепчет он и опускается на мои губы в чувственном поцелуе.
Я чувствую вкус себя, и это разжигает мою кровь.
— И тебе доброго утра, — пыхчу я.
Он наклоняется и убирает волосы с моего лица, а я накрываю его член простыней.
— Может, сделаем это утро по-настоящему добрым? — спрашиваю я с обнадеживающей ухмылкой.
Он стонет, но отстраняется от моих прикосновений.
— Как бы мне этого ни хотелось, но Кира и Максим скоро будут здесь. Дикие лошади не смогут удержать Киру вдали от тебя, а я и не собираюсь пытаться.
— Наверное, будет лучше, если ты этого не будешь делать, — с улыбкой признаю я.
С тех пор как мы два дня назад вернулись из Греции, мы живем в пентхаусе Романа. Я лежала в больнице под строгим предписанием врача и лечила перелом пальца на ноге. К счастью, если не считать этого и легкого обезвоживания, мы с Софией обошлись без серьезных травм, хотя мы обе измотаны — и морально, и физически.
Но именно душевные шрамы режут сильнее всего, особенно для Софии. Ее мир перевернулся с ног на голову — она прошла путь от старшеклассницы до девушки, узнавшей, что ее бывший шурин — маньяк, и узнавшей, что родители готовы были обменять ее сумасшедшему, чтобы получить свою выгоду. И в довершение всего она замужем за Николаем.
Адвокат Романа выясняет, имеет ли этот брак юридическую силу или нет. Сначала я была в ярости от Николая, но когда Роман объяснил мне все, я поняла причины его поступка, хотя и не в восторге от него.
Я провожу пальцами по слабой щетине Романа, и мое сердце учащенно забилось, как всегда под его пристальным взглядом.
Его выражение лица меняется на грустную улыбку.
— Я никогда не извинялся перед тобой, — мягко говорит он.
— Не извинялся? — Мои брови сошлись на линии роста волос. — За что?
Его палец проводит по моей щеке.
— Я обещал, что ты и София будете в безопасности в моем доме, но в итоге вы не были в безопасности. Это моя вина, что ты пострадала, что на тебя напал и чуть не принудил этот монстр.
Я яростно качаю головой.
— Как ты можешь винить себя? Единственный, кто здесь виноват, — это Анатолий. Ну, и Сергей тоже заслуживает некоторой доли вины, — добавляю я, пытаясь снять напряжение.
Взгляд Романа остается мрачным.
— Я никогда не прощу себя.
Я прижимаюсь лбом к его лбу.
— Это будет долгая жизнь, если ты не сможешь простить себя, Роман. Твоя работа всегда будет опасной, и я смогу смириться с этим, если это будет означать, что я стану твоей. Навсегда. Но сможешь ли ты принять это?
Он отводит взгляд, боль проступает на его лице.
— Может быть, мне пора принять трудные решения. Такие решения, как выход из синдиката.
Мои брови сходятся, когда я нежно обнимаю его лицо.
— Ты действительно этого хочешь?
Его нерешительность ощутима.
— Я буду счастлив с тобой, несмотря ни на что.
Я провожу пальцем по его руке, чувствуя, как напрягаются мышцы под моим прикосновением.
— Ты не готов уйти на пенсию, я в этом уверена. Но у тебя есть возможность получить все это. Ты можешь получить меня и синдикат. Это потребует некоторых изменений с нашей стороны. Но не сдавайся — считай это уроком. Я хочу жить рядом с тобой, чего бы это ни стоило.
Он опускает голову, словно обдумывая мои слова. Через мгновение он поднимает голову и улыбается.
— В таком случае… я хочу тебя кое о чем попросить.
Мои нервы гудят от волнения, когда он открывает ящик тумбочки и достает оттуда шкатулку с драгоценностями. Я надеялась, что этот день наступит, но не ожидала, что так скоро.
— Открой ее, — прохрипел он. — Я знаю, что Максим и Кира уже на подходе, но, черт возьми, я не могу ждать.
Мои руки дрожат, когда я приподнимаюсь в кровати, чтобы взять у него маленькую черную бархатную коробочку. У меня перехватывает дыхание, и от волнения щиплет веки, когда я открываю коробочку и вижу потрясающее кольцо с розовым сапфиром. Камень огранен в форме овала и оправлен в изящную оправу из розового золота, инкрустированную крошечными сверкающими бриллиантами. Оно идеально.
— Я подумал, что оно будет прекрасно смотреться на тебе. — Роман смотрит на меня. — Значит… это "да"? Ты выйдешь за меня замуж?
— Да. Тысячу раз да. Ничто не сделает меня счастливее. — Я целую его пылко, как будто мне никогда не будет достаточно. Слезы заливают мои глаза, когда он надевает кольцо мне на палец.
— Я хорошо поступил? — пробормотал он.
— Ты сделал больше, чем просто хорошо. — Я смахиваю слезу со щеки. — Я и сама не смогла бы выбрать лучше.
— Есть еще кое-что. — Он тянется к кровати. — Я долго ждал, чтобы подарить тебе это.
Он протягивает мне первое издание "Джейн Эйр", то самое, которое я не приняла в Лондоне. Его глаза встречаются с моими — глубокие, напряженные, переполненные эмоциями.
— Ты сохранил его.
— Я знал, что однажды ты скажешь "да". Я собирался продолжать пытаться до конца своих дней.
Из моих легких вырывается весь воздух, и я уже собираюсь повалить его обратно на кровать, как вдруг с другой стороны двери доносится голос Киры.
— Так, голубки, пора вставать с кровати.
— Дай нам секунду, — говорю я. — Мы просто… в самом разгаре.
Наступает пауза.
— Господи, сколько еще времени это займет? — Максиму она говорит: — Держу пари, в последнее время они много чем занимаются.
Мы с Романом обмениваемся улыбками. Его глаза загораются любовью, когда он наклоняется, чтобы поцеловать меня. Он нежный и сладкий, и я понимаю, что ничто уже не будет прежним — ни моя жизнь, ни мое будущее, ни, определенно, мое сердце.
Кира не перестает восхищаться моим кольцом. Не знаю, то ли это шок от осознания того, что мы с Романом вместе, то ли розовый сапфир настолько ослепителен, что у нее кружится голова, но она выглядит немного потрясенной. Она прочищает горло.
— Итак, чтобы было
