— Ты давно здесь живешь? — спросила Мира первое, что пришло в голову, будто и спросить больше нечего.
Ну ума нет и уже видимо не будет. Мира с этим давно смирилась и на судьбу по этому поводу не роптала. Не всем же быть умными, кто-то может и красивым жить.
Степа дернул головой, что могло означать конечно же все что угодно.
— А мамка часто приходит?
Он вновь мотнул головой и повел плечом.
— Тебе какое дело? — не оборачиваясь спросил вдруг рыжий чертенок и у Миры почему-то даже сердце защемило.
Как-то он так обреченно это сказал, что собственные воспоминания калейдоскопом завертелись в голове.
Так, отставить! Нечего из пацана нюню растить.
— Да мне в общем-то все равно, — спокойно ответила она, — Просто от меня так папа когда-то ушел. Ничего, человеком выросла. Так что ерунда это всё...бывает...
Степка ничего не ответил, обернулся, внимательно посмотрел на Миру и... усмехнулся. Так, знаете ли, по-взрослому, усмехнулся и Пташкина даже как-то неуютно себя сразу почувствовала. Будто это не Степке шесть или сколько там лет, а ей.
«Забавный пацан», — подумала Мира и не нашла ничего лучше, чем просто улыбнуться и с удовольствием заметила, что мальчик после этих ее слов заметно расслабился.
Мира тут же нацепила грозный и строгий вид — в конце концов домомучительница она или кто?!
— Ладно, это все лирика. А вот тебе физика — есть будешь холодное.
— Почему холодное? — вдруг заинтересовался мальчик.
Ага! То есть то, что придется-таки обедать он уже не отрицает.
— Потому что давно остыло. Но если хочешь — могу разогреть снова.
Степа ничего не ответил, но Мира нутром чуяла — малец хочет есть, хочет! Может у него уже слюнки текут от предвкушения. Еще немного, и он наверняка сдаст свои оборонительные позиции.
— В общем у тебя пять минут, чтобы спуститься. Потом я все выброшу в ведро, уж извини.
Степка хмыкнул, но промолчал.
Она уже собралась уходить, как вдруг вспомнила что-то очень важное.
— Слушай...
Мальчик закатил глаза, всем видимо показывая, как ему надоели эти её разговоры, но когда Миру можно было так легко смутить?
— Это... ты случайно лягушку здесь не видел? Большая такая. Страшная. Толстая. Коричневая в пятнышко.
Стёпка вдруг обернулся и неожиданно улыбнулся.
— Это для злыдни.
Потом вдруг вновь посуровел и вновь отвернулся к окну.
«Злыдня говоришь? Для мамки что ли?» ...
— Ясно-понятно, — кивнула Мира и вдруг скомандовала, — Время пошло.
Она была уверена, что он придет.
И не ошиблась. Ровно через четыре минуты и пятьдесят шесть секунд рыжая голова мальчика появилась в дверном проеме.
Шел он неуверенно, будто предавая самого себя. Шёл на подгибающихся ногах, словно сдавая свои войска врагу. Но голод не тетка, и к тому же война войной, а обед, как говорится, по расписанию.
Мира не стала его подкалывать, а просто подвинула тарелку поближе и села напротив.
Степка вначале ел очень осторожно, будто боялся обнаружить в супе того самого жука, но аппетит как известно приходит во время еды. И поэтому уже спустя пять ложек он смачно наворачивал борщ и закусывал его зелёным лучком, ничуть не тяготясь присутствием няньки.
— А ты чего не ешь? — неожиданно спросил Степа и Мира даже не сразу нашлась что ответить.
Не хочется ей больше есть, пока туда-сюда бегала, как-то расхотелось.
— На диете я, — зачем-то соврала она в ответ.
Степка закатил глаза и еще больше налег на еду. В ход уже пошла котлета с салатом и Мира с облегчением почувствовала, что на сегодня её миссия выполнена.
Ребенок сыт, здоров и даже не кусается. По крайней мере пока.
Но еда едой, а любопытство же никто не отменял. Мира здраво рассудила, что пока парень в хорошем расположении духа можно попробовать его и разговорить.
— Степ, а мама-то чего приходила?
Ох, лучше бы она этого не спрашивала. Взгляд Стёпки резко переменился и ложка застыла воздухе в паре сантиметров от рта, и тут же отправилась обратно в тарелку.
Он встал так резко, что кот, не пойми откуда вновь появившийся в кухне, даже подпрыгнул на месте, мявкнул и обиженно вылетел вон.
— Спасибо. Я наелся.
— Эй, погоди, да ладно тебе... я же просто спросила, — крикнула вслед Мира, но мальчик уже направлялся наверх.
Ну вот, не успела наладить контакт с рыжим пришельцем в ее жизнь, как тут же все собственноручно завалила.
«Эх, Мирка, не быть тебе дипломатом!» — отчего-то вспомнились слова отца, когда она встретилась с ним в первый и последний раз.
Папка её, ныне король престарелых вечеринок и любитель чего покрепче, свалил из их с мамой жизни, когда Мире исполнилось пять лет и больше не появился. А девочка, как и большинство детей, оставленных родителями, всю юность чувствовала себя неполноценной. Будто пробел какой-то в жизни мешал жить, ныл, как заноза в том самом месте. Тянул в дебри самокопания и прочей ереси.
Короче она решила расставить все точки над и, а для этого нужно было встретиться с нерадивым отцом.
Нашла Пташкина его легко. Оказалось, что и жили-то они в двух автобусных остановках друг от друга, а он ни разу не заехал.
Встречу забила в кафешке и уже думала, что он не придет. Но нет, приперся с вялым букетом погребальных цветов спустя полчаса от назначенного времени. Пьяно лез целоваться. Всплакнул, что жизнь развела и Мира, вначале еще честно надеявшаяся на обретение блудного папаши, не выдержала. Как хоть за остатки поседевших волос не оттаскала?..
Высказала все, что думала эти двадцать три года и отпустило. Вот натурально отпустило и даже дышать стало хорошо и легко.
Тогда-то папка и сказал ей:
— Эх, Мирка, не быть тебе дипломатом!
Вздохнув, она собрала посуду со стола, порадовавшись, что хотя бы половину обеда Степка съел — значит уже от голода не скончается.
Пташкина вымыла посуду, выгнала обозревшего кота, вновь пометившего территорию, и за лапу поймала лягушку. Тут же вспомнила слова Степки про какую-то злыдню и решила не выбрасывать земноводное на улицу вслед за рыжим ушастым.
— Стёпка! — Мира постучала в дверь, но мальчик упорно молчал. — Я тебе жабу принесла. Заберешь или я сварить её могу?
Тут же послышался топот ног и в дверях появилось ошарашенное лицо мальчика.
— Отдай!
Мира с улыбкой протянула мерзкую тварь ребенку и тут же получила дверью по носу.
Ну вот так всегда. Только доброе дело сделаешь, как сразу же и виноватой оказываешься.
— Я все равно никуда не уйду! — крикнула она, — Мне деньги за это еще заплатить должны, так что извиняй.
Дверь вновь отворилась, и красный от гнева Стёпка рявкнул:
— Я скажу ему, чтобы он тебя уволил. И вообще не платил. Вот.
— Это еще с чего? — возмущению Миры не было предела, — Я с тобой сижу? Сижу. Кормлю? Кормлю. За кошаком твоим убираю? Убираю. Да я даже лягушку твою спасла!
— От чего?
— От смерти, от чего же еще?! Знал бы ты, что с ней случилось...ух!
Степка неуверенно топтался на месте. Его явно мучило любопытство, что там случилось с жабой. Но спросить он, конечно, не мог, гордость не позволяла.
— Ладно. Захочешь узнать, что случилось, я внизу, — как ни в чем не бывало ответила Мира и, напевая под нос, направилась к лестнице.
Она была уверена, что он придет.
6
МИРОСЛАВА
Как она и ожидала, Степка в конце концов не выдержал — спустился через десять минут. Мира полулежала на диване и слушала кошачьи вопли, доносившиеся из чулана.
— Зачем ты кота мучаешь?! Злыдня! — мальчик побежал к маленькой дверке под лестницей, но Мира громовым голос скомандовала:
— Стоять! Ать два. На месте шагом марш! Вольно!
Степка изумлённо застыл и это хватило, что Пташкина сумела сориентироваться.
— Это твой кот?
— Ну нет. Точнее раньше нет, а теперь, наверное, мой. А тебе-то что? Ты котомучительница! Ты хуже злыдни! — выпалил Стёпка.
