– Что-нибудь ещё? – демонстративно взглянула на маленький сенсорный экран айпода. – Мне уже пора, я планировала готовиться к сессии, сходить с ребятами в библиотеку.
– Я подкину, – Валентаев взял ключи со стола и стал подниматься.
– Мы же договорись, – прищурилась настороженно. – С друзьями я могу встретиться самостоятельно.
– До дома подкину, или отсюда тоже дойдёшь самостоятельно? – усмехнулся язвительно. – Иди пока к машине, я догоню.
Кивнула и послушно направилась на выход, тут же угодив в холодные объятия ноября. Я планировала бегать, а не прохлаждаться в тёплом ресторане в компании озабоченного извращенца.
Натянула на голову шапку, надела перчатки и, обхватив плечи руками, направилась к одиноко стоящему джипу. Зверь мигнул фарами, раздался писк сигнализации, щёлкнули дверные замки. Посмотрела на окна ресторана и забралась в салон. Сработал замок зажигания, машина довольно заурчала, в салон хлынуло тепло…
Закрыла дверь и пристегнулась. Хорошо, когда машину можно завести и прогреть, не выходя из дома. Удобно, однако…
Валентаев пришёл минут через пять, наверное, рассчитывался с хозяином. Спокойно сел за руль и стал медленно выезжать.
Мельком окинула его расслабленный профиль внимательным взглядом, поражаясь тому, что я не чувствую угрозы рядом с этим человеком. Должна ведь, но я похоже слишком устала, чтобы бегать. Прятаться от кого-то. Противостоять.
«Это всего лишь секс…» – вспомнились слова Валентаева. Да, именно так и следует относиться к нашей ненормальной связи.
– О чём задумалась, колючка?
Едва ощутимо вздрогнула и повернула голову.
– Почему вы решили открыть именно ночной клуб? Почему именно Валентин? Имя созвучно с вашей фамилией, вы себя так олицетворяете?
Мужчина звучно рассмеялся, а я заметила маленькие морщинки, собирающиеся вокруг его откровенно дерзких глаз.
– Да, наверное, в твоих словах есть некий смысл. Но я начал не с «Валентина», с торгов на бирже.
– Ого!.. – удивлённого возгласа сдержать не удалось.
– Ты сама сказала, что я азартен, – беспечно отозвался он, внимательно следя за дорогой. Город просыпался, а мафия… мафия везла меня домой. – Но ещё я умею просчитывать ходы. Потом я пытался построить честный бизнес, хотя «Валентин» тоже честный бизнес, но за гранью морали некоторых. Хотя по факту, спрос рождает предложение. Мы не делаем ничего противозаконного. Сейчас, кроме клуба у меня некоторый процент акций в одном из крупнейших банков, часть средств до си пор крутится на бирже. Я бы хотел основать что-то ещё, но только «Валентин» привлекает меня настолько сильно, чтобы я хотел шевелиться.
– Вы могли бы добиться большего, – заметила осторожно.
– Мог бы, – легко согласился Валентаев. – Но я никогда не стану заниматься тем, что мне не по душе. Меня легко увлечь чем-то новым, но я быстро перегораю, поэтому, наверное, всегда нахожусь в поиске удовольствия.
– А мы не можем сразу перейти к стадии, когда вы уже перегорели и я вам больше неинтересна? – спросила невинно.
Валентаев бросил на меня красноречиво-жадный взгляд. Примирительно вскинула руки.
– Просто спросила.
Когда машина остановилась напротив моего подъезда, отстегнула ремень безопасности и взялась за ручку, но дверь снова оказалась заперта.
– Мы что-то ещё не обсуди…
Меня схватили за руку, резко дёрнули и довольно грубо схватили, впиваясь в мои губы жёстким поцелуем.
Удивлённо замычала, попытавшись вырваться, но руки Валентаева напоминали тиски. Порывистый, голодный поцелуй незаметно превращался в более чувственный и умелый. Валентаев пробовал. Пробовал меня на вкус.
С глухим рычанием выдохнул мне в губы и отстранился. Серые глаза лихорадочно сверкали. Я ошеломлённо моргнула и прижалась спиной к двери.
– Мы же… уговор… – пробормотала несвязно.
Валентаев ехидно усмехнулся.
– Ты не говорила, что целовать тебя нельзя, а поцелуи — это не секс, значит, договор не нарушен.
– Но сейчас не ночь, – произнесла растерянно, словно пытаюсь оправдаться.
– Колючка… – Валентаев как-то сочувственно улыбнулся, будто ему жаль меня, и провёл большим пальцем по моей искусанной нижней губе. – Ты не устанавливала временные рамки. А ночь – понятие растяжимое. Для кого-то ночь длится восемь часов: с одиннадцати вечера и до семи утра, а моя ночь начинается не раньше двух и заканчивается в полдень. До полудня ещё уйма времени…
Я испуганно сглотнула, ожидая, что мужчина потребует продолжения, ведь была совершенно не готова.
– Не делай такие глаза, ты знала, на что идёшь, а я предупреждал, игры со мной опасны… – протянул низким севшим голосом и нажал кнопку разблокировки замков. – Заеду за тобой в два, будь готова.
– Так сразу используете первую ночь? – усмехнулась нервно, открывая дверь.
– Я ждал неделю, – ровно отозвался он, и добавил секунду подумав. – Будь осторожна и одевайся теплее. Холодно уже. И… хочу увидеть на тебе чёрное бельё.
Поджала губы и с силой хлопнула дверью. Проводила сорвавшийся с места джип негодующим взглядом и отправилась домой.
Готовиться…
4.1
С порога меня почти буквально снёс с ног запах горелого хлеба, жареного сала и заварной лапши. Проглотила подступивший к горлу тошнотворный ком, сняла кроссовки и поспешила распахивать окна.
– Лёшка, гад! – рыкнула, пролетая мимо сидящего за столом и жующего соседа.
– Ум? – флегматично отозвался он, приподняв голову. Жёлтые капли бульона с лапши забрызгали всё вокруг.
– Ну серьёзно, блин, хоть форточку приоткрывай, дышать же нечем, – уже спокойнее произнесла я, с удовольствием вдыхая хлынувший в тесную кухню свежий воздух.
– Холодно… Кто окно открыл? – на пороге показалась сонная и лохматая Танюха. Пижама в клетку на ней болталась как на вешалке и вообще, кажется, была мужской. – Авдеева, опять ты? – скривилась и подошла к навесному шкафчику с чашками. – Где моя кружка? Кто тронул панду? Убью… – соседка мигом проснулась и рванула барабанить в дальнюю комнату с криком. – Демид! Демид,
