и Карина числились в рядах образцовых школьников и влюбленных. Всегда вместе, но без показательных слюнявых поцелуев на публике и громких выяснений отношений. Без прогулов и внезапных провалов в успеваемости после ссоры со второй половинкой — и учителя, и родители не могли нарадоваться.
Идиллическая действительность закончилась в апреле, когда на их плановое субботнее свидание Карина прибежала в слезах. После недельной задержки она сделала тест на беременность, и тот показал положительный результат. За два месяца до выпуска из школы они вдруг оказались в эпицентре самой пугающей любого подростка драмы.
Родители хватались за головы и ежедневно устраивали из нравоучений скандалы. Карина тряслась как зашуганный заяц и не отрывала от пола загнанный взгляд. Что именно ей говорили ее высокоморальные мама и папа, Ярослав не знал, но догадывался. Уж в разговоре с ним они выражения не подбирали.
Однако насильно делать аборт Карину никто не гнал. Родители Ярослава оказались адекватнее и после пары дней причитаний перешли на язык советов и поддержки. Объяснили, чем опасно прерывание первой беременности, сказали, чем в состоянии помочь, и в целом неплохо успокоили и растерянного сына, и его доведенную до паники девушку.
Закрыв глаза и сжав пальцами переносицу, Ярослав потряс головой. Не стоило ему об этом вспоминать: на душе паршиво и снова сжирает тоска.
Он схватился за телефон и отошел к окну. Пару минут смотрел на живописный пейзаж за стеклом и дышал в такт колыханию волн на морской глади. После перевел взгляд на часы.
В Бостоне был час дня. Юлька уже ждала его звонка.
В шикарном баре-ресторане Ярослав оказался на следующий вечер. Потому что снова листал афишу и увидел анонс выступления той самой группы.
Место было явным образом ориентированно на зажигательные музыкальные выступления. Перед танцполом на серьезном возвышении располагалась просторная сцена, где сейчас раскачивали толпу два парня в мешковатой черной одежде. Исполняли они что-то вроде смеси из рэпа и хип-хопа, насколько Ярослав мог судить.
Народу внутри было битком. На свободном от столиков пространстве вовсю отрывались самые уверенные в себе. Скромность занятий оставшихся на своих местах посетителей пестрела многообразием. От чинных посиделок друзей до очень откровенных объятий парочек.
Когда на сцену вышла Елена, Ярослав замер на своем стуле за барной стойкой, не донеся до рта бокал с ромом.
Она снова была другой. Короткое блестящее платье до середины бедра обнажало шикарные, в клубном свете сияющие золотистым загаром ноги на очень высоких каблуках. Волосы пышной копной струились по открытым плечам и спине. Губы, накрашенные алой помадой, даже на расстоянии казались сочными и упругими.
Если в ресторане образ Елены подразумевал холодность и величавую неприступность, то здесь она перевоплотилась в полную противоположность самой себе трехдневной давности. Она говорила с публикой, танцевала, улыбалась и заводила — и голосом, и движениями. Песни были ритмичными, живыми и зачастую соблазнительно-жгучими.
Брюки стали тесны. Во рту сохло. Шумно выдохнув, Ярослав с восторгом и поражением признавал очевидное, не отрывая от Елены взгляда.
Он ее хотел. До сбившейся пульсации крови в венах.
Выступление группы длилось больше часа, в течение которого Ярослав цедил единственную порцию рома и безотрывно смотрел на сцену. Позволив себе наслаждаться воскреснувшими эмоциями и ощущениями, он не испытывал ни малейшего желания размышлять о том, что случится позже.
В жизни, как и в бизнесе, иногда лучшим решением было действовать по ситуации без заблаговременно подготовленных планов. Внутреннее чутье и готовность рискнуть хорошо окупались там, где оказывались бесполезны расчеты и прогнозирование.
Когда на сцене появились другие артисты, Ярослав, задумчиво вращая в руках пустой бокал, еще несколько минут определялся с собственными намерениями, а после поднялся с места. Улица встретила его бьющей в нос и легкие свежестью и прохладой.
Озираясь по сторонам, он гадал, где здесь черный выход. Караулить Елену у дверей Ярослав не собирался, но проснувшаяся в нем мальчишеская фантазия заставляла стоять на месте: случайные встречи… они ведь не совсем случайные, правда?
Обогнув здание и оставив позади тусующийся у яркой вывески бара народ, он оказался в относительно тихой полутьме заднего двора. Для естественности выбора собственного местоположения не хватало сигарет, но Ярослав не курил.
Спустя несколько минут до него шумным гулом донеслись звуки из недавного покинутого им зала, затем гулко хлопнула, закрываясь, тяжелая металлическая дверь и послышались шаги. Особого внимания на них Ярослав не обратил, но едва стал различим разговор, рванул вперед, где уже виднелись две фигуры: изящная женская, все еще обтянутая блестящим концертным платьем, и огромная мужская.
— …дайте мне пройти. Сейчас же, — чеканил легко узнаваемый теперь женский голос.
— Да не ломайся, че ты, — приставший к Елене мужлан покачивался из стороны в сторону, но дорогу перегораживал успешно. — Я ваши бабские отказы знаю, ну… Ты цену не слишком набивай, певичка, — на этот раз он схватил ее за предплечье, не позволяя пройти. — Ш-ш-ш…
Елена рванулась назад и точно собиралась что-то сказать, но Ярослав вмешался первым:
— Эй ты, — позвал он громко, но обошелся без крика. — Руки убрал от нее!
Мужлан все еще медлил, молча и наверняка заторможенно взвешивая риски наметившейся потасовки.
— Ярослав? — Обернувшаяся на прозвучавший голос Елена смотрела на него, широко распахнув глаза и словно позабыв про цеплявшегося к ней недочеловека.
— Вали отсюда, — продолжая наступать, дабы у борзого до первой угрозы варвара не осталось сомнений в опасности, Ярослав произнес уже с открытой угрозой: — Сейчас же.
Тот взмахнул руками в примирительном жесте:
— Все-все, не претендую на твою кралю, мужик, успокойся.
Видимо, был из тех мудаков, что женское «нет» воспринимали лишь посчитав, что у третируемой ими женщины есть мужчина. Ярослав поморщился. Вот же быдло.
— Скрылся отсюда, — произнес он еще злее и мотнул головой влево, задавая направление движения.
Наконец мудак ускорился и исчез в темноте. Ярослав выдохнул и разжал кулаки. Повернувшись к Елене, он внимательно осмотрел ее в тускло-желтом свете уличного освещения.
— Все нормально? — спросил он осторожно.
Она кивнула, благодаря:
— Да, спасибо, все хорошо. Вот это мы с вами встретились, — она смущенно улыбнулась и провела рукой по волосам.
— Все точно хорошо? — Ярославу переключиться было сложнее.
— Конечно. Не переживайте, это типичный набравшийся мужик.
— Даже так? — удивился он скромному выбору эпитетов.
— Ну да, — Елена отвечала устало, но ни нервной дрожи, ни истерики в ее поведении не прослеживалось. — Хотел продолжить вечер в неформальной обстановке, так сказать.
— И часто они такие встречаются?
— Как повезет, — ответила она с прозаическим спокойствием.
— Разве это нормально? — Он и сам не знал, кому
