так страшно в темноте идти одной? И вообще, это ты мне изменил, козел! — последние слова я уже выкрикнула.
К тому времени мы препирались уже на лестничной площадке хрущевки и смотрели только друг на друга, увлеченные ссорой. И оба подпрыгнули, услышав звонкий детский голос, спрашивающий:
— Бабушка, а что такое изменил и почему папа козел?
Мне стало стыдно. А вот Виталику совсем нет.
— Это ты виновата, — он ткнул в меня пальцем, почти в глаз, больно схватил за руку (опять!) и поволок в квартиру, задвигая одновременно внутрь свою мать и Андрюху. Не знаю, чем бы все кончилось, если бы не свекровь.
— Виталий! — если бы голосом можно было морозить, а взглядом пепелить, то от моего мужа уже осталась бы сосулька из пепла, — немедленно отпусти Алину, затем разувайся и марш на кухню. Алина, ты тоже. Андрюша, пошли, бабушка включит тебе бонусные мультики у себя в спальне.
Мой сын радостно взвизгнул и побежал, свекровь пошла за ним, доставая коробку конфет из комода в коридорчике. Я не одобряла частое смотрение мультиков, но не сегодня. Зато он точно ничего не узнает, пока мы не решим сказать.
Постояла в коридоре не раздеваясь, давя в себе желание сбежать и больше никогда не возвращаться. Если бы не сын, то так бы и сделала. А так пришлось закрыть глаза, глубоко вздохнуть и начать разуваться.
К чаю у нас был лимон, вафельки, мои любимые между прочим, маленькие прянички с тягучей медовой начинкой и трюфельные конфеты. Свекровь посматривала на нас с подозрением, Виталик сидел как сыч, макал в чай пряник, я же села поближе к двери и сумочку из рук не выпустила, надеясь сбежать поскорее.
— А теперь, — свекровь стукнула чашкой о блюдце, — давайте вы мне расскажете, что такое изменил и кто тут у нас козел.
— Она крутит шашни с начальником! — мой муж решил, что лучшая защита это нападение.
Я закрыла лицо ладонями. И ведь давно он себе в голову это вбил. Скажи я сейчас, мол, не сплю с начальником, получится, я оправдываюсь. Если человек оправдывается — он виноват.
— Я застала Виталика голым в его кабинете. С девочкой, его подчиненной, ее трусики висели на люстре. Может, конечно, они там в доктора играли, — пытаюсь сыронизировать, но голос дрожит от злости, обиды и усталости, — но наша уборщица была уверена, что гм… в постельные утехи. И остальные в его части офиса — тоже.
Свекровь подавилась чаем, закашлялась. А когда откашлялась началось.
— Алина, подай мои сердечные капли, ты знаешь где. Виталик, сын, скажи мне, Алина же говорит правду?
Мою свекровь было сложно обмануть. Мне — сложно, а Виталику и Андрюхе невозможно, она знала их как облупленных. Вот и тут, муж открыл рот для оправданий, понял, что не прокатит и пошел ва-банк.
— Она подговорила своего начальника и мне сегодня сказали, что контракт не продлят, через две недели я стану безработным! Представляешь мама, меня лишила работы собственная жена!
Сердечные капельки закапали в стакан с водой.
— Помните, он держал меня за руку, когда мы ходили на первое сентября к Андрюше?
Свекровь выпила половину воды с каплями.
Я сняла свитер. Расстегнула манжеты блузки. И закатала рукав.
Свекровь допила свою воду с каплями.
— Это не я! — пискнул муж, с ужасом таращась на отпечатки своих пальцев на моей руке чуть выше локтя.
Свекровь и муж увидели мои синяки и оба пришли в шоковое состояние. Когда я говорила боссу, что муж не хотел наставить мне синяков, я не врала. Он действительно не хотел, но ему видимо настолько было наплевать на меня, что силу хватки он просто не соизмерял и синяки получились на славу. За эти дни они расползлись, вылиняли, расцвели всем спектром радуги от желто-зеленого у края, в голубой и так до фиолетового в центре.
— Виталий, я тебя ТАКОМУ не учила. — Свекровь со стуком поставила стакан на стол и поджала губы.
— Я был зол!
— Ты застукал свою жену с боссом?
— Она меня довела, она сама виновата! — и уже мне, — а ты могла сказать что тебе больно, я бы отпустил!
— Я говорила!
— Виталий, так ты хоть раз видел свою жену с ее начальником в, гм, неподобающей ситуации? — мою свекровь было сложно сбить с темы. — Что ты молчишь? Не видел?
— Не видел, — Виталик сложил руки на груди и демонстративно уставился вдаль, где над верхним шкафчиком кухни сплел паутину паук по имени Арсений.
— А она тебя видела?
— Ну и видела! Я мужчина, у меня потребности! А она последний год как ледышка!
— Я в шоке!
Как говорить дальше с нами о делах, скажем прямо, весьма деликатных, свекровь не понимала, а промолчать уже не получалось. Нас всех выручил мой телефон.
— Алиночка, это Тамара Васильевна, я волнуюсь, все ли у тебя хорошо? — мой бывшая коллега, и единственная сейчас подруга, знала что я еду за Андрюшей и чего опасаюсь, поэтому настояла, что если я до девяти вечера ей не позвоню — она сама меня наберет.
— Да, Тамара Васильевна, все хорошо, я у Анны Петровны сейчас, мамы моего мужа.
— Дорогая, а можешь включить громкую связь?
— Конечно! — я не знала, что именно задумала моя старшая подруга, но хуже уже было некуда и я решила дать ей свободу действий.
— Здравствуйте Анна Петровна, это бывшая начальница вашей невестки, Тамара Васильевна. Извините что так вмешиваюсь в ваши посиделки, но Алина временно сейчас живет у меня, а я уже немолода как вы знаете, у меня режим, я звоню ей об этом напомнить.
— Здравствуйте, Тамара Васильевна, я вот только от вас узнаю, что Алиночка, оказывается, живет сейчас не дома.
— Да, да, у нее там вышла неловкая ситуация с вашим сыном, настолько, что она сейчас у меня.
— Насколько неловкая? — свекровь и раньше была знакома с Тамарой Васильевной, еще когда работала, тоже в сфере строительства, поэтому знала, что ей можно верить.
— Предельно неловкая. Я бы сразу развелась. Я вам больше скажу, дорогая Анна Петровна, я бы после такой и при союзе развелась, меня бы даже партия в этом поддержала!
— Ах вот как… Большое спасибо, Тамара Васильевна, я потороплю Алину, не буду и вас задерживать, режим это очень важно в нашем возрасте. Доброй ночи!
— Доброй ночи!
И моя подруга закончила звонок.
Виталик все это время сидел, как воды в рот набравши и гипнотизировал Арсения.
— Мама, у тебя
