всё работаешь?
— Ага, — мой спутник неуловимо меняется и кажется чуть более расслабленным. — Работа. Привет тёть Ната.
— Совсем забываешь стариков, — причитает женщина. — Чем угостить? Девушку какую красивую привёл. Невеста твоя?
— Здравствуйте, — краснею я. — Нет не невеста. Меня Марина зовут.
— Коль сюда привёл, уже считай невеста, — усмехается та. — Ладно, чем вас угостить? На улице дождище такой, замёрзли поди?
Я рассеянно смотрю на прилавок, в меню и теряюсь. Не готова я так быстро. Да и не знаю, хочу ли я. На улице точно нет, а здесь так вкусно пахнет… Да и обижать не хочется. Интересно, как её полное имя?
— Сваришь нам кофе? — Артём берёт заказ на себя. — И… тот лимонный пирог ещё остался?
— Да где уж. Смели. Но есть он же, только как пирожные. Доешь? Боюсь, засохнут.
— Спрашиваешь ещё. Тащи.
Мы садимся почти в самый дальний угол. Артём занимает место у стены, так, чтобы видеть весь зал, я сажусь напротив и поворачиваюсь к окну. Дождь льёт так, что стекло кажется поверхностью реки.
— Сейчас кофе выпьешь, станет легче, — обещает Артём, не глядя на меня.
— Нормально.
Он качает головой и собирается возразить, но его прерывает загоревшийся телефона. Взглянув на выпавшее уведомление, он хмыкает и переворачивает экраном вниз.
— Ничего нормального. Твоя реакция на случившееся адекватна. Произойди подобное у меня, я бы дал девушке отгул на пару дней, а то может и психолога бы организовал.
— Сразу к мозгоправу, — хмыкаю я. — Радикально ты.
— Во встречах с психологом нет ничего страшного или постыдного, — возражает Артём. — Если у тебя болит зуб, ты вполне можешь потерпеть, пока «само пройдёт», а можешь обратиться за помощью и получить красивые и здоровые зубы.
Ага. Отвалив за это целое состояние. Хотя откуда ему знать? Он ездит на здоровенной дорогой машине недешёвой марки, владеет крутым спортивным клубом и явно не бедствует. С чего бы ему задумываться о таких мелочах?
Приносят кофе и упаковки с пирожными. Я благодарю хозяйку и обнимаю ладонями чашку. В груди царапает, но я стараюсь сдерживаться.
Артём молчит, и я очень ему за это благодарна. За то, что просто сидит рядом, не трогает меня, не лезет с разговорами и нравоучениями, не залипает в телефоне. Наверно это очень глупо, сидим и молчим, но я не представляю, что говорить. Это будто бы не нужно.
Как там говорят? Иногда молчание содержательнее, чем беседа? Мне теперь кажется, что в мире нет таких слов, как то, что Артём просто посидел рядом со мной, окружая ощущением безопасности.
— Артём, ну что за дела. Ты почему девочку не кормишь? — к нам подходит хозяйка.
— С ложечки? — хмыкает тот.
— Можно. Чего у тебя невеста голодом?
Я сглатываю, пытаясь найти в себе силы на ответ, но Артём снова выручает.
— Она на диете. Сама понимаешь, после шести не есть и всё такое.
— Ужас какой! — сокрушается «тёть Ната». Интересно как её полное имя? — Она же и так у тебя худющая. Ветром перевернуть может.
— Ничего не поделать. Мы с собой заберём?
— Конечно.
— Спасибо, — он улыбается хозяйке и смотрит на меня. — Ещё посидим или домой тебя отвезти?
— Домой.
Нетронутые пирожные пакуют в два пакета и вручают мне. Артём снова раскрывает зонт, доводит до машины и помогает сесть.
— Куда едем?
Я называю адрес. Как только навигатор строит маршрут, понимаю, насколько глупо прокололась.
— Не бери в голову, — говорит Артём. — Всё равно узнал бы.
— Зачем? — цежу сквозь сомкнутые зубы.
— Интересно, — просто отвечает он. — Нравится, как ты реагируешь.
Ну и что это значит?
До дома доезжаем в молчании. Пару раз во мне зажигается мысль попросить вернуть меня к магазину, но я не решаюсь сказать вслух. Признать честно, мне страшно возвращаться туда сейчас.
До моего дома доезжаем раньше, чем я нахожу слова. Чувствую себя тупицей.
— Спасибо, — опускаю взгляд. — За кофе и… за то, что помог.
— Ещё за пирожные, — он протягивает руку и отдаёт мне оба пакета. — Держи. У тебя брат, может ещё кто дома. Чтоб самой досталось.
— А ты?
— А я, будет надо, ещё заеду. Слышала же. Ругают, что забыл.
Я улыбаюсь. Очень хочется спросить у него, что мне теперь делать, но я не решаюсь.
— Спокойной ночи тогда?
— Ага. Проводить?
— Нет, не нужно. Тут идти два шага.
Забрав вещи, я выхожу в серость и добегаю до козырька подъезда. Оглядываюсь, пока ищу ключи, Артём не уезжает. Ждёт, когда я зайду в подъезд, видимо. Странный он.
Наконец, дверь открыта, и я машу рукой на прощание. Нос наполняется «запахом стариков», что после дорогой машины кажется слишком контрастно. Горло стягивает от досады.
— Чёрт.
Я медленно выдыхаю и поднимаюсь к себе. Какого чёрта, а? Как он вообще там появился? Я ждала Женьку, настраивалась на выговор от брата за то, что затупила и пустила этих придурков в магазин, а вместо этого пришёл принц на огромном чёрном коне с кучей сил под капотом.
Главный вопрос — зачем ему это? Мне вот не приходит в голову взять и начать причинять кому-то добро за просто так. Чего он хочет?
От размышлений отвлекает крик и звон разбивающейся посуды. Я уже поворачиваю на свою лестничную площадку, когда понимаю, что звук совершенно точно идёт из нашей квартиры.
Глава 10. Задержка платежа
Последние ступеньки преодолеваю, почти не касаясь пола. На ходе пытаюсь достать ключи из бокового кармана сумки. Естественно, закон подлости не дремлет и они вываливаются из руки, летят на пол, звякают, а потом и вовсе сваливаются с площадки и, судя по звуку, приземляются этажом ниже.
— Чёрт!
Уже собираюсь лететь вниз за ключами, но дёргаю ручку двери и понимаю, что открыто.
Плевать на ключи, потом заберу!
— Мама!
Кричат в кухне. Я скидываю кеды, куртку, сумку и пакеты с пирожными и бегу по коридору и замираю.
Женька лежит на полу и тяжело дышит. Над ним незнакомый мужчина. Второй сидит за столом и спокойно наблюдает, как его друг со всей силы пинает моего брата.
— Вы охренели! — кричу я. — А ну свалил, урод!
Получается грозно. Даже очень. Не знаю точно, что со мной, обычно я не стала бы так резко. Да что там, я же вот только из магазина, где и слова поперёк трём пьяницам не сказала и чёрт знает, что бы со мной было, если бы не появился Артём, а сейчас? Это родные стены так действуют? То, что брат в опасности? Или после первого предупреждения судьбы я с чего-то решила, что бессмертна?
